Название: Что можно сказать о лабиринте кроме того, что он лабиринт (с)
Автор: Житель палаты
Фендом: Lowful Drug, Tokyo Babilon, Х
Пейринг: Рикуо, Казахая, новогодняя депрессия/Субару Сумераги
Рейтинг: детский.
Жанр: путаница, ангст.
Тема: Обычный праздник не совсем обычных людей
Предупреждение: Невеселая и не совсем новогодняя сказка.
Отказ: от всех прав отказываюсь, все принадлежит арт группе КЛАМП, им бы еще ко всему этому совесть привесить...
читать дальше-Это очень краткий миг.
Когда гадалка действительно всевидящая. Он длится минут пятнадцать - двадцать, когда множество людей верят в чудо, желают чуда, жаждут всего-всего-всего на свете.
И, конечно же, они в основном грезят о несбыточном… Мечты - вещь очень специфическая. Нельзя все мечты подвести под какой-то шаблон, но в канун Нового года большинство людей мечтают о вещах сходных. Почти одинаковых. И именно поэтому в картах, в кофейной гуще, в вещем сне... можно увидеть что-то необычайное, сказочное, таинственное. Можно увидеть вещи, которые будут совсем не скоро, или очень далеко, или вовсе не здесь. Наверное, это что-то вроде затравки. Вот устал ты жить, ничто не радует, а тут тебе говорят, образно, конечно же, что будет все так удивительно, посмотреть не хочешь? ну как не купиться...
-Какей-сан, я вас все-таки не вполне понимаю...
-Для вашей сегодняшней работы это не особенно и нужно, Казахая… – сказал хозяин аптеки и поставил чашку с чаем на стол, помолчал, будто смакуя вкус чая, и тихо, буднично продолжил. – Вы должны будете сходить по этому адресу, - указывая на блокнотный лист, на котором мелким почерком был написан адрес, - взять письмо у женщины, отнести его другой женщине. Она вас пошлет к третьей женщине.
-Так легко! – возликовал Казахая, которому не улыбалось работать в последний день года, а такая легкая работенка намекала на то, что он таки сможет лечь спать в полночь, а не на следующий день.
-Да. – Коротко ответил Какей и мило улыбнулся. Рикуо, который все это время тихо стоял в углу комнаты, только нахмурился.
***
-Легко! Очень легко! – мурлыкал себе под нос Казахая заветные слова, складывая их в песенку, да так увлекся, что пропустил дом, к которому они шли.
-Стой. Мы уже пришли.
В вечерней тиши его голос казался лающим… страшным.
Казахая уже привык к тому, что Рикуо порой пугает, поэтому, слегка поежившись, быстро вернулся на добрых сотню метров и встал рядом с нелюбимым соседом напротив ворот.
Очень странное место. Так тихо, хотя на соседней улице шумит предновогодняя толпа… Ощущение, что даже шепот тут слышен на длину всего переулка, а шорох листьев мешает спать людям, живущим в маленьких-маленьких домиках составляющих эту улицу. А когда здесь падает снег, то слышно как он пристраивается на крыше и по тишайшим ударам можно посчитать, сколько снежинок упало, если бы кому-то взбрело в голову это сделать.
-Очень спокойно… – прошептал Кудо себе под нос, а Рикуо в это время бесцеремонно постучал (если этот грохот мог бы быть последствием простого «постучал»).
Дверь отворила старушка, которую не сразу и заметили из-за её феноменально невысокого роста, жестом пригласила их войти. Как зачарованные, в полном безмолвии, вязком спокойствии, не способные произнести и слова, так как любые слова в этой тишине просто обязаны оглушать – двое молодых людей каждой клеточкой почувствовали, что они пришли именно по НУЖНОМУ адресу.
Рикуо смотрел на Казахаю, а не вперед. Блондинчик хмурился и будто что-то шептал и все прятал руки в рукава. Они шли за старушкой сквозь сад, даже если бы они оба сию секунду возжелали бы остановиться – не смогли бы. А Кудо явно желал остановиться и не идти в дом, но поскольку не мог, то пытался избежать любого прикосновения и все сильнее жался к Химуре.
