"Before else, be armed". Machiavelli [Две галеры - это уже эскадра!©]
Название фанфика: В ходе моей работы 2
Автор: Leareth
Переводчик: Kadze
Бета: Setsuka
Фэндом: X/1999
Жанр: детектив
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг: PG-13
Остальное в комментариях.
читать дальшеОтыскать номер не заняло много времени, и Аяко провела нас в комнату для допроса, принеся микрофон с громкоговорителем. Рабочий этаж, с разговаривающими и бегающими полицейскими, не достаточно тихий.
Шигуре добровольно согласился провести беседу, и мы предоставили это ему, тихо сидя за столом. Вызов шел вечно, пока кто-то не поднял трубку.
- Доброе утро, это детектив Маеда Шигуре из Токийского Полицейского Департамента, - сказал Шигуре кому-то на другом конце провода. – Мне бы хотелось поговорить с Субару Сумераги-сан.
- Глава сейчас не в Киото, - сказал другой человек, судя по голосу, мужчина. - Вы насчет доверенности?
- Нет, нет, - ответил Шигуре. Доверенность? Должно быть, работа, и, судя по тому, что парень спросил, у Сумераги ее много. – Я просто хочу задать ему несколько вопросов о текущем расследовании.
Пауза. Затем:
- Вы можете немного подождать?
Шигуре у телефона состроил нам гримасу.
- Да, конечно.
Мы услышали щелчок, затем заиграла обычная музыка с лифта. Я закатил глаза. Ура. А вы думали, мы звоним в банк или куда-нибудь еще, а не в частный дом?
- Почему ты все еще на линии? – спросила Аяко.
Шигуре пожал плечами.
- Не имею понятия.
- Значит, Сумераги не в Киото, - подумал вслух я. – Я считал, он должен был вернуться, чтобы быть со своей семьей на Рождество.
- Сумераги из древнего японского рода, они, должно быть, не празднуют Рождество, - ответила Аяко. – Рождество для них всего лишь обмен подарками между молодым поколением.
- К тому же, у Сумераги были другие планы в Сочельник, помните? – сухо сказал Шигуре.
Я состроил гримасу. Нет, я не забыл.
- Вы здесь, детектив? – проговорил голос из микрофона.
- Да, - ответил Шигуре, возвращаясь к работе.
- Можете подождать еще секундочку? Я собираюсь подключить вас к Леди Сумераги.
- К кому?
- Прежняя глава Сумераги.
Шигуре моргнул. Так же, как и Аяко.
- Конечно, я подожду, - ответил Шигуре с легкими нотками удивления в голосе. У него хорошее самообладание. Итак, мы будем говорить с двенадцатой главой, которая, если я правильно запомнил из профиля, составленного на Сумераги, была его бабушкой. Это означает, нам не придется дальше охотиться на Сумераги.
Мы подождали несколько минут, пока, по-видимому, слуга, или секретарь, или кем он там был, передал телефон или подключил нас на другую линию. Наконец, кто-то заговорил.
- Да?
Этот голос принадлежал пожилой женщине, но без ноток неуверенности, с коими отвечают большинство представителей старшего поколения. Двенадцатая глава хоть и была старым человеком, но была еще определенно при власти. Умудренный опытом Шигуре понял это все сразу.
- Добрый день, Леди Сумераги, я детектив Маеда Шигуре из Токийского Полицейского Департамента. Мне бы хотелось поговорить с Субару Сумераги, если это возможно.
- Субару-сан сейчас в Токио, - ответила Леди Сумераги. М-да, а то мы не знали.
- Вы бы не могли сказать нам, как мы можем с ним связаться? – попросил Шигуре.
На другом конце провода наступила тишина.
- Почему вы хотите поговорить с Субару-сан?
- На данный момент мы проводим расследование, и надеемся, Сумераги-сан сможет дать нам ответы на некоторые вопросы.
- Это Субару-сан – объект расследования? – спросила Леди Сумераги, ее голос внезапно окреп.
- Нет, нет, Сумераги-сан нас не интересует, - торопливо пояснил Шигуре. Ну, надеюсь, это окажется правдой. Сейчас мы не интересуемся конкретно ним. Вот в чем преимущества креативных ответов на вопросы, особенно если ты детектив.
- Тогда почему вы думаете, что Субару-сан сможет помочь вам?
Шигуре пожевал губу, вероятно, жалея, что согласился на этот разговор. Плохо. Теперь ему некуда деваться.
- Мы надеемся, что сможем попросить его помочь нам в отношении чего-то, называемого «Сакуразукамори».
Наступила полнейшая тишина. Тем временем, я всячески жестикулировал Шигуре. Аяко никак не отреагировала, но, судя по плотно сжатым губам, она была отнюдь не счастлива. «Что ты делаешь?» - пытался я сказать Шигуре. Шигуре выглядел виноватым. «Лучше попытаться!» - так же беззвучно ответил он.
- Почему вы хотите знать? – наконец спросила леди Сумераги.
Шигуре повернулся к телефону.
- Мы расследуем убийство, и всплыло это слово, – объяснил он. Я заскрипел зубами. У меня никогда не было причин устраивать Шигуре скандал, в конце-концов, он был новобранцем, но, похоже, что это время наконец пришло.
Леди Сумераги молчала.
- Я не могу предоставить вам эту информацию, - наконец ответила она.
Я вздохнул, закатил глаза. Но Шигуре не сдавался, пытаясь исправить свой промах.
- Послушайте, мадам, мы пытаемся расследовать убийство, а вы отказываетесь помочь, - отрезал он. – Ваш внук наверняка что-то знает, что может быть нам полезным, но мы не можем найти его, чтобы спросить. Если он переживает, что кто-то узнает о его отношениях с Сакуразукой, мы можем уверить вас, что всегда очень осторожны, обращаясь…
Он прервался, сообразив, что Леди Сумераги не сказала ни слова, когда он начал говорить. Теперь, когда Шигуре заткнулся, стало понятно, что на другом конце провода просто гробовая тишина. Я посмотрел на Аяко, которая морщилась. Шигуре был похож на ребенка, который пытался убедить отца, что это не он разбил мячиком окно.
- … Леди Сумераги?
Тишина. Я подумал, что она бросила трубку, но гудков не было.
- Субару-сан… - наконец очень медленно начала она, - и кто?
Если бы Шигуре мог провалиться сквозь землю, он бы так и поступил.
- Э, а вы не знали? – слабо сказал он. Я скорчил рожу. «Мы попали,» - сказал я Аяко.
Еще большая тишина.
- С Субару-сан все в порядке? – спросила Леди Сумераги. Теперь ее голос звучал по-другому. Более отдаленно, что ли, не знаю. Я мысленно перенесся на три дня назад, когда Сумераги был нашим «гостем» в то время, как мы пытались выяснить, что с ним произошло прошлой ночью. Я взглянул на Шигуре и пожал плечами. Хуже уже не будет, это и так сущий ад.
- Ну… Его привели три дня назад, - сказал Шигуре.
- Привели?
Шигуре глубоко вдохнул.
- Его привели в Департамент Полиции в Рождество два друга, подозревая, что он стал жертвой сексуального насилия.
Долгая тишина. Сколько их уже было в этом телефонном разговоре, и у меня было ощущение, что будет еще больше.
- И?
- Никому не было предъявлено никаких обвинений, - сказал Шигуре.
-… Субару-сан был в порядке? – спросила Леди Сумераги.
Шигуре закусил губу, посмотрев на нас с Аяко.
- Он вам ничего не сказал?
- Мы очень редко разговариваем.
Шигуре снова посмотрел на нас. Я взглянул на скривившуюся Аяко. Равнодушно махнул Шигуре, мол, пусть говорит что угодно.
- Ну, не считая нескольких ушибов, происхождение которых он отказался объяснить, он был в порядке, - нерешительно ответил Шигуре. – Мы отпустили его, когда его, э… друг забрал его.
- И кто был этим другом?
- … Сейширо Сакуразука.
Тишина, последовавшая за этими словами, была самой длинной и тягостной из всех. Куча времени, чтобы кишки успели завязаться узлом, а внутри все перевернуться. Наконец:
- … Субару-сан… он выглядел счастливым?
Счастливым? Что это за вопрос? Мы, все трое, посмотрели друг на друга и мысленно вернулись к тому весьма насыщенному контакту Сумераги и Сакуразуки в комнате допроса, который мы наблюдали, со всей его притягательной интимностью. Как я говорил, Сакуразука – опасный человек. Сумераги определенно не выглядел счастливым, но…
- Ну… Он не был несчастен, если вы это имели ввиду, - в конце-концов ответил Шигуре.
Еще одна долгая пауза.
