Название фанфика: Запутанные сети, сплетенные нами
Автор: Sapphire and Gold
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5814443/1/The_Tangled_Webs...
Фэндом: Холик
Пэйринг: пугаемсо! Доумеки/Ватануки/Химавари
Рэйтинг, жанр: Р-13
Об авторских правах: Не моё, денег никаких не имею, одни расходы
Примечания: видимо, автору навеяло последними главами манги...
читать дальше
Он растянулся в небрежной позе, и сквозь кроваво-красное кимоно хорошо видны его длинные ноги. На его бледной коже красный цвет кажется ещё более ярким. Доумеки он никогда не нравился в красном. Особенно в кимоно. Оно растекается вокруг его тела, как лужа крови. Возвращаются неприятные воспоминания, и Доумеки хочется убрать эту ткань куда-нибудь подальше. Увидеть нежную кожу и разрушить в своём воображении образы прошлого. Забыть, проводя кончиками пальцев по линиям этой фигуры, скрытой под одеждой.
Вместо этого Доумеки сидит, сохраняя безопасную дистанцию, и протягивает свою пиалу в немом требовании подлить ему саке.
Ватануки хмурится, уголки его красивых губ опускаются вниз. Но он наливает саке, даже не ругаясь на отсутствие у Доумеки хороших манер. Время меняет многое.
Больше, чем кто-либо мог себе представить.
Налив саке, он отставляет бутылку в сторону. Вместо того, чтобы вернуться в свою прежнюю позицию среди подушек, он остаётся стоять напротив Доумеки. Они смотрят друг на друга, и намёк на усмешку касается губ хозяина магазина. Его рука двигается медленно и небрежно, пальцы проводят по подбородку Доумеки, вверх по щеке, и снова вниз.
Доумеки сохраняет спокойствие, смотря прямо в глаза Ватануки. Чего ты хочешь от меня? Вопрос не произносится вслух, но Доумеки чувствует, как он висит между ними, пока пальцы Ватануки ласкают его.
Затем, будто ничего не произошло, он проходит мимо Доумеки и направляется в сторону спальни.
- Тебе пора идти домой. Уже поздно.
- Я переночую здесь, - говорит Доумеки, как он всегда говорит в последнее время.
- Как хочешь, - говорит Ватануки и машет рукой над плечом, не оборачиваясь. Этот диалог происходил между ними слишком часто за эти годы, чаще, чем можно подсчитать. Но сейчас в голосе Ватануки звучит что-то, чего раньше там не было, и Доумеки не может понять, что это.
Как он?
Вопрос не произнесён, но он написан у неё на губах. Он видит это по выражению её лица.
- Он такой же, как всегда, - короткая пауза, прежде чем он продолжает. - Что-то немного изменилось, но в душе он тот же человек.
Может быть, это то, во что ему хочется верить. В последние дни он не уверен, Ватануки ли находится там, под оболочкой. Однако он знает, что ей хочется в это верить. Также, как и ему. Есть ли доказательства или нет. Правда это или нет.
И ему не хочется, чтобы она плакала.
Она благодарно улыбается ему, но только в полсилы. Её настоящие улыбки берегутся для другого. Это должно бы раздражать его, то, что эти двое берегут всё лучшее друг для друга. Но он не может пробудить в себе ненависть. Ненависть к ним. Ненавидеть их означало бы то же самое, что ненавидеть каждый свой вздох. Бессмысленно и глупо. И невозможно.
Беседа обращается к обыденным вещам. Погода. Учёба. Банальности. Только это помогает им не сломаться под грузом своего горя.
- Доумеки.
Доумеки не меняет свою позу, сидя на полу с учебником на коленях.
- Я учусь. Разве это не то, о чём ты мне всегда говоришь?
Вместо ответа, Ватануки опускается на пол позади Доумеки. Не говоря ни слова, он обвивает руками талию высокого парня. Доумеки не реагирует, продолжая чтение. Пока тело Ватануки не прижимается к нему вплотную, и он не слышит у своего уха лёгкий шёпот.
- Доумеки...
- Да?
Ответ – губы на его шее. Доумеки со вздохом опускает книгу на пол. Он чувствует руки – хватающие и тянущие за его одежду, ласково, но настойчиво. Он не отвечает. Он лишь позволяет Ватануки целовать, прикасаться и ластиться к нему. Он кажется таким жаждущим. Таким отчаявшимся.
Как долго он уже тосковал по телесному контакту?