-Мы пришли. – Старушка переступила через порог своего дома, но не пригласила парней войти. – Вы пришли за письмом? Можете не отвечать – ни за чем другим сюда никто бы и не пришел. Но у меня осталось только одно письмо. Оно для той… которая живет в крайнем доме слева по переулку. Там еще вишневый сад во дворе.
Её голос был тихим, едва слышным.
И так всегда. Никакая работа не оказывается достаточно простой, что бы не ставить под сомнение дальнейшую жизнь ребят. Так и сейчас - вроде бы не страшно и не больно, а жизнь тут будто кушают по чайной ложечке прямо из тебя. В этой тишине от тебя отъедают, а ты никак не поймёшь кто, ведь вокруг пустота...
Когда они вышли за ворота - это был словно глоток свежего воздуха. И действительно, на улице похолодало, падал по-новогоднему пушистый снежок... было уже совсем темно.
-Пойдём ко второй старухе, не то рискуем встречать Новый год в дороге.
-Я не стремлюсь увидеть вещих снов, придурок. - Ответил Казахая и, высоко задав нос, чувствуя себя победителем, ибо ему, как он, по крайней мере, сказал, некуда спешить, а вот Химуре не терпится бежать домой, пошёл по переулку вперёд.
Рикуо хмыкнул и двинулся следом.
Как оказалось, от одного дома до второго минута, может быть полторы, ходьбы. И вот они снова перед воротами. Тут так же тихо, но тишина не оглушает, а окутывает, убаюкивает...
В этот раз им даже стучаться не пришлось, дверь распахнулась сама собой, и оттуда пахнуло цветущей вишней. Зимой! Но и это то, на что можно не обращать внимания, если тебе страшно. Какое может быть удивление, если тебя убаюкивает и сжимает сердце чувство… Сильное, безмерно властное чувство, что за спиной у тебя стоит смерть с косой в своем классическом обличье, а за каждым стволом прячется убийца с топором.
Рикуо остановился у входа.
-Не пойдем.
-Что? – Казахая искренне удивился, настолько, что чарующие путы страха, царящие в этом месте, спали. - Трусишь?
-Если угодно – думай так.
-Но нам нужно выполнить эту работу, иначе мы не получим денег. Не знаю как тебе, а мне бы они очень даже не помешали!
-Идиот. Посмотри под ноги.
А прямо перед ними на земле лежало письмо. В конвертике, перевязанное розовой ленточкой и с отпечатком также розовой губной помады в форме губок. Казахая решил, что сегодня он будет сама сдержанность и поэтому сдержался от громогласных возмущений в адрес напарника на тему, что он и сам видел это письмо и не надо тут таким приказным тоном разговаривать.
Кудо нагнулся и поднял письмо…
«С наступающим Новым Годом тебя, Субару-тян! Я рядом. Хокуто-тян»
Эти строки словно голос молодой девушки с веселым нравом пробежали мурашками по коже. С чувством какой-то горькой иронии, разочарованного смеха, выплаканных слез и привкусом сладкой вишни было это письмо.
И стало тихо и морозно.
Забухали фейерверки на соседней улице.
Казахая зажмурился.
Тряхнул головой.
Еще сильнее зажмурился… и пихнул письмо Рикуо.
-Странная работа…
-А разве Какей давал нам когда-либо нормальную работу? – ухмыльнувшись скорее в воздух, чем напарнику, спросил Рикуо.
В молчаливом единодушии они сделали шаг назад, к выходу.
-А куда нам теперь идти? Тут не было никакой женщины!
-Была.
На воротах был прикреплен листочек с уже знакомыми губками, которые в этот раз были от красной помады. На листочке было указание от женщины, владелицы губ: «Вам в дом напротив, через сад, в самом дальнем углу она вас встретит».
-Пойдем. – Химура сделал вежливый жест рукой, предлагая Казахае пройти вперед. Блондинчик фыркнул, но пошёл.
Ворота в доме напротив были распахнуты настежь.
Легко.