- Так и должно быть, - вздохнула Леди Сумераги, больше для себя, чем для кого-нибудь другого, подумал я. Без предупреждения ее голос поменялся на деловой и более спокойный.
- У Субару-сан сейчас работа, - сказала она. – Он должен освободиться к пяти часам. Если хотите поговорить с ним, вы найдете его в… - она прервалась, наверное, сверялась с дневником, или сказала кому-нибудь проверить за нее, затем назвала адрес в Токио, который мы записали.
- О, спасибо, - сказал Шигуре, когда мы его получили, не зная, что еще добавить. Однако, Леди Сумераги еще что-то хотела ему сказать.
- Еще одно, детектив, – мы все замерли. – Я советую вам – как можно скорее бросайте это расследование. Для вашей собственной безопасности.
Прежде чем кто-то из нас успел что-то сказать, мы услышали щелчок, а затем монотонные гудки. Пожилая леди повесила трубку. Шигуре некоторое время смотрел на трубку в своих руках, затем повесил ее на место.
- Почему, - произнес он в пустоту, - мне кажется, будто из меня выжали все соки?
Я пристально посмотрел на него.
- Зачем ты ляпнул, что Сумераги ушел с Сакуразукой?
- Я не знал, что она не знает! – возразил Шигуре. – Я думал, что, если бабушка – единственный его родственник, он просто обязан был сообщить ей. Я своей бабушке рассказал о Изуру даже раньше, чем родителям!
- А кто мне читал лекции об отличиях тебя и Сумераги? – я вздохнул. Дело сделано, и теперь бесполезно возникать. Тем временем, Аяко ничего не говорила. Я повернулся к ней и поднял брови.
-Ну? – спросил я.
Аяко хмуро смотрела на телефон.
- Ее последние слова прозвучали как угроза.
- Что, ты имеешь ввиду милое предостережение оставить расследование для собственной же безопасности? – ответил Шигуре. – Только не говори мне, что ты испугалась.
- Значит, ты не воспринял его всерьез? – спросил я Шигуре.
Он пожал плечами.
- Эй, никто и не говорил, что наша работа не опасна. И, учитывая, чем мы занимаемся, много людей хотели бы пришибить нас. Что отличает эту угрозу от любой другой?
- То, что она исходит от пожилой женщины, которая является главой могущественной семьи и которая отнюдь не в восторге от факта, что мы дергаем ее внука, - ответил я.
- Хм. Я думаю, сейчас ее куда больше интересует возможность устроить разборки со своим внуком за выбор партнера, чем мы.
- Кстати о внуке, – сказала Аяко, как всегда возвращая нас на землю, - почему все, кто хоть как-то связан с Сумераги-сан, не хотят нам ничего говорить об этом Сакуразукамори?
- Они все просто уклоняются от ответа, не так ли? - Шигуре начал загибать пальцы. – Широ-кун, который как-то связан с Сумераги и определенно что-то знает, но не говорит. Друзья Широ-кун, которые знают Сумераги и все втроем немного перестарались, пытаясь нам ничего не рассказать. Этот «исследовательский проект по оккультизму» так же реален, как и мой личный политик. И я более чем уверен, что даже если дети знают о этой так называемой оккультной фигуре, то Леди Сумераги знает о нем гораздо больше, хотя она вне игры. Ладно, это просто замечательно. Мы поговорили с пятью людьми, и ни один из них не может или не хочет рассказать нам хоть что-то об имени, которое написал Масаки.
- А это означает, что мы должны найти кого-то, не связанного с Сумераги, чтобы он смог просветить нас насчет Сакуразукамори. Но кого мы можем спросить?
Аяко задумчиво посмотрела на нас.
- У меня идея.
- Какая?
- Полевой эксперт. Кто-то, кто знает оккультные мифы. То есть лучше попробовать пойти в университет и спросить кого-то с литературного или исторического факультета.
- Точно, – Я взял клочок бумаги с адресом. – Ну, пожилая леди сказала нам, где найти Сумераги, это уже плюс. Она сказала, что он будет там через пару часов, так что нам нужно быстренько смотаться в университет, до него не так уж и далеко ехать. Возможно, тогда мы будем располагать куда большей информацией, чтобы надавить на Сумераги.
- Желаю хорошо повеселиться, - произнесла Аяко. – А я пошла в медиа-комнату.
- Знаешь, мы можем поменяться местами, - предложил Шигуре. – Я могу просмотреть записи, а ты пойдешь с Кобаяши.
- Спасибо за предложение, но не надо, все в порядке, - сказала Аяко. – Там тепло, думаю, я не умру от скуки, лишь бы не пришлось терпеть капризы погоды.
- Кому ты втираешь? – проворчал я. – И тебе хорошо повеселиться.
* * * * * * *
Мой опыт посещения университета оставил у меня со стойкое ощущение, что весь персонал на литературно-историческом факультете - это просто безжизненные кладези странностей, которые сидят в кабинетах, полных старых книг, которые там находятся только потому, что никто ими в жизни не заинтересовывался. Поэтому мы были несколько удивлены, когда встретились с главным деканом, и он провел нас в кабинет, прямо противоположный тому, который я представлял.
- Приятно познакомиться, детективы, – мужчина, поднявшийся из-за стола, чтобы пожать нам руки, был высок, под тридцать, голубоглаз и со светлыми волосами. Другими словами - не японец. На безымянном пальце носил обручальное кольцо. Если бы мы разговаривали с ним по телефону, мы бы не смогли это все узнать, – Меня зовут Роберт Булин, но зовите меня просто Бобби, – он подмигнул. – Я слышал, что так легче выговаривать.
- Конечно. Я детектив Шигуре, а это детектив Кобаяши, - ответил Шигуре. Он, как и я, был очень удивлен иностранцем на Японском литературном факультете Токийского Университета.
- Прекрасно. Пожалуйста, присаживайтесь, – Бобби подвинул нам пару стульев. У него был небольшой кабинет, но он казался больше за счет чертовского порядка и опрятности. – Извините за беспорядок, - извиняющимся тоном сказал он. Единственный «беспорядок» был на его письменном столе, на котором стоял монитор, фотографии и куча раскиданных бумаг. – У моих студентов вчера была контрольная, и я как раз просматривал их. Итак, чем я могу быть вам полезен? Должен признаться, я в недоумении, оттого, что полиции города понадобилась моя помощь.
У Бобби был безупречный акцент и прекрасная речь. Почти заставившая меня пристыдиться.
- Ничего сложного, нам просто интересно, сможете ли вы нам сказать значение этого слова, - произнес я, вытягивая бумажку, которую мы нашли у Масаки. – Нам удалось выяснить, что оно как-то связано с оккультной мифологией, но не более.
- Хм. – Бобби прочитал его и нахмурился. – I'll be damned. («Будь я проклят».)
Я посмотрел на Шигуре. Только что этот парень возвратился к своему родному языку, и теперь можно точно сказать, что он американец. Как будто заметив это, Бобби снова заговорил по-японски.
- Извините, просто я думал, что об этом меня будут спрашивать в последнюю очередь.
- Значит, вы знаете, что оно означает? – спросил я.
- Так сказать, да, – Бобби откинулся на стуле. – Это не то, с чем вы можете столкнуться в повседневной жизни - фактически, даже если вы специалист в этой области, это далеко не распространенное знание. Из того, что я смог узнать, а я предполагаю, это не слишком много, «Сакуразукамори» - нечто достаточно древнее. Я провёл несколько исследований культуры онмъеджи Японии – онмъеджи, кстати, это маг или практикант магии инь-ян. Самое ранее упоминание о Сакуразукамори датировано где-то в восемнадцатом столетии, но, мне кажется, что они существовали и многим ранее. Сакуразукамори, похоже, были одними из тех малоизвестных людей в мифологии, которые выполняли роль, подобную Фуриям в Древнегреческих мифах. В основном Сакуразукамори избавлялись от людей, которые представляли угрозу для страны.
Я поднял бровь.
- Избавлялись?
- Убийцы-ассассины. Таким способом они «избавлялись». Причем довольно ужасным образом – вырывали сердце у нужного человека. Или появлялся магический вихрь из лепестков сакуры, чтобы украсть твою душу.
- Так он не из хороших парней оккультной мифологии, - сухим тоном сказал Шигуре, повторяя то, что ранее говорил Арисугава.
- Определенно нет. Как бы то ни было, Сакуразукамори были личной легендой клана Сакуразука, что и объясняет его мрачность.
- Сакуразука? – быстро повторил я, подпрыгнув от этого имени.
- Ага, Сакурадзукамори были одной из древних семей онмъеджи, но о них почти никто не знал, в отличие, например, от Сумераги, которые издавна служили императорам.