Ватануки издаёт недовольный возглас, передвигаясь лицом к лицу с Доумеки. Губы встречают губы, горячие и нетерпеливые. Доумеки чувствует давление на своей груди, когда Ватануки пытается опрокинуть его на спину. Он не может позволить этому продолжаться.
- Подожди, - он берёт руку Ватануки в свою, чтобы остановить напор, - Ватануки...
Когда он смотрит в глаза Ватануки, он видит решительность. И ещё... печаль. Страх. И столько боли, что она грозит разорвать сердце Доумеки напополам.
Их лица всё ещё так близко друг от друга, что Доумеки чувствует его дыхание на своих губах.
Он тоже хочет этого. Он хотел этого так долго. И всё же...
- Что насчёт Куноги?
Кажется, что от этого имени Ватануки с грохотом падает назад на землю, и он медленно отстраняется от Доумеки. Где-то шевелится боль – тяжело и мучительно, в сердце Доумеки... Но он справляется с порывом броситься вперёд и притянуть его назад к себе. Он не мой. Никогда им не был. И никогда не будет.
Ватануки проводит рукой по волосам и смотрит в сторону. Доумеки уже раскаивается. Для этого так много причин. Как сильно Ватануки явно не хватает тепла. Как сильно ему хочется поделиться теплом с ним, Доумеки. И с Куноги Химавари. Они оба знают, что Ватануки любит её всей душой. Доумеки тоже любит её, по-своему.
Он не хочет ранить никого из них.
- Ватануки...
- Тебе пора идти домой. Уже поздно.
Он привычно открывает рот, чтобы произнести слова, которые он всегда произносит в ответ. Но снова закрывает его, ни говоря ни слова. Сегодня будет лучше, если он уйдёт. Он думает, что задел гордость Ватануки – и его сердце.
Когда он уходит, Ватануки проглатывает боль, насколько ему удаётся, и идёт спать. Сбегает в утешительный комфорт снов.
- Я не могу быть с ним.
Это очевидно. Они все это знают. Зачем говорить об этом? Но она хочет что-то высказать.
- Я могу видеть его только раз в год. Этого не достаточно. Это не хорошо.
- Для него или для тебя? - это прозвучало резче, чем подразумевалось. Он знает, что она думает не только о себе.
- Для нас всех, - отвечает она. Её глаза печальны, но слёзы не застилают их, когда она твёрдо смотрит на него.
- Мы ничего не можем поделать.
- Поэтому мы должны беречь то, что у нас есть, - она с нежностью берёт его руки в свои, - Доумеки-кун, ты так долго жертвовал собой...
Он слегка сжимает её руку. Это первый раз, когда она охотно прикасается к нему – хоть она и знает, что не может принести ему вред, она всегда этого избегала.
- Доумеки-кун, вы оба жертовали собой. Я бы тоже хотела быть такой.
Он не понимает. Она – один из самых бескорыстных людей, которых он встречал.
- Даже когда я с ним, я не могу прикоснуться к нему. Ему от этого наверняка также больно, как и мне.
О... Так вот в чём дело. Конечно.
- Люди нуждаются в прикосновениях. Им нужен контакт. Это так больно – не мочь обнять кого-то или позволить обнять себя... Я не хочу, чтобы Ватануки-кун и дальше это испытывал.
Вот теперь она плачет. А он обнимает её. Потому что он единственный, кто может это делать.
В данный момент он единственный, кто может обнимать их обоих. Жизнь несправедлива.
- Я эгоистка, Доумеки-кун. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы мы поменялись ролями. Если бы ты мог видеть его только раз в год. Я ужасная эгоистка, - шепчет она ему в грудь, а слёзы пропитывают его рубашку. Он успокаивающе гладит её по спине.
Он не знает, как сказать ей, что иногда ему хочется того же. Он ненавидит наблюдать за их страданиями.
Он бы отдал что угодно за то, чтобы всё встало на свои места. За их счастье.
Но он бессилен, и это убивает его.
Человеческая воля не всесильна. Проходит время, и она может подчиниться или сломаться.
Ватануки снова напротив него, но он не сопротивляется. Мысленно он проклинает себя за то, что не устоял. И кто теперь эгоист?
- Ты не меня хочешь, - удаётся сказать ему между безумными поцелуями, - я просто оказался под рукой.
- Это не так, - отвечает Ватануки, проходясь губами вниз по его горлу, - я хочу этого также, как и ты.
- По разным причинам, - бормочет Доумеки, за этим следует тихий стон, - для тебя речь идёт об удовлетворении.