Шаг за шагом приближаться к своей цели.
Через пустой сад, огибая темный, неживой дом.
Здесь не страшно.
Нет ощущения приближающейся смерти, как в первом доме, или её же, но уже стоящей за спиной, как во втором доме.
Тут пусто…
Казахая не успел заметить, как они уже были в самом дальнем углу сада.
Было легко понять, что именно там, куда им полагалось прийти – перед ними стояла очаровательная девочка. Её прямые белые волосы ниспадали густыми локонами до самых пят, а шелковое коричневое кимоно без рисунка было явно велико и темными складками укрывало землю вокруг её ног.
А на глазах плотная черная повязка.
-Ик… - пискнул Казахая и ретировался за спину Химуры, прячась, зашептал на ухо. – Как ты так спокойно все это воспринимаешь? Или не чувствуешь?! Тут везде… страшно…
-Трусишка…- это и насмешливую улыбочку получил в ответ Казахая.
А девочка тем временем держала протянутой руку.
-Я не трусишка! И не смей меня так называть! Давай сюда письма! – Кудо резким движением выхватил два письма из рук Рикуо и направился к девочке быстрым шагом. От второго письма он ничего не чувствовал… наверное, это хорошо.
Положил их в её маленькую ладошку.
А она ему улыбнулась.
-Нельзя в одиночку встречать Новый Год. Вот и я каждый год сюда заманиваю разных прохожих… А вы вот принесли письма для моего нынешнего слуги… может хотя бы это пробудит в нем что-нибудь… Жить, знаете ли хочется, а тут род обрывается… Вас я отпущу. Беги…- испытываешь невыразимый животный ужас, основанный на инстинктах еще не вытравленных из нашей сущности, когда такая хрупкая и нежная маленькая девочка говорит таким грубым басом… хриплым, мокрым, чавкающим… это никогда не оставляет сомнений в том, что хозяин голоса – жуткое существо.
***
-Как Казахая?
-Спит.
-Ему тяжело. Это, наверное, ваш самый неприятный Новый Год? – полувопросительно, полу утвердительно проговорил Какей между глотками чая. – Все так не по новогоднему… Только снег. Никогда не видел столько снега в новый год здесь… И так холодно. Ты не замерз пока нес его домой?
-Нет.
-Так что же там было? – уже не скрывая любопытства, спросил Какей.
-Мы пришли в первый дом, та женщина дала нам письмо, в котором было написано: «С наступающим Новым годом, Субару-кун. Теперь я всегда рядом. Сейширо». Ни второго дома, ни третьего я не видел. Когда зашли за вторые ворота, почти сразу начался отвесный склон. Казахая достал письмо из коряги у края, будто увидел, а когда мы вышли за ворота, на них висело указание идти в дом напротив. За воротами третьего дома не было ничего, только старая вишня в самом дальнем углу. Он засунул письма в дупло и упал.
-У Казахаи до сих пор очень низкая температура. Я бы предложил тебе пойти и погреть его.
Химура ничего не ответил.
-Собственно, ты можешь идти.
***
Казахая крепко спал. Когда Рикуо лег к нему в кровать и обнял, пытаясь согреть леденеющее тело – Казарая замурлыкал. И всю ночь еще издавал всякие мрякующие звуки по мере того, как его тело отогревалось.
Ну а утром естественно шипел и царапался.
***
-Зачем тебе исполнять заказы этой ведьмы? Наш блондинчик чуть душу богу не отдал пока общался со всеми этими монстрами.
-Ну, Сайга, я не верю, что тебе не было любопытно узнать, что и у ведьмы измерений есть романтические порывы. Она пыталась сделать хоть что-то для мира, в который ей дороги нет. Где бушуют силы, которыми не поуправляешь легким мановением пальца… И при этом она сделала такую незначительную шалость в этом мире. А общение с предсмертной тоской, мертвой девушкой, и той, кто никогда и не был живым невинная шалость по сравнению с истертым в порошок сердцем и невозможностью ничего исправить… Это невинная шалость. А Казахая крепкий – отойдет.