Я заморгал – знакомое имя всплыло слишком быстро и неожиданно.
- Сумераги? – сказал Шигуре.
- Да. Сумераги были – и все еще есть, в общем-то – главенствующей онмъеджи-семьей Японии. Вы думаете, это невозможно в наше время, но есть все еще много людей, которые обращаются за помощью к онмъеджи. Почему?
Я бросил взгляд на Шигуре.
- Мы звонили одному из них, когда пытались выяснить, кто такой «Сакуразукамори».
Бобби уставился на нас.
- Вы спрашивали Сумераги о Сакуразукамори? – спросил он.
- Да.
- И что они сказали?
- Она не дала нам никакой информации.
Бобби засмеялся.
- Я не удивлен. Клан Сумераги и Сакуразука не очень-то любят друг друга.
Я нахмурился.
- Что вы имеете ввиду?
- Чтобы придать драматизма, скажу, что Сумераги и Сакуразука как-будто Капулетти и Монтеки японского мира онмъеджи. Они действительно не любят друг друга.
- Но почему?
- Ну, как я говорил, миф о Сакуразукамори был придуман онмъеджи из клана Сакуразука, когда их родственник или кто-то другой убивал любого, кто ставил под угрозу страну. Сумераги были духовными защитниками Японии, которые наблюдали, как онмъеджицу использовали другие.
- Что значит «наблюдали»?
- Онмъеджицу – это тип спиритической магии. Опускаю, как конкретно она действует, и верите вы в это или нет, но она может быть использована как в добро, так и во зло. Как высшие онмъеджи страны, клан Сумераги следят за всеми практикантами, как индивидуальными, так и из других кланов онмъеджи, например, как Сакуразука. Попутно, обе семьи защищают Японию совершенно по-разному, что, логически размышляя, приводит к конфликту. Сумераги не любят миф о Сакуразукамори по очевидным причинам, что значит, они не любят и семью, с которой связан этот миф. Добавьте к этому некоторых членов клана Сумераги, которые умирают при подозрительных обстоятельствах, и Сумераги, использующих свои влиятельные связи, чтобы вытеснить Сакуразука, и в итоге они враждуют между собой.
Ну, это очень интересно. Похоже, что у Сумераги и Сакуразуки гораздо более длинная история, чем показалось на первый взгляд. Неудивительно, что он никогда не говорил бабушке о своем бойфренде.
- Есть какие-то доказательства существования Сакуразукамори, не так ли? – спросил я.
- Ну, все сказки и фольклор основываются на реальных событиях. Я не был бы удивлен, если бы узнал о существовании высококвалифицированного и почитаемого ассассина из клана Сакуразука. Это, учитывая факт, что клан Сакуразука также владеют онмъеджицу, должно приводить к легенде об ассассине, который использует онмъеджицу, чтобы убивать.
- Что-нибудь еще вы можете рассказать нам о «сакуразукамори», Бобби-сан? - спросил Шигуре.
Бобби пожал плечами.
- Как я говорил, я знаю немногое. Мифы редко вдаются в детали, и плюс они были ограничены двумя влиятельными кланами онмъеджи. Сомневаюсь, что вы найдете кого-то, кто знает об этом, если они, как и я, не зарабатывают на жизнь, копаясь в литературе прошлого.
- Как долго длились ваши поиски чего-нибудь о Сакуразукамори? – задал вопрос я.
Бобби нахмурился, вспоминая.
- Около двух месяцев, когда я начал исследование традиций онмъеджи, - наконец сказал он. – После того, как я впервые встретил это слово. Я продолжал поиски этого тезиса еще три месяца, и встретил его еще несколько раз. После этого я сложил все отрывки информации в одно целое. Это тоже своего рода расследование, - закончил он с усмешкой.
- Значит, около пяти месяцев? – спросил я. – Имея доступ ко всем университетским ресурсам?
- Источники этого университета, источники всех других главных университетов, даже несколько поездок в храмы и другие традиционные места. Я не искал ничего определенного о мифе Сакуразукамори, но теперь, насколько это вероятно, на это мне потребовался еще по меньшей мере месяц.
Я взглянул на Шигуре. Если опытный лектор университета потратил пять месяцев на все это, то я не имею ни малейшего понятия, как Широ и его друзья смогли достать эту информацию за неделю.
- Есть какая-то особенная причина, по которой вы интересуетесь всем этим? – с любопытством спросил Бобби. – Кто-нибудь еще исследует это? Если это так, мне бы очень хотелось узнать, кто это. Возможно, они смогут меня выручить.
Я направился к Шигуре, чтобы вместе уйти.
- Нет, слово всплыло в нашем расследовании, и мы хотели знать, что оно означает. Спасибо за информацию.
- Пожалуйста. – Бобби поднялся, чтобы вежливо провести нас к дверям кабинета.- Рад, что смог помочь, и надеюсь, вам это окажется полезным.
Мы распрощались с ним и ушли. Снаружи стояла студентка, очевидно, желающая поговорить с Бобби, которая подозрительно взглянула на нас. По ее взволнованному выражению лица и бумагам в руках я сделал вывод, что она сдает работу с опозданием. Да, были дни, когда ты волновался, пытаясь успеть написать три тысячи слов за пять часов. Я не скучаю по ним.
- Ну, я знал, что у Сумераги и Сакуразука длинная история, но я даже предположить не мог, что она насчитывает несколько сотен лет, - проворчал Шигуре. – Все только усложняется, не правда ли?
- И не говори, – я посмотрел на наручные часы; нам нужно поторопиться, если мы хотим застать Сумераги. – Однако это кое-что прояснило.
- Например?
- Давай мыслить логически. Масаки знал, кто собирается убить его, и чертовски боялся этого человека. Однако убийца не мог быть знакомым или коллегой Масаки, потому что Масаки боялся до параноидальной беспомощности, и он бы не ощущал себя таким беспомощным, если бы это был человек, которого он знал лично и против которого смог бы что-то предпринять. Нет никаких признаков насильственного вторжения или вмешательства в систему безопасности. Или это убийца высшего уровня, или кто-то из Масаки впустил его в квартиру. Масаки в таком состоянии, что направил пистолет на собственную жену, он никому бы дверь не открыл, а его жена на момент смерти спала, и мы уже установили, что возможность того, что она вовлечена в убийство Масаки, ничтожно низка. Это означает, что убийца самостоятельно проник внутрь, и, так как он не оставил никаких улик, он должен быть не из обычных убийц; убийство было спланировано, подготовлено и организовано. Это был наемный убийца. Или, - я посмотрел на Шигуре, – Ассассин.
Наступила тишина.
- О, прекрасно, теперь это просто замечательно, - рыкнул Шигуре, – Ты упомянул «ассассина», и я представил правительство, учреждения, мужчин в черном и заговоры. Знаешь, я правда не люблю такие вещи, потому что они сложные, и грязные, и бессмысленные.
- Ты имеешь ввиду политику?
- Совершенно верно.
- Твои чувства учтены. Позволь мне еще подумать над этим. Хорошо, мы ищем ассассина. Внезапная паранойя Масаки подсказывает мне, что у этого ассассина адская репутация. Масаки написал имя мифологического человека «Сакуразукамори», который, как мы выяснили, был каким-то пугающим призраком, который убивал людей, неугодных стране.
- Ты говоришь, что по городу бродит кто-то, называющий себя «Сакуразукамори», и убивает людей, которых судит как угрозу для страны? – сомнительно произнес Шигуре.
- Возможно.
Шигуре пожевал губу.
- Хорошо, это возможно, - допустил он. – У нас есть псих, который думает, что он онми-что-то-там и убивает людей. Ты потратишь уйму времени на поиски достаточного количества свидетельств, чтобы убедить в этом присяжных.
- Мы, а не я, - исправил я его. – Как бы то ни было, Бобби сказал, что Сумераги следят за всеми фокусниками в стране. Поторопись, если мы поймаем Сумераги, может быть, он даст нам список или еще что-то полезное.
* * * * * * *
Автор: Leareth
Переводчик: Kadze
Бета: Setsuka
Фэндом: X/1999
Жанр: детектив
Пейринг: Сейширо/Субару
Рейтинг: PG-13
Остальное в комментариях.
читать дальшеОтыскать номер не заняло много времени, и Аяко провела нас в комнату для допроса, принеся микрофон с громкоговорителем. Рабочий этаж, с разговаривающими и бегающими полицейскими, не достаточно тихий.
Шигуре добровольно согласился провести беседу, и мы предоставили это ему, тихо сидя за столом. Вызов шел вечно, пока кто-то не поднял трубку.