- Для тебя речь идёт о наслаждении, - парирует Ватануки, расстёгивая его рубашку.
- Речь идёт о любви, - поправляет Доумеки, прежде чем поймать губы Ватануки. Речь всегда шла о любви, - не добавляет он. Разве что про себя.
- Любви к кому? Ко мне? - горький смешок. - Тебе не нужно врать, Доумеки.
- Какой смысл мне врать? Чтобы затащить тебя в постель? Но ты меня опередил. Так что смысла нет.
Губы Ватануки находят чувствительное место на коже, и Доумеки стонет. Он чувствует улыбку Ватануки на своём теле. Тот доволен своим открытием. Он снова поднимает голову, чтобы поцеловать Доумеки в губы.
- Может быть, ты просто не хочешь признать, что всё это сейчас ничего не значит.
Ты прав, - думает Доумеки в тот момент, когда сдаётся. - Мне бы хотелось, чтобы это что-то значило – для тебя.
Он не может посмотреть ей в глаза. Он знает, что отнял у неё нечто важное, и что она не будет рада узнать об этом.
И он знает, что она прозорливей, чем кажется на первый взгляд.
Интересно, заметила ли она что-то по его глазам.
- Доумеки-кун? С тобой всё в порядке?
Да. Она видит, что что-то не так. Она не дура.
Он прикусывает язык и проглатывает правду, как горькую пилюлю. Ей незачем знать об этом. Ничего не изменилось. Ватануки по-прежнему любит её. Она по-прежнему любит Ватануки. Он по-прежнему оставлен наедине со своими желаниями.
Я получил его тело, но тебе он отдал своё сердце. Я бы поменялся, если б мог.
- Простудился, вроде как, - отвечает он, а в его сердце кипят раскаяние и стыд.
- Вот как? Побереги себя, - говорит она с участием в глазах.
- Хорошо, - обещает он и возобновляет шаг. Она следует за ним.
Через несколько секунд, она удивляет его, протягивая руку и беря его ладонь. Он останавливается.
- Доумеки-кун... можно задать тебе вопрос?
Он с любопытством смотрит на её руку, потом в её лицо.
- Да.
- Ты любишь Ватануки?
В первый момент он уже было хочет солгать ей. Но то, как она смотрит на него...
- Да.
Она кивает.
- Ты любишь меня?
- Да.
Она сжимает его руку в своей. И кажется, что на этот раз она дарит ему одну из своих самых ослепительных улыбок.
- Я знаю, что бы тебя ни мучило, это не простуда. Ватануки-кун не отпустил бы тебя, если бы ты был болен.
Пауза, пока она всматривается в его лицо.
- Ты не должен говорить мне, что произошло. Но я хочу, чтоб ты знал: я тоже очень люблю тебя. И если у тебя от чего-то тяжело на душе, ты можешь сказать мне.
Он на секунду закрывает глаза, а снова открыв их, делает шаг вперёд. Он наклоняется и оставляет на её лбу лёгкий поцелуй. Она хихикает от прикосновения, и, когда он отстраняется, сияет не только её улыбка, но и её глаза.
Он абсолютно понимает, почему Ватануки выбрал бы её. Особенно, если он сам был бы вторым вариантом.
Ради них всех Доумеки клянётся продолжать поиски способа исправить создавшееся положение. Исправить всё.
Я буду и дальше мечтать, что когда-нибудь наступит день, когда мы снова сможем есть ланч вместе, говорит он сам себе, все трое.
Автор: Sapphire and Gold
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/5814443/1/The_Tangled_Webs...
Фэндом: Холик
Пэйринг: пугаемсо! Доумеки/Ватануки/Химавари
Рэйтинг, жанр: Р-13
Об авторских правах: Не моё, денег никаких не имею, одни расходы
Примечания: видимо, автору навеяло последними главами манги...
читать дальше
Он растянулся в небрежной позе, и сквозь кроваво-красное кимоно хорошо видны его длинные ноги. На его бледной коже красный цвет кажется ещё более ярким. Доумеки он никогда не нравился в красном. Особенно в кимоно. Оно растекается вокруг его тела, как лужа крови. Возвращаются неприятные воспоминания, и Доумеки хочется убрать эту ткань куда-нибудь подальше. Увидеть нежную кожу и разрушить в своём воображении образы прошлого. Забыть, проводя кончиками пальцев по линиям этой фигуры, скрытой под одеждой.
Вместо этого Доумеки сидит, сохраняя безопасную дистанцию, и протягивает свою пиалу в немом требовании подлить ему саке.