Автор: Житель палаты
Фендом: Lowful Drug, Tokyo Babilon, Х
Пейринг: Рикуо, Казахая, новогодняя депрессия/Субару Сумераги
Рейтинг: детский.
Жанр: путаница, ангст.
Тема: Обычный праздник не совсем обычных людей
Предупреждение: Невеселая и не совсем новогодняя сказка.
Отказ: от всех прав отказываюсь, все принадлежит арт группе КЛАМП, им бы еще ко всему этому совесть привесить...
читать дальше-Это очень краткий миг.
Когда гадалка действительно всевидящая. Он длится минут пятнадцать - двадцать, когда множество людей верят в чудо, желают чуда, жаждут всего-всего-всего на свете.
И, конечно же, они в основном грезят о несбыточном… Мечты - вещь очень специфическая. Нельзя все мечты подвести под какой-то шаблон, но в канун Нового года большинство людей мечтают о вещах сходных. Почти одинаковых. И именно поэтому в картах, в кофейной гуще, в вещем сне... можно увидеть что-то необычайное, сказочное, таинственное. Можно увидеть вещи, которые будут совсем не скоро, или очень далеко, или вовсе не здесь. Наверное, это что-то вроде затравки. Вот устал ты жить, ничто не радует, а тут тебе говорят, образно, конечно же, что будет все так удивительно, посмотреть не хочешь? ну как не купиться...
-Какей-сан, я вас все-таки не вполне понимаю...
-Для вашей сегодняшней работы это не особенно и нужно, Казахая… – сказал хозяин аптеки и поставил чашку с чаем на стол, помолчал, будто смакуя вкус чая, и тихо, буднично продолжил. – Вы должны будете сходить по этому адресу, - указывая на блокнотный лист, на котором мелким почерком был написан адрес, - взять письмо у женщины, отнести его другой женщине. Она вас пошлет к третьей женщине.
-Так легко! – возликовал Казахая, которому не улыбалось работать в последний день года, а такая легкая работенка намекала на то, что он таки сможет лечь спать в полночь, а не на следующий день.
-Да. – Коротко ответил Какей и мило улыбнулся. Рикуо, который все это время тихо стоял в углу комнаты, только нахмурился.
***
-Легко! Очень легко! – мурлыкал себе под нос Казахая заветные слова, складывая их в песенку, да так увлекся, что пропустил дом, к которому они шли.
-Стой. Мы уже пришли.
В вечерней тиши его голос казался лающим… страшным.
Казахая уже привык к тому, что Рикуо порой пугает, поэтому, слегка поежившись, быстро вернулся на добрых сотню метров и встал рядом с нелюбимым соседом напротив ворот.
Очень странное место. Так тихо, хотя на соседней улице шумит предновогодняя толпа… Ощущение, что даже шепот тут слышен на длину всего переулка, а шорох листьев мешает спать людям, живущим в маленьких-маленьких домиках составляющих эту улицу. А когда здесь падает снег, то слышно как он пристраивается на крыше и по тишайшим ударам можно посчитать, сколько снежинок упало, если бы кому-то взбрело в голову это сделать.
-Очень спокойно… – прошептал Кудо себе под нос, а Рикуо в это время бесцеремонно постучал (если этот грохот мог бы быть последствием простого «постучал»).
Дверь отворила старушка, которую не сразу и заметили из-за её феноменально невысокого роста, жестом пригласила их войти. Как зачарованные, в полном безмолвии, вязком спокойствии, не способные произнести и слова, так как любые слова в этой тишине просто обязаны оглушать – двое молодых людей каждой клеточкой почувствовали, что они пришли именно по НУЖНОМУ адресу.
Рикуо смотрел на Казахаю, а не вперед. Блондинчик хмурился и будто что-то шептал и все прятал руки в рукава. Они шли за старушкой сквозь сад, даже если бы они оба сию секунду возжелали бы остановиться – не смогли бы. А Кудо явно желал остановиться и не идти в дом, но поскольку не мог, то пытался избежать любого прикосновения и все сильнее жался к Химуре.