- Доброе утро, это детектив Маеда Шигуре из Токийского Полицейского Департамента, - сказал Шигуре кому-то на другом конце провода. – Мне бы хотелось поговорить с Субару Сумераги-сан.
- Глава сейчас не в Киото, - сказал другой человек, судя по голосу, мужчина. - Вы насчет доверенности?
- Нет, нет, - ответил Шигуре. Доверенность? Должно быть, работа, и, судя по тому, что парень спросил, у Сумераги ее много. – Я просто хочу задать ему несколько вопросов о текущем расследовании.
Пауза. Затем:
- Вы можете немного подождать?
Шигуре у телефона состроил нам гримасу.
- Да, конечно.
Мы услышали щелчок, затем заиграла обычная музыка с лифта. Я закатил глаза. Ура. А вы думали, мы звоним в банк или куда-нибудь еще, а не в частный дом?
- Почему ты все еще на линии? – спросила Аяко.
Шигуре пожал плечами.
- Не имею понятия.
- Значит, Сумераги не в Киото, - подумал вслух я. – Я считал, он должен был вернуться, чтобы быть со своей семьей на Рождество.
- Сумераги из древнего японского рода, они, должно быть, не празднуют Рождество, - ответила Аяко. – Рождество для них всего лишь обмен подарками между молодым поколением.
- К тому же, у Сумераги были другие планы в Сочельник, помните? – сухо сказал Шигуре.
Я состроил гримасу. Нет, я не забыл.
- Вы здесь, детектив? – проговорил голос из микрофона.
- Да, - ответил Шигуре, возвращаясь к работе.
- Можете подождать еще секундочку? Я собираюсь подключить вас к Леди Сумераги.
- К кому?
- Прежняя глава Сумераги.
Шигуре моргнул. Так же, как и Аяко.
- Конечно, я подожду, - ответил Шигуре с легкими нотками удивления в голосе. У него хорошее самообладание. Итак, мы будем говорить с двенадцатой главой, которая, если я правильно запомнил из профиля, составленного на Сумераги, была его бабушкой. Это означает, нам не придется дальше охотиться на Сумераги.
Мы подождали несколько минут, пока, по-видимому, слуга, или секретарь, или кем он там был, передал телефон или подключил нас на другую линию. Наконец, кто-то заговорил.
- Да?
Этот голос принадлежал пожилой женщине, но без ноток неуверенности, с коими отвечают большинство представителей старшего поколения. Двенадцатая глава хоть и была старым человеком, но была еще определенно при власти. Умудренный опытом Шигуре понял это все сразу.
- Добрый день, Леди Сумераги, я детектив Маеда Шигуре из Токийского Полицейского Департамента. Мне бы хотелось поговорить с Субару Сумераги, если это возможно.
- Субару-сан сейчас в Токио, - ответила Леди Сумераги. М-да, а то мы не знали.
- Вы бы не могли сказать нам, как мы можем с ним связаться? – попросил Шигуре.
На другом конце провода наступила тишина.
- Почему вы хотите поговорить с Субару-сан?
- На данный момент мы проводим расследование, и надеемся, Сумераги-сан сможет дать нам ответы на некоторые вопросы.
- Это Субару-сан – объект расследования? – спросила Леди Сумераги, ее голос внезапно окреп.
- Нет, нет, Сумераги-сан нас не интересует, - торопливо пояснил Шигуре. Ну, надеюсь, это окажется правдой. Сейчас мы не интересуемся конкретно ним. Вот в чем преимущества креативных ответов на вопросы, особенно если ты детектив.
- Тогда почему вы думаете, что Субару-сан сможет помочь вам?
Шигуре пожевал губу, вероятно, жалея, что согласился на этот разговор. Плохо. Теперь ему некуда деваться.
- Мы надеемся, что сможем попросить его помочь нам в отношении чего-то, называемого «Сакуразукамори».
Наступила полнейшая тишина. Тем временем, я всячески жестикулировал Шигуре. Аяко никак не отреагировала, но, судя по плотно сжатым губам, она была отнюдь не счастлива. «Что ты делаешь?» - пытался я сказать Шигуре. Шигуре выглядел виноватым. «Лучше попытаться!» - так же беззвучно ответил он.
- Почему вы хотите знать? – наконец спросила леди Сумераги.
Шигуре повернулся к телефону.
- Мы расследуем убийство, и всплыло это слово, – объяснил он. Я заскрипел зубами. У меня никогда не было причин устраивать Шигуре скандал, в конце-концов, он был новобранцем, но, похоже, что это время наконец пришло.
Леди Сумераги молчала.
- Я не могу предоставить вам эту информацию, - наконец ответила она.
Я вздохнул, закатил глаза. Но Шигуре не сдавался, пытаясь исправить свой промах.
- Послушайте, мадам, мы пытаемся расследовать убийство, а вы отказываетесь помочь, - отрезал он. – Ваш внук наверняка что-то знает, что может быть нам полезным, но мы не можем найти его, чтобы спросить. Если он переживает, что кто-то узнает о его отношениях с Сакуразукой, мы можем уверить вас, что всегда очень осторожны, обращаясь…
Он прервался, сообразив, что Леди Сумераги не сказала ни слова, когда он начал говорить. Теперь, когда Шигуре заткнулся, стало понятно, что на другом конце провода просто гробовая тишина. Я посмотрел на Аяко, которая морщилась. Шигуре был похож на ребенка, который пытался убедить отца, что это не он разбил мячиком окно.
- … Леди Сумераги?
Тишина. Я подумал, что она бросила трубку, но гудков не было.
- Субару-сан… - наконец очень медленно начала она, - и кто?
Если бы Шигуре мог провалиться сквозь землю, он бы так и поступил.
- Э, а вы не знали? – слабо сказал он. Я скорчил рожу. «Мы попали,» - сказал я Аяко.
Еще большая тишина.
- С Субару-сан все в порядке? – спросила Леди Сумераги. Теперь ее голос звучал по-другому. Более отдаленно, что ли, не знаю. Я мысленно перенесся на три дня назад, когда Сумераги был нашим «гостем» в то время, как мы пытались выяснить, что с ним произошло прошлой ночью. Я взглянул на Шигуре и пожал плечами. Хуже уже не будет, это и так сущий ад.
- Ну… Его привели три дня назад, - сказал Шигуре.
- Привели?
Шигуре глубоко вдохнул.
- Его привели в Департамент Полиции в Рождество два друга, подозревая, что он стал жертвой сексуального насилия.
Долгая тишина. Сколько их уже было в этом телефонном разговоре, и у меня было ощущение, что будет еще больше.
- И?
- Никому не было предъявлено никаких обвинений, - сказал Шигуре.
-… Субару-сан был в порядке? – спросила Леди Сумераги.
Шигуре закусил губу, посмотрев на нас с Аяко.
- Он вам ничего не сказал?
- Мы очень редко разговариваем.
Шигуре снова посмотрел на нас. Я взглянул на скривившуюся Аяко. Равнодушно махнул Шигуре, мол, пусть говорит что угодно.
- Ну, не считая нескольких ушибов, происхождение которых он отказался объяснить, он был в порядке, - нерешительно ответил Шигуре. – Мы отпустили его, когда его, э… друг забрал его.
- И кто был этим другом?
- … Сейширо Сакуразука.
Тишина, последовавшая за этими словами, была самой длинной и тягостной из всех. Куча времени, чтобы кишки успели завязаться узлом, а внутри все перевернуться. Наконец:
- … Субару-сан… он выглядел счастливым?
Счастливым? Что это за вопрос? Мы, все трое, посмотрели друг на друга и мысленно вернулись к тому весьма насыщенному контакту Сумераги и Сакуразуки в комнате допроса, который мы наблюдали, со всей его притягательной интимностью. Как я говорил, Сакуразука – опасный человек. Сумераги определенно не выглядел счастливым, но…
- Ну… Он не был несчастен, если вы это имели ввиду, - в конце-концов ответил Шигуре.
Еще одна долгая пауза.
- Так и должно быть, - вздохнула Леди Сумераги, больше для себя, чем для кого-нибудь другого, подумал я. Без предупреждения ее голос поменялся на деловой и более спокойный.
- У Субару-сан сейчас работа, - сказала она. – Он должен освободиться к пяти часам. Если хотите поговорить с ним, вы найдете его в… - она прервалась, наверное, сверялась с дневником, или сказала кому-нибудь проверить за нее, затем назвала адрес в Токио, который мы записали.
- О, спасибо, - сказал Шигуре, когда мы его получили, не зная, что еще добавить. Однако, Леди Сумераги еще что-то хотела ему сказать.
- Еще одно, детектив, – мы все замерли. – Я советую вам – как можно скорее бросайте это расследование. Для вашей собственной безопасности.