Ватануки хмурится, уголки его красивых губ опускаются вниз. Но он наливает саке, даже не ругаясь на отсутствие у Доумеки хороших манер. Время меняет многое.
Больше, чем кто-либо мог себе представить.
Налив саке, он отставляет бутылку в сторону. Вместо того, чтобы вернуться в свою прежнюю позицию среди подушек, он остаётся стоять напротив Доумеки. Они смотрят друг на друга, и намёк на усмешку касается губ хозяина магазина. Его рука двигается медленно и небрежно, пальцы проводят по подбородку Доумеки, вверх по щеке, и снова вниз.
Доумеки сохраняет спокойствие, смотря прямо в глаза Ватануки. Чего ты хочешь от меня? Вопрос не произносится вслух, но Доумеки чувствует, как он висит между ними, пока пальцы Ватануки ласкают его.
Затем, будто ничего не произошло, он проходит мимо Доумеки и направляется в сторону спальни.
- Тебе пора идти домой. Уже поздно.
- Я переночую здесь, - говорит Доумеки, как он всегда говорит в последнее время.
- Как хочешь, - говорит Ватануки и машет рукой над плечом, не оборачиваясь. Этот диалог происходил между ними слишком часто за эти годы, чаще, чем можно подсчитать. Но сейчас в голосе Ватануки звучит что-то, чего раньше там не было, и Доумеки не может понять, что это.
Как он?
Вопрос не произнесён, но он написан у неё на губах. Он видит это по выражению её лица.
- Он такой же, как всегда, - короткая пауза, прежде чем он продолжает. - Что-то немного изменилось, но в душе он тот же человек.
Может быть, это то, во что ему хочется верить. В последние дни он не уверен, Ватануки ли находится там, под оболочкой. Однако он знает, что ей хочется в это верить. Также, как и ему. Есть ли доказательства или нет. Правда это или нет.
И ему не хочется, чтобы она плакала.
Она благодарно улыбается ему, но только в полсилы. Её настоящие улыбки берегутся для другого. Это должно бы раздражать его, то, что эти двое берегут всё лучшее друг для друга. Но он не может пробудить в себе ненависть. Ненависть к ним. Ненавидеть их означало бы то же самое, что ненавидеть каждый свой вздох. Бессмысленно и глупо. И невозможно.
Беседа обращается к обыденным вещам. Погода. Учёба. Банальности. Только это помогает им не сломаться под грузом своего горя.
- Доумеки.
Доумеки не меняет свою позу, сидя на полу с учебником на коленях.
- Я учусь. Разве это не то, о чём ты мне всегда говоришь?
Вместо ответа, Ватануки опускается на пол позади Доумеки. Не говоря ни слова, он обвивает руками талию высокого парня. Доумеки не реагирует, продолжая чтение. Пока тело Ватануки не прижимается к нему вплотную, и он не слышит у своего уха лёгкий шёпот.
- Доумеки...
- Да?
Ответ – губы на его шее. Доумеки со вздохом опускает книгу на пол. Он чувствует руки – хватающие и тянущие за его одежду, ласково, но настойчиво. Он не отвечает. Он лишь позволяет Ватануки целовать, прикасаться и ластиться к нему. Он кажется таким жаждущим. Таким отчаявшимся.
Как долго он уже тосковал по телесному контакту?
Ватануки издаёт недовольный возглас, передвигаясь лицом к лицу с Доумеки. Губы встречают губы, горячие и нетерпеливые. Доумеки чувствует давление на своей груди, когда Ватануки пытается опрокинуть его на спину. Он не может позволить этому продолжаться.
- Подожди, - он берёт руку Ватануки в свою, чтобы остановить напор, - Ватануки...
Когда он смотрит в глаза Ватануки, он видит решительность. И ещё... печаль. Страх. И столько боли, что она грозит разорвать сердце Доумеки напополам.
Их лица всё ещё так близко друг от друга, что Доумеки чувствует его дыхание на своих губах.
Он тоже хочет этого. Он хотел этого так долго. И всё же...
- Что насчёт Куноги?
Кажется, что от этого имени Ватануки с грохотом падает назад на землю, и он медленно отстраняется от Доумеки. Где-то шевелится боль – тяжело и мучительно, в сердце Доумеки... Но он справляется с порывом броситься вперёд и притянуть его назад к себе. Он не мой. Никогда им не был. И никогда не будет.