-Мы пришли. – Старушка переступила через порог своего дома, но не пригласила парней войти. – Вы пришли за письмом? Можете не отвечать – ни за чем другим сюда никто бы и не пришел. Но у меня осталось только одно письмо. Оно для той… которая живет в крайнем доме слева по переулку. Там еще вишневый сад во дворе.
Её голос был тихим, едва слышным.
И так всегда. Никакая работа не оказывается достаточно простой, что бы не ставить под сомнение дальнейшую жизнь ребят. Так и сейчас - вроде бы не страшно и не больно, а жизнь тут будто кушают по чайной ложечке прямо из тебя. В этой тишине от тебя отъедают, а ты никак не поймёшь кто, ведь вокруг пустота...
Когда они вышли за ворота - это был словно глоток свежего воздуха. И действительно, на улице похолодало, падал по-новогоднему пушистый снежок... было уже совсем темно.
-Пойдём ко второй старухе, не то рискуем встречать Новый год в дороге.
-Я не стремлюсь увидеть вещих снов, придурок. - Ответил Казахая и, высоко задав нос, чувствуя себя победителем, ибо ему, как он, по крайней мере, сказал, некуда спешить, а вот Химуре не терпится бежать домой, пошёл по переулку вперёд.
Рикуо хмыкнул и двинулся следом.
Как оказалось, от одного дома до второго минута, может быть полторы, ходьбы. И вот они снова перед воротами. Тут так же тихо, но тишина не оглушает, а окутывает, убаюкивает...
В этот раз им даже стучаться не пришлось, дверь распахнулась сама собой, и оттуда пахнуло цветущей вишней. Зимой! Но и это то, на что можно не обращать внимания, если тебе страшно. Какое может быть удивление, если тебя убаюкивает и сжимает сердце чувство… Сильное, безмерно властное чувство, что за спиной у тебя стоит смерть с косой в своем классическом обличье, а за каждым стволом прячется убийца с топором.
Рикуо остановился у входа.
-Не пойдем.
-Что? – Казахая искренне удивился, настолько, что чарующие путы страха, царящие в этом месте, спали. - Трусишь?
-Если угодно – думай так.
-Но нам нужно выполнить эту работу, иначе мы не получим денег. Не знаю как тебе, а мне бы они очень даже не помешали!
-Идиот. Посмотри под ноги.
А прямо перед ними на земле лежало письмо. В конвертике, перевязанное розовой ленточкой и с отпечатком также розовой губной помады в форме губок. Казахая решил, что сегодня он будет сама сдержанность и поэтому сдержался от громогласных возмущений в адрес напарника на тему, что он и сам видел это письмо и не надо тут таким приказным тоном разговаривать.
Кудо нагнулся и поднял письмо…
«С наступающим Новым Годом тебя, Субару-тян! Я рядом. Хокуто-тян»
Эти строки словно голос молодой девушки с веселым нравом пробежали мурашками по коже. С чувством какой-то горькой иронии, разочарованного смеха, выплаканных слез и привкусом сладкой вишни было это письмо.
И стало тихо и морозно.
Забухали фейерверки на соседней улице.
Казахая зажмурился.
Тряхнул головой.
Еще сильнее зажмурился… и пихнул письмо Рикуо.
-Странная работа…
-А разве Какей давал нам когда-либо нормальную работу? – ухмыльнувшись скорее в воздух, чем напарнику, спросил Рикуо.
В молчаливом единодушии они сделали шаг назад, к выходу.
-А куда нам теперь идти? Тут не было никакой женщины!
-Была.
На воротах был прикреплен листочек с уже знакомыми губками, которые в этот раз были от красной помады. На листочке было указание от женщины, владелицы губ: «Вам в дом напротив, через сад, в самом дальнем углу она вас встретит».
-Пойдем. – Химура сделал вежливый жест рукой, предлагая Казахае пройти вперед. Блондинчик фыркнул, но пошёл.
Ворота в доме напротив были распахнуты настежь.
Легко.
Шаг за шагом приближаться к своей цели.
Через пустой сад, огибая темный, неживой дом.
Здесь не страшно.