Прежде чем кто-то из нас успел что-то сказать, мы услышали щелчок, а затем монотонные гудки. Пожилая леди повесила трубку. Шигуре некоторое время смотрел на трубку в своих руках, затем повесил ее на место.
- Почему, - произнес он в пустоту, - мне кажется, будто из меня выжали все соки?
Я пристально посмотрел на него.
- Зачем ты ляпнул, что Сумераги ушел с Сакуразукой?
- Я не знал, что она не знает! – возразил Шигуре. – Я думал, что, если бабушка – единственный его родственник, он просто обязан был сообщить ей. Я своей бабушке рассказал о Изуру даже раньше, чем родителям!
- А кто мне читал лекции об отличиях тебя и Сумераги? – я вздохнул. Дело сделано, и теперь бесполезно возникать. Тем временем, Аяко ничего не говорила. Я повернулся к ней и поднял брови.
-Ну? – спросил я.
Аяко хмуро смотрела на телефон.
- Ее последние слова прозвучали как угроза.
- Что, ты имеешь ввиду милое предостережение оставить расследование для собственной же безопасности? – ответил Шигуре. – Только не говори мне, что ты испугалась.
- Значит, ты не воспринял его всерьез? – спросил я Шигуре.
Он пожал плечами.
- Эй, никто и не говорил, что наша работа не опасна. И, учитывая, чем мы занимаемся, много людей хотели бы пришибить нас. Что отличает эту угрозу от любой другой?
- То, что она исходит от пожилой женщины, которая является главой могущественной семьи и которая отнюдь не в восторге от факта, что мы дергаем ее внука, - ответил я.
- Хм. Я думаю, сейчас ее куда больше интересует возможность устроить разборки со своим внуком за выбор партнера, чем мы.
- Кстати о внуке, – сказала Аяко, как всегда возвращая нас на землю, - почему все, кто хоть как-то связан с Сумераги-сан, не хотят нам ничего говорить об этом Сакуразукамори?
- Они все просто уклоняются от ответа, не так ли? - Шигуре начал загибать пальцы. – Широ-кун, который как-то связан с Сумераги и определенно что-то знает, но не говорит. Друзья Широ-кун, которые знают Сумераги и все втроем немного перестарались, пытаясь нам ничего не рассказать. Этот «исследовательский проект по оккультизму» так же реален, как и мой личный политик. И я более чем уверен, что даже если дети знают о этой так называемой оккультной фигуре, то Леди Сумераги знает о нем гораздо больше, хотя она вне игры. Ладно, это просто замечательно. Мы поговорили с пятью людьми, и ни один из них не может или не хочет рассказать нам хоть что-то об имени, которое написал Масаки.
- А это означает, что мы должны найти кого-то, не связанного с Сумераги, чтобы он смог просветить нас насчет Сакуразукамори. Но кого мы можем спросить?
Аяко задумчиво посмотрела на нас.
- У меня идея.
- Какая?
- Полевой эксперт. Кто-то, кто знает оккультные мифы. То есть лучше попробовать пойти в университет и спросить кого-то с литературного или исторического факультета.
- Точно, – Я взял клочок бумаги с адресом. – Ну, пожилая леди сказала нам, где найти Сумераги, это уже плюс. Она сказала, что он будет там через пару часов, так что нам нужно быстренько смотаться в университет, до него не так уж и далеко ехать. Возможно, тогда мы будем располагать куда большей информацией, чтобы надавить на Сумераги.
- Желаю хорошо повеселиться, - произнесла Аяко. – А я пошла в медиа-комнату.
- Знаешь, мы можем поменяться местами, - предложил Шигуре. – Я могу просмотреть записи, а ты пойдешь с Кобаяши.
- Спасибо за предложение, но не надо, все в порядке, - сказала Аяко. – Там тепло, думаю, я не умру от скуки, лишь бы не пришлось терпеть капризы погоды.
- Кому ты втираешь? – проворчал я. – И тебе хорошо повеселиться.
* * * * * * *
Мой опыт посещения университета оставил у меня со стойкое ощущение, что весь персонал на литературно-историческом факультете - это просто безжизненные кладези странностей, которые сидят в кабинетах, полных старых книг, которые там находятся только потому, что никто ими в жизни не заинтересовывался. Поэтому мы были несколько удивлены, когда встретились с главным деканом, и он провел нас в кабинет, прямо противоположный тому, который я представлял.
- Приятно познакомиться, детективы, – мужчина, поднявшийся из-за стола, чтобы пожать нам руки, был высок, под тридцать, голубоглаз и со светлыми волосами. Другими словами - не японец. На безымянном пальце носил обручальное кольцо. Если бы мы разговаривали с ним по телефону, мы бы не смогли это все узнать, – Меня зовут Роберт Булин, но зовите меня просто Бобби, – он подмигнул. – Я слышал, что так легче выговаривать.
- Конечно. Я детектив Шигуре, а это детектив Кобаяши, - ответил Шигуре. Он, как и я, был очень удивлен иностранцем на Японском литературном факультете Токийского Университета.
- Прекрасно. Пожалуйста, присаживайтесь, – Бобби подвинул нам пару стульев. У него был небольшой кабинет, но он казался больше за счет чертовского порядка и опрятности. – Извините за беспорядок, - извиняющимся тоном сказал он. Единственный «беспорядок» был на его письменном столе, на котором стоял монитор, фотографии и куча раскиданных бумаг. – У моих студентов вчера была контрольная, и я как раз просматривал их. Итак, чем я могу быть вам полезен? Должен признаться, я в недоумении, оттого, что полиции города понадобилась моя помощь.
У Бобби был безупречный акцент и прекрасная речь. Почти заставившая меня пристыдиться.
- Ничего сложного, нам просто интересно, сможете ли вы нам сказать значение этого слова, - произнес я, вытягивая бумажку, которую мы нашли у Масаки. – Нам удалось выяснить, что оно как-то связано с оккультной мифологией, но не более.
- Хм. – Бобби прочитал его и нахмурился. – I'll be damned. («Будь я проклят».)
Я посмотрел на Шигуре. Только что этот парень возвратился к своему родному языку, и теперь можно точно сказать, что он американец. Как будто заметив это, Бобби снова заговорил по-японски.
- Извините, просто я думал, что об этом меня будут спрашивать в последнюю очередь.
- Значит, вы знаете, что оно означает? – спросил я.
- Так сказать, да, – Бобби откинулся на стуле. – Это не то, с чем вы можете столкнуться в повседневной жизни - фактически, даже если вы специалист в этой области, это далеко не распространенное знание. Из того, что я смог узнать, а я предполагаю, это не слишком много, «Сакуразукамори» - нечто достаточно древнее. Я провёл несколько исследований культуры онмъеджи Японии – онмъеджи, кстати, это маг или практикант магии инь-ян. Самое ранее упоминание о Сакуразукамори датировано где-то в восемнадцатом столетии, но, мне кажется, что они существовали и многим ранее. Сакуразукамори, похоже, были одними из тех малоизвестных людей в мифологии, которые выполняли роль, подобную Фуриям в Древнегреческих мифах. В основном Сакуразукамори избавлялись от людей, которые представляли угрозу для страны.
Я поднял бровь.
- Избавлялись?
- Убийцы-ассассины. Таким способом они «избавлялись». Причем довольно ужасным образом – вырывали сердце у нужного человека. Или появлялся магический вихрь из лепестков сакуры, чтобы украсть твою душу.
- Так он не из хороших парней оккультной мифологии, - сухим тоном сказал Шигуре, повторяя то, что ранее говорил Арисугава.
- Определенно нет. Как бы то ни было, Сакуразукамори были личной легендой клана Сакуразука, что и объясняет его мрачность.
- Сакуразука? – быстро повторил я, подпрыгнув от этого имени.
- Ага, Сакурадзукамори были одной из древних семей онмъеджи, но о них почти никто не знал, в отличие, например, от Сумераги, которые издавна служили императорам.
Я заморгал – знакомое имя всплыло слишком быстро и неожиданно.
- Сумераги? – сказал Шигуре.
- Да. Сумераги были – и все еще есть, в общем-то – главенствующей онмъеджи-семьей Японии. Вы думаете, это невозможно в наше время, но есть все еще много людей, которые обращаются за помощью к онмъеджи. Почему?
Я бросил взгляд на Шигуре.
- Мы звонили одному из них, когда пытались выяснить, кто такой «Сакуразукамори».
Бобби уставился на нас.
- Вы спрашивали Сумераги о Сакуразукамори? – спросил он.
- Да.
- И что они сказали?
- Она не дала нам никакой информации.
Бобби засмеялся.