Ватануки проводит рукой по волосам и смотрит в сторону. Доумеки уже раскаивается. Для этого так много причин. Как сильно Ватануки явно не хватает тепла. Как сильно ему хочется поделиться теплом с ним, Доумеки. И с Куноги Химавари. Они оба знают, что Ватануки любит её всей душой. Доумеки тоже любит её, по-своему.
Он не хочет ранить никого из них.
- Ватануки...
- Тебе пора идти домой. Уже поздно.
Он привычно открывает рот, чтобы произнести слова, которые он всегда произносит в ответ. Но снова закрывает его, ни говоря ни слова. Сегодня будет лучше, если он уйдёт. Он думает, что задел гордость Ватануки – и его сердце.
Когда он уходит, Ватануки проглатывает боль, насколько ему удаётся, и идёт спать. Сбегает в утешительный комфорт снов.
- Я не могу быть с ним.
Это очевидно. Они все это знают. Зачем говорить об этом? Но она хочет что-то высказать.
- Я могу видеть его только раз в год. Этого не достаточно. Это не хорошо.
- Для него или для тебя? - это прозвучало резче, чем подразумевалось. Он знает, что она думает не только о себе.
- Для нас всех, - отвечает она. Её глаза печальны, но слёзы не застилают их, когда она твёрдо смотрит на него.
- Мы ничего не можем поделать.
- Поэтому мы должны беречь то, что у нас есть, - она с нежностью берёт его руки в свои, - Доумеки-кун, ты так долго жертвовал собой...
Он слегка сжимает её руку. Это первый раз, когда она охотно прикасается к нему – хоть она и знает, что не может принести ему вред, она всегда этого избегала.
- Доумеки-кун, вы оба жертовали собой. Я бы тоже хотела быть такой.
Он не понимает. Она – один из самых бескорыстных людей, которых он встречал.
- Даже когда я с ним, я не могу прикоснуться к нему. Ему от этого наверняка также больно, как и мне.
О... Так вот в чём дело. Конечно.
- Люди нуждаются в прикосновениях. Им нужен контакт. Это так больно – не мочь обнять кого-то или позволить обнять себя... Я не хочу, чтобы Ватануки-кун и дальше это испытывал.
Вот теперь она плачет. А он обнимает её. Потому что он единственный, кто может это делать.
В данный момент он единственный, кто может обнимать их обоих. Жизнь несправедлива.
- Я эгоистка, Доумеки-кун. Иногда я думаю, что было бы лучше, если бы мы поменялись ролями. Если бы ты мог видеть его только раз в год. Я ужасная эгоистка, - шепчет она ему в грудь, а слёзы пропитывают его рубашку. Он успокаивающе гладит её по спине.
Он не знает, как сказать ей, что иногда ему хочется того же. Он ненавидит наблюдать за их страданиями.
Он бы отдал что угодно за то, чтобы всё встало на свои места. За их счастье.
Но он бессилен, и это убивает его.
Человеческая воля не всесильна. Проходит время, и она может подчиниться или сломаться.
Ватануки снова напротив него, но он не сопротивляется. Мысленно он проклинает себя за то, что не устоял. И кто теперь эгоист?
- Ты не меня хочешь, - удаётся сказать ему между безумными поцелуями, - я просто оказался под рукой.
- Это не так, - отвечает Ватануки, проходясь губами вниз по его горлу, - я хочу этого также, как и ты.
- По разным причинам, - бормочет Доумеки, за этим следует тихий стон, - для тебя речь идёт об удовлетворении.
- Для тебя речь идёт о наслаждении, - парирует Ватануки, расстёгивая его рубашку.
- Речь идёт о любви, - поправляет Доумеки, прежде чем поймать губы Ватануки. Речь всегда шла о любви, - не добавляет он. Разве что про себя.
- Любви к кому? Ко мне? - горький смешок. - Тебе не нужно врать, Доумеки.
- Какой смысл мне врать? Чтобы затащить тебя в постель? Но ты меня опередил. Так что смысла нет.
Губы Ватануки находят чувствительное место на коже, и Доумеки стонет. Он чувствует улыбку Ватануки на своём теле. Тот доволен своим открытием. Он снова поднимает голову, чтобы поцеловать Доумеки в губы.
- Может быть, ты просто не хочешь признать, что всё это сейчас ничего не значит.
Ты прав, - думает Доумеки в тот момент, когда сдаётся. - Мне бы хотелось, чтобы это что-то значило – для тебя.
Он не может посмотреть ей в глаза. Он знает, что отнял у неё нечто важное, и что она не будет рада узнать об этом.