Нет ощущения приближающейся смерти, как в первом доме, или её же, но уже стоящей за спиной, как во втором доме.
Тут пусто…
Казахая не успел заметить, как они уже были в самом дальнем углу сада.
Было легко понять, что именно там, куда им полагалось прийти – перед ними стояла очаровательная девочка. Её прямые белые волосы ниспадали густыми локонами до самых пят, а шелковое коричневое кимоно без рисунка было явно велико и темными складками укрывало землю вокруг её ног.
А на глазах плотная черная повязка.
-Ик… - пискнул Казахая и ретировался за спину Химуры, прячась, зашептал на ухо. – Как ты так спокойно все это воспринимаешь? Или не чувствуешь?! Тут везде… страшно…
-Трусишка…- это и насмешливую улыбочку получил в ответ Казахая.
А девочка тем временем держала протянутой руку.
-Я не трусишка! И не смей меня так называть! Давай сюда письма! – Кудо резким движением выхватил два письма из рук Рикуо и направился к девочке быстрым шагом. От второго письма он ничего не чувствовал… наверное, это хорошо.
Положил их в её маленькую ладошку.
А она ему улыбнулась.
-Нельзя в одиночку встречать Новый Год. Вот и я каждый год сюда заманиваю разных прохожих… А вы вот принесли письма для моего нынешнего слуги… может хотя бы это пробудит в нем что-нибудь… Жить, знаете ли хочется, а тут род обрывается… Вас я отпущу. Беги…- испытываешь невыразимый животный ужас, основанный на инстинктах еще не вытравленных из нашей сущности, когда такая хрупкая и нежная маленькая девочка говорит таким грубым басом… хриплым, мокрым, чавкающим… это никогда не оставляет сомнений в том, что хозяин голоса – жуткое существо.
***
-Как Казахая?
-Спит.
-Ему тяжело. Это, наверное, ваш самый неприятный Новый Год? – полувопросительно, полу утвердительно проговорил Какей между глотками чая. – Все так не по новогоднему… Только снег. Никогда не видел столько снега в новый год здесь… И так холодно. Ты не замерз пока нес его домой?
-Нет.
-Так что же там было? – уже не скрывая любопытства, спросил Какей.
-Мы пришли в первый дом, та женщина дала нам письмо, в котором было написано: «С наступающим Новым годом, Субару-кун. Теперь я всегда рядом. Сейширо». Ни второго дома, ни третьего я не видел. Когда зашли за вторые ворота, почти сразу начался отвесный склон. Казахая достал письмо из коряги у края, будто увидел, а когда мы вышли за ворота, на них висело указание идти в дом напротив. За воротами третьего дома не было ничего, только старая вишня в самом дальнем углу. Он засунул письма в дупло и упал.
-У Казахаи до сих пор очень низкая температура. Я бы предложил тебе пойти и погреть его.
Химура ничего не ответил.
-Собственно, ты можешь идти.
***
Казахая крепко спал. Когда Рикуо лег к нему в кровать и обнял, пытаясь согреть леденеющее тело – Казарая замурлыкал. И всю ночь еще издавал всякие мрякующие звуки по мере того, как его тело отогревалось.
Ну а утром естественно шипел и царапался.
***
-Зачем тебе исполнять заказы этой ведьмы? Наш блондинчик чуть душу богу не отдал пока общался со всеми этими монстрами.
-Ну, Сайга, я не верю, что тебе не было любопытно узнать, что и у ведьмы измерений есть романтические порывы. Она пыталась сделать хоть что-то для мира, в который ей дороги нет. Где бушуют силы, которыми не поуправляешь легким мановением пальца… И при этом она сделала такую незначительную шалость в этом мире. А общение с предсмертной тоской, мертвой девушкой, и той, кто никогда и не был живым невинная шалость по сравнению с истертым в порошок сердцем и невозможностью ничего исправить… Это невинная шалость. А Казахая крепкий – отойдет.
@темы: Tokyo Babylon, Lawful Drug, Subaru, Kazahaya, Rikuou, CLAMP Academy Новогодний Фест, X/1999, PG