- Я не удивлен. Клан Сумераги и Сакуразука не очень-то любят друг друга.
Я нахмурился.
- Что вы имеете ввиду?
- Чтобы придать драматизма, скажу, что Сумераги и Сакуразука как-будто Капулетти и Монтеки японского мира онмъеджи. Они действительно не любят друг друга.
- Но почему?
- Ну, как я говорил, миф о Сакуразукамори был придуман онмъеджи из клана Сакуразука, когда их родственник или кто-то другой убивал любого, кто ставил под угрозу страну. Сумераги были духовными защитниками Японии, которые наблюдали, как онмъеджицу использовали другие.
- Что значит «наблюдали»?
- Онмъеджицу – это тип спиритической магии. Опускаю, как конкретно она действует, и верите вы в это или нет, но она может быть использована как в добро, так и во зло. Как высшие онмъеджи страны, клан Сумераги следят за всеми практикантами, как индивидуальными, так и из других кланов онмъеджи, например, как Сакуразука. Попутно, обе семьи защищают Японию совершенно по-разному, что, логически размышляя, приводит к конфликту. Сумераги не любят миф о Сакуразукамори по очевидным причинам, что значит, они не любят и семью, с которой связан этот миф. Добавьте к этому некоторых членов клана Сумераги, которые умирают при подозрительных обстоятельствах, и Сумераги, использующих свои влиятельные связи, чтобы вытеснить Сакуразука, и в итоге они враждуют между собой.
Ну, это очень интересно. Похоже, что у Сумераги и Сакуразуки гораздо более длинная история, чем показалось на первый взгляд. Неудивительно, что он никогда не говорил бабушке о своем бойфренде.
- Есть какие-то доказательства существования Сакуразукамори, не так ли? – спросил я.
- Ну, все сказки и фольклор основываются на реальных событиях. Я не был бы удивлен, если бы узнал о существовании высококвалифицированного и почитаемого ассассина из клана Сакуразука. Это, учитывая факт, что клан Сакуразука также владеют онмъеджицу, должно приводить к легенде об ассассине, который использует онмъеджицу, чтобы убивать.
- Что-нибудь еще вы можете рассказать нам о «сакуразукамори», Бобби-сан? - спросил Шигуре.
Бобби пожал плечами.
- Как я говорил, я знаю немногое. Мифы редко вдаются в детали, и плюс они были ограничены двумя влиятельными кланами онмъеджи. Сомневаюсь, что вы найдете кого-то, кто знает об этом, если они, как и я, не зарабатывают на жизнь, копаясь в литературе прошлого.
- Как долго длились ваши поиски чего-нибудь о Сакуразукамори? – задал вопрос я.
Бобби нахмурился, вспоминая.
- Около двух месяцев, когда я начал исследование традиций онмъеджи, - наконец сказал он. – После того, как я впервые встретил это слово. Я продолжал поиски этого тезиса еще три месяца, и встретил его еще несколько раз. После этого я сложил все отрывки информации в одно целое. Это тоже своего рода расследование, - закончил он с усмешкой.
- Значит, около пяти месяцев? – спросил я. – Имея доступ ко всем университетским ресурсам?
- Источники этого университета, источники всех других главных университетов, даже несколько поездок в храмы и другие традиционные места. Я не искал ничего определенного о мифе Сакуразукамори, но теперь, насколько это вероятно, на это мне потребовался еще по меньшей мере месяц.
Я взглянул на Шигуре. Если опытный лектор университета потратил пять месяцев на все это, то я не имею ни малейшего понятия, как Широ и его друзья смогли достать эту информацию за неделю.
- Есть какая-то особенная причина, по которой вы интересуетесь всем этим? – с любопытством спросил Бобби. – Кто-нибудь еще исследует это? Если это так, мне бы очень хотелось узнать, кто это. Возможно, они смогут меня выручить.
Я направился к Шигуре, чтобы вместе уйти.
- Нет, слово всплыло в нашем расследовании, и мы хотели знать, что оно означает. Спасибо за информацию.
- Пожалуйста. – Бобби поднялся, чтобы вежливо провести нас к дверям кабинета.- Рад, что смог помочь, и надеюсь, вам это окажется полезным.
Мы распрощались с ним и ушли. Снаружи стояла студентка, очевидно, желающая поговорить с Бобби, которая подозрительно взглянула на нас. По ее взволнованному выражению лица и бумагам в руках я сделал вывод, что она сдает работу с опозданием. Да, были дни, когда ты волновался, пытаясь успеть написать три тысячи слов за пять часов. Я не скучаю по ним.
- Ну, я знал, что у Сумераги и Сакуразука длинная история, но я даже предположить не мог, что она насчитывает несколько сотен лет, - проворчал Шигуре. – Все только усложняется, не правда ли?
- И не говори, – я посмотрел на наручные часы; нам нужно поторопиться, если мы хотим застать Сумераги. – Однако это кое-что прояснило.
- Например?
- Давай мыслить логически. Масаки знал, кто собирается убить его, и чертовски боялся этого человека. Однако убийца не мог быть знакомым или коллегой Масаки, потому что Масаки боялся до параноидальной беспомощности, и он бы не ощущал себя таким беспомощным, если бы это был человек, которого он знал лично и против которого смог бы что-то предпринять. Нет никаких признаков насильственного вторжения или вмешательства в систему безопасности. Или это убийца высшего уровня, или кто-то из Масаки впустил его в квартиру. Масаки в таком состоянии, что направил пистолет на собственную жену, он никому бы дверь не открыл, а его жена на момент смерти спала, и мы уже установили, что возможность того, что она вовлечена в убийство Масаки, ничтожно низка. Это означает, что убийца самостоятельно проник внутрь, и, так как он не оставил никаких улик, он должен быть не из обычных убийц; убийство было спланировано, подготовлено и организовано. Это был наемный убийца. Или, - я посмотрел на Шигуре, – Ассассин.
Наступила тишина.
- О, прекрасно, теперь это просто замечательно, - рыкнул Шигуре, – Ты упомянул «ассассина», и я представил правительство, учреждения, мужчин в черном и заговоры. Знаешь, я правда не люблю такие вещи, потому что они сложные, и грязные, и бессмысленные.
- Ты имеешь ввиду политику?
- Совершенно верно.
- Твои чувства учтены. Позволь мне еще подумать над этим. Хорошо, мы ищем ассассина. Внезапная паранойя Масаки подсказывает мне, что у этого ассассина адская репутация. Масаки написал имя мифологического человека «Сакуразукамори», который, как мы выяснили, был каким-то пугающим призраком, который убивал людей, неугодных стране.
- Ты говоришь, что по городу бродит кто-то, называющий себя «Сакуразукамори», и убивает людей, которых судит как угрозу для страны? – сомнительно произнес Шигуре.
- Возможно.
Шигуре пожевал губу.
- Хорошо, это возможно, - допустил он. – У нас есть псих, который думает, что он онми-что-то-там и убивает людей. Ты потратишь уйму времени на поиски достаточного количества свидетельств, чтобы убедить в этом присяжных.
- Мы, а не я, - исправил я его. – Как бы то ни было, Бобби сказал, что Сумераги следят за всеми фокусниками в стране. Поторопись, если мы поймаем Сумераги, может быть, он даст нам список или еще что-то полезное.
* * * * * * *
@темы: Seishiro, Яой, Subaru, Seishiro\Subaru, Other character, X/1999, PG-13
-
-
03.08.2007 в 12:55- Правильно, и этот «Сакуразукамори» какой-то древний мифический персонаж, который специализируется на убийстве людей, представляющих возможную угрозу императору или кому-либо еще – да смотри же! Блин, Кобаяши, если ты хочешь ТАК вести машину, хотя бы включи сирену – нет, ничего, Аяко, просто Кобаяши пытается меня убить…
- Я все слышу, - рыкнул я, заворачивая в следующий переулок, к вящему неудовольствию ехавшей за мной машины. Ну что за ад?
- А ты и должен был, - парировал Шигуре. – Короче, о чем это я? А, да, это личный миф семьи Сакуразука. Да, необычный бойфренд Сумераги… И угадай что? Сумераги и Сакуразука ненавидят друг друга. Одна из этих древних семей строит козни другой. Наверное, Сумераги не нравится, что Сакуразука убивают людей, используя их магию, или что-то в этом роде, я не знаю, но – Кобаяши, ты в курсе, что ты превысил допустимый лимит скорости на двадцать км/ч?
- Да, - ответил я, еще больше надавливая на газ.
- Надеюсь, ты помнишь, что мы копы?
- Да.
- … И почему меня это волнует. Прекрати смеяться, Аяко. Что? О, – Шигуре протянул руку и поднес телефон к моему уху, включая «громкую связь», чтобы и он мог слышать тоже. – Говори.