И он знает, что она прозорливей, чем кажется на первый взгляд.
Интересно, заметила ли она что-то по его глазам.
- Доумеки-кун? С тобой всё в порядке?
Да. Она видит, что что-то не так. Она не дура.
Он прикусывает язык и проглатывает правду, как горькую пилюлю. Ей незачем знать об этом. Ничего не изменилось. Ватануки по-прежнему любит её. Она по-прежнему любит Ватануки. Он по-прежнему оставлен наедине со своими желаниями.
Я получил его тело, но тебе он отдал своё сердце. Я бы поменялся, если б мог.
- Простудился, вроде как, - отвечает он, а в его сердце кипят раскаяние и стыд.
- Вот как? Побереги себя, - говорит она с участием в глазах.
- Хорошо, - обещает он и возобновляет шаг. Она следует за ним.
Через несколько секунд, она удивляет его, протягивая руку и беря его ладонь. Он останавливается.
- Доумеки-кун... можно задать тебе вопрос?
Он с любопытством смотрит на её руку, потом в её лицо.
- Да.
- Ты любишь Ватануки?
В первый момент он уже было хочет солгать ей. Но то, как она смотрит на него...
- Да.
Она кивает.
- Ты любишь меня?
- Да.
Она сжимает его руку в своей. И кажется, что на этот раз она дарит ему одну из своих самых ослепительных улыбок.
- Я знаю, что бы тебя ни мучило, это не простуда. Ватануки-кун не отпустил бы тебя, если бы ты был болен.
Пауза, пока она всматривается в его лицо.
- Ты не должен говорить мне, что произошло. Но я хочу, чтоб ты знал: я тоже очень люблю тебя. И если у тебя от чего-то тяжело на душе, ты можешь сказать мне.
Он на секунду закрывает глаза, а снова открыв их, делает шаг вперёд. Он наклоняется и оставляет на её лбу лёгкий поцелуй. Она хихикает от прикосновения, и, когда он отстраняется, сияет не только её улыбка, но и её глаза.
Он абсолютно понимает, почему Ватануки выбрал бы её. Особенно, если он сам был бы вторым вариантом.
Ради них всех Доумеки клянётся продолжать поиски способа исправить создавшееся положение. Исправить всё.
Я буду и дальше мечтать, что когда-нибудь наступит день, когда мы снова сможем есть ланч вместе, говорит он сам себе, все трое.
@темы: Watanuki, Other pairing, Гет, Himawari, xxxHolic, Яой, Doumeki, PG-13
-
-
21.03.2010 в 09:10Рэйтинг, жанр: ммм.... Р-15?
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
И почему бы не оформить мысли Доумеки, в которых попадается авторский текст, по нормам русского языка, а не английского?
Н-р: «Ты прав, — думает Доумеки в тот момент, когда сдаётся. — Мне бы хотелось, чтобы это что-то значило для тебя»
-
-
21.03.2010 в 12:47Спасибо за перевод!
-
-
21.03.2010 в 13:02Спасибо за перевод!
было очень интересно читать.
И так жалко...всех троих. Очень(
-
-
21.03.2010 в 16:28-
-
22.03.2010 в 01:57Но фик очень здоровский, понравилось)))
-
-
23.03.2010 в 23:36Нуу, САМАЯ последняя глава снова вселила немного надежды))
Спасибо за поправку, сейчас исправлю.
Mitsun
На здоровье))) Мне переводить самой в радость.
VardaElbereth
Это точно( И что самое обидное - я не могу себе представить конец, который меня бы абсолютно удовлетворил...
БМ
Вот видишь! Как по мне, так главное - как написано. Конечно, я тоже не любой пэйринг могу читать, но тут всё-таки всё ещё более или менее в каноне держиться.
Шредя ака Аллен
Спасибо! Мне кажется, что Доумеки/Химавари здесь подразумевает платоническую любовь, ну или дружбу, так что всё не так страшно))
-
-
24.03.2010 в 13:50Да, мне тоже так показалось, так что я и успокоилась)
-
-
27.04.2010 в 20:18пусть даже он и грустный (как и главы последние), но он очень понравился)
-
-
28.04.2010 в 01:54Спасибо)) По-моему, этот фанфик действительно замечательно передаёт настроение последних глав. Этим он мне и приглянулся.
-
-
28.04.2010 в 20:08-
-
13.01.2011 в 16:42-
-
13.01.2011 в 18:30Спасибо! Ещё бы самой уметь их писать xD
-
-
13.01.2011 в 21:31