Я старался наклониться к телефону и одновременно смотреть за дорогой.
- Аяко?
- Разве ты не должен подавать пример другим водителям?
- Я не на полицейской машине, так что все хорошо, – я представил ее закатившиеся глаза и немного сбавил скорость. К тому же мы приблизились к светофору, горящему красным. – У тебя что-нибудь есть?
- Да, законченный отчет на токсичность. Не дал никаких результатов.
- Ничего? Прекрасно, просто прекрасно, – буркнул я, останавливаясь на красный свет. – Это возвращает нас назад к установлению причины смерти.
- Я так же счастлива, как ты. Но есть хорошая новость: думаю, я нашла кое-что в записях с камер.
- И что это?
- Всего четыре записи; каждая показывает под различными углами прихожую квартиры. Одна показывает вход и часть пространства снаружи, вторая - стол охранника, третья - обширный вид этажа с прихожей, и четвертая – лифты и пожарную лестницу. В час семнадцать во всех камерах был небольшой скачок.
- Скачок?
- Вспышка, когда камера перескакивает вперед и пропускает крошечный кусочек в футах. Она такая быстрая и короткая, что зачастую не обращаешь на неё внимания. Но она была во всех четырех камерах безопасности, к тому же не в одинаковое время. Пленка с камеры на входе перескакивает на три секунды в час семнадцать, и две секунды к часу семнадцать, и пять секунд. Камера у стола перепрыгивает только на секунду в час семнадцать и пять секунд, камера на этаже – четыре секунды в час семнадцать и одиннадцать секунд к часу семнадцать и тринадцать секунд. Составив из них последовательность, как будто кто-то прогулялся от входа в прихожую до лестницы, что означает, что камеры перестали записывать как раз в тот момент, когда человек проходил мимо них. А дальше это происходит снова в обратном порядке, в час двадцать девять, одиннадцать минут спустя.
Я нахмурился, сжимая пальцы на руле, ожидая переключения света. Шигуре смотрел на меня, переминаясь на стуле, так как его рука уже устала держать для меня телефон. Одиннадцать минут, достаточно для того, чтобы войти в квартиру Масаки, убить его и вернуться назад, но недостаточно для устранения улик на месте преступления, отсюда вывод – профессиональный убийца. Черт.
- Значит, все четыре камеры безопасности заглючили именно во время визита позднего ночного гостя на лестничную клетку квартиры Масаки и упустили его, так?
- Да.
Свет поменялся, и я тронул машину, увеличивая скорость. Шигуре плюхнулся в свое сиденье и убрал телефон.
- А ты можешь восстановить испорченную запись? – прокричал я в направлении телефона.
- Уже заставила технический персонал попробовать, и они не смогли, - донесся скрежещущий голос Аяко из трубки. Шигуре исправил это и стал держать телефон, как нормальный человек.
- Все, что нам удалось исправить - это какая-то доля секунды с камеры на входе. Этот момент общим планом и расплывчатый, но при максимальном увеличении и резкости можно увидеть кого-то приближающегося к двери. Судя по росту - мужчина, но различить лицо невозможно. Все, что я могу сказать – он носит длинное черное пальто.
- Это чудесно, но сейчас зима, а черный цвет популярен, мужчина, носящий черное пальто, никого не удивит. Ты уверена, что нельзя проявить что-нибудь еще?
- Уверена.
- Но это бессмысленно, - сказал Шигуре так громко, что его собеседник мог услышать его безо всякого телефона. – Мы говорили со всеми охранниками, которые были на смене той ночью – ни один из них не видел никого, входящего в здание после полуночи.
- Может быть, они заснули, - кисло сказал я.
- Сомневаюсь в этом, - сказала Аяко. – После полуночи персонал в жилых домах запирает двери прихожей. Охранники должны вставать, чтобы открыть двери для посетителей и жильцов, приходящих после этого времени. Если даже он и заснул, то все равно бы проснулся, чтобы впустить человека внутрь.
- Тогда как мог кто-то пройти мимо камер, которые мистическим образом вырубились точно в этот момент? – спросил Шигуре.
Я завернул за угол. Мы уже подъезжали.
- Я не знаю, и мне кажется, что нам нужно это выяснить. Что там насчет тех мифов, которые рассказал вам профессор, как вы думаете, они могут нам пригодиться в этом деле?
-Звучит так, будто человек, стоящий за смертью Масаки, по крайней мере хорошо начитан, если не хуже. А если серьезно, то если кто-то связывает себя с подобным мифом, то, возможно, он или она думает, что они работают во имя высшей цели. В этом случае, так как Сакуразукамори связан с устранением угроз, я начинаю думать о политике.
- Я думаю… - начал я. – Учитывая то, что Масаки был видной политической фигурой, это могло быть поводом.
- Все политические группы, у которых мог быть такой повод, выразили свои соболезнования. Я знаю, что они могли говорить, могли не говорить этого, но мне трудно поверить, что политпартия могла нанять ассассина, чтобы убрать Масаки. Единственной причиной этого могло оказаться то, что Масаки представлял бы большую опасность для кого-то, и единственная группировка, которая могла оказаться в таком положении – это правительство, а с ними мне бы не хотелось связываться.
- Как и мне. Как насчет внутренней политики? У Масаки были конкуренты или какие-то чрезмерно честолюбивые члены его партии?
- Не отрицаю, но это заняло бы уйму времени и усилий для расследования, так как он или она точно старались бы изо всех сил, чтобы замести следы. Оставим этот вариант, пока не найдем ассассина. А тогда и спросим о работодателе.
- Кобаяши, - внезапно сказал Шигуре.
- Что? – я поглядел на него. Моя дискуссия с Аяко прервалась.
Шигуре смотрел из окна на проезжающие автомобили, но не думаю, что он действительно разглядывал их. Они ведь совсем не интересны.
- Что говорил Бобби об основе мифа о Сакуразукамори?
- А… - я нахмурился, в деталях вспоминая ту беседу, не только общую суть. – Что такие мифы и сказки основываются на реальных событиях, и что когда-то на самом деле существовал кто-то из клана Сакуразука, который был почитаемым ассассином, а так как клан Сакуразука тоже владеет магией онмъеджи, то комбинация ассассина и онмъеджи, должно быть, и породила миф о Сакуразукамори. О чем ты думаешь? – мои глаза сузились, когда я взглянул на его лицо. – Только не говори мне, что ты думаешь о Сейширо Сакуразука.
Шигуре поднял бровь; я знал, что попал в точку.
- Подумай, Кобаяши, когда мы впервые услышали слово «Сакуразукамори»? Когда мы мило беседовали с Широ и его друзьями, случайно сообщив, что Сакуразука забрал Сумераги из штаба.
- Ты также говорил, что Сакуразукамори должен быть из клана Сакуразука, - сказала Аяко, слушая наш разговор из телефона. – Сакуразукамори. Сакуразука. У нас есть человек, носящий черное длинное пальто. Кого подходящего под данное описание мы видели? И разве вы не говорили, что соседи упоминали, что он отсутствовал всю ночь?
Я состроил гримасу, въезжая в еще один переулок.
- Я знаю, о чем ты говоришь, Аяко, я уже думал об этом, и нет, я так не считаю. Мы базируемся лишь на мифе несколькостолетней давности, а с остальными нашими свидетельствами мы не сможем посадить даже кошку. У дела Танаки больше шансов обвинить Сакуразуку, но он все еще на свободе.
- Даже если так, не повредит задать ему несколько вопросов о мифе и его времяпровождении прошлой ночью. Послушайте, вы же собираетесь увидеться с Сумераги, можно будет спросить, где был его бойфренд и продвинуться еще на шаг вперед.
* * * * * * *
-
-
03.08.2007 в 12:57Дом, адрес которого дала нам леди Сумераги, находился в центральном пригороде. Я припарковал машину возле довольно скучно выглядящего дома, в дверь которого мы с Шигуре и постучали. Мы стучали несколько раз, но никто не отвечал. Шигуре взялся за ручку. Дверь оказалась открыта, и мы вошли внутрь.
- Здравствуйте? Токийская Городская Полиция, есть кто-нибудь дома? – внутри дома было так же, как и ожидалось по виду снаружи; простая и немного спартанская обстановка. – Кто-нибудь дома?
Все еще никакого ответа. Если люди оставляют дверь открытой, значит, они или глупы и забывают закрывать ее, когда уходят, или они дома, но это также глупо. Потому что любой может свободно войти. Как мы только что. Моя подозрительная натура заставила меня потянуться за пистолетом, когда мы услышали что-то в конце дома, где находилась кухня. Я подал жест Шигуре, и мы направились туда.
Вот когда начались странности. Я знал, что сейчас ранний вечер, но в комнате было темно, как в полночь. В ней гулял ветер, будто кто-то оставил открытым окно, но когда я парковал машину на улице, никакого ветра не было. По комнате плыли какие-то потусторонние бело-голубые огни, как от зеркального шара на дискотеке, некоторые парили по комнате, как птицы. Шигуре и я застыли в дверном проеме и смотрели. В центре комнаты находилось несколько человек, сидящих на коленях в середине четырех кинжалов, воткнутых в пол на одинаковом расстоянии между ними, образовывая квадрат. Это была маленькая семья; муж, жена и два маленьких ребенка, выглядящих достаточно испуганно и наблюдающих за ветром и огнями. И еще один парень с закрытыми глазами и очень сосредоточенный, распевал что-то фантастическое. Он сидел спиной к нам, но я узнал его. Субару Сумераги.
Увидев все это, я подумал, что открывать дверь было не лучшей идеей, потому что когда мы с Шигуре сделали это, завыл ветер и что-то направилось к нам. Не имею ни малейшего понятия, что это было, но оно заставило меня отчаянно потянуться за оружием. Шигуре взвизгнул, но прежде чем мы смогли что-то предпринять, три белые птицы оказались перед нами. Ветер или что это было – могу поклясться, у него были глаза и рот – остановилось. Пение стало громче. Затем последовал звук, как будто лязгнул металл. Все стихло, и в комнате снова стало светло.
Я посмотрел на Шигуре. Я заметил, что мой пульс участился, как будто после перестрелки.
- Ты видел это?
Шигуре выглядел немного взъерошенным.
- Да.
Я пожевал губу, когда мой пульс успокоился. Теперь я был уверен, что всему, что мы увидели, есть логическое и разумное объяснение, но сейчас мой мозг отказывался его придумывать. И вообще, нам нужно работать. Когда у меня будет свободное время, и мне не нужно будет работать над каким-либо делом, я вернусь и выясню, что только что произошло. Может быть. Тем временем, группка людей на кухне поднялась.
- Огромное вам спасибо, Сумераги-сан, - кланяясь, произнес муж. За его спиной жена успокаивалась, дети все еще испуганно распахивали глаза. – Спасибо.
Сумераги кивнул, но ничего не ответил. Он стал собирать свои вещи и складывать их в сумку. Он был в той же одежде, в которой мы видели его в последний раз, если у него не было множества черных свитеров и джинсов, плюс красный шарф. Похоже, мужу было неловко из-за тихой обстановки, но из уважения он не нарушал ее. Жена облегченно обняла своих детей, затем увидела нас.
- Извините, кто вы такие?
Шигуре и я достали значки.
- Полиция. Мы здесь, чтобы поговорить с Сумераги-сан.
Теперь нас увидел и Сумераги. И радостнее не стал. Я мягко улыбнулся.
- Не волнуйтесь, мы не хотим вас арестовать. Нам просто нужно поговорить.
Сумераги мгновение посмотрел на нас, потом вздохнул.
- Ваши дети больше не будут потревожены, - тихо обратился он к мужу. – Оплата, как и обещано - в поместье Сумераги в Киото.
-Конечно, – мужчина хотел еще что-то сказать, но стоящие в его дверях и официально выглядящие я и Шигуре стесняли его. Сумераги не попрощался, просто повесил свою сумку на плечо и направился к выходу. Мы последовали за ним, как два телохранителя. Когда мы вышли на улицу, он не остановился.
- Эй, вы, стойте. – Сумераги остановился посреди дороги.- Нам нужно задать вам несколько вопросов, Сумераги-сан.
Сумераги не обернулся.
- Я думаю, вы уже задали достаточно вопросов, детективы.
- Ну, у нас есть еще, – раз Сумераги не захотел к нам подойти, то мы сами подошли к нему. – Нам просто нужно узнать несколько вещей.
- Например?
- Например… О том, кто такой Сакуразукамори.
Сумераги застыл. От меня это не укрылось.
- Уверен, есть разумное объяснение, почему мертвый человек сослался на древнего мифического персонажа, но, к сожалению, мы не смогли его найти, - сказал Шигуре. – Мы понимаем, что вы единственный, кто может ответить на этот вопрос.
Сумераги снова направился вперед.
- Нет.
- Нет? Ты ничего не знаешь? Странно, я мог бы поклясться, что ты в курсе, будучи связанным с Сакуразукой.
Сумераги остановился.
- Так, - небрежно произнес Шигуре. – Этот шарф согревает тебя одинокими ночами?
Последовала затянувшаяся, напряженная тишина.
- Я не рассчитываю, что вы мне поверите, но тогда я спас ваши жизни, - тихо сказал Сумераги. – Когда вы прервали мою работу. Я был бы очень признателен, если бы вы оказали любезность не задавать мне на эту тему никаких вопросов.
- К сожалению, Сумераги-сан, у нас работа и ненайденный убийца, - сказал я. – Мы имеем право потребовать ответ на любой вопрос, который может помочь следствию, а вы, как гражданин, обязаны сотрудничать.
- Если я правильно помню, граждане не находятся ни под каким юридическим обязательством отвечать на любые вопросы, если этот вопрос не поднят в суде.
Я с Шигуре завертелись, инстинктивно взявшись за оружие. Я не вытащил его, но мои глаза сузились, а уровень осторожности достиг красной метки. Сейширо Сакуразука улыбался нам, одетый в тот самый черный непромокаемый длинный плащ, хотя на этот раз он носил не черный, а темно-синий костюм. Что как-то не рассеивало ауру «угрозы».
- В этом случае, - продолжил он, снимая темные очки и кладя их в карман, - расспрашиваемый человек находится под присягой, и ложь под присягой – это неуважение к суду, которое является лжесвидетельством и преступлением, не так ли?
Шигуре и я угрюмо переглянулись. Проклятые люди, вообразившие себя адвокатами. Адвокаты знают, как поступать в таких ситуациях и ссылаться на закон, чтобы арестовывать и заставлять людей сотрудничать. Сакуразука прав – Сумераги не был обязан отвечать на наши вопросы. Все обвинения о преграде правосудию, по сути, лишь блеф; это распространяется только на свидетелей преступления или тех, кто портит улики, а это нельзя применять к людям, которые правда не хотят говорить. Даже если кто-то находится под арестом, нельзя заставить его говорить. Адвокаты, нанятые в защиту, всегда советуют своим клиентам хранить молчание со всеми на то основаниями – мы не шутим, когда говорим преступникам, что все, что они скажут, может быть использовано против них.
Сумераги, как я отметил, все еще стоял и смотрел прямо на Сакуразуку.
- Сейширо-сан, - без какого-либо оттенка удовольствия или неудовольствия. Больше для подтверждения появления своего бойфренда.
Сакуразука кивнул нам.
- Добрый вечер, детективы. Субару-кун. – его глаза чуть сверкнули, когда он произносил это имя. То есть глаз. Он прошел мимо нас прямо к Сумераги и положил руку на его плечо, так что они теперь вдвоем глядели на нас.
- Какие-то проблемы?
Я взял себя в руки. Черт, это был как удар ниже пояса. Никому не удавалось приводить меня в такое состояние, кроме Сакуразуки.
- Добрый вечер, Сакуразука-сан, – я старался быть как можно вежливее. Второй раз общаясь с этим парнем, я отнюдь не испытывал к нему больше симпатии, чем в первый, даже наоборот. Особенно наблюдая, КАК он стоит возле Сумераги. – Какое совпадение. Мы с напарником только недавно приходили в вашу квартиру, чтобы поговорить с вами.
- О? – Сакуразука насмешливо посмотрел на меня. – Зачем?
Сумераги, я заметил, выглядел взволнованно. Он сделал шаг прочь от Сакуразуки, оказываясь между своим бойфрендом и нами.
- Это ничего, Сейширо-сан. Не обращайте внимания.
Судя по тому, как Сакуразука смотрел на нас, он не слушал.
-
-
03.08.2007 в 12:58- Мы здесь не из-за этого, – вообще-то, мне хотелось обвинить Сакуразуку в убийстве Танаки, но не хотелось испытывать то чувство, когда кишки завязываются в узел под перекрестным допросом адвокатов. – Вы когда-нибудь слышали о Кубо Масаки, Сакуразука-сан?
Сумераги еще больше разволновался. С другой стороны, Сакуразука выглядел задумчивым.
- Кубо Масаки. Из того, что я читал в газетах, он лидер одной из главных правых политических партий, всеми правдами и неправдами борящихся за голоса.
- А знаете что-нибудь не из газет? – спросил я. После той, первой игры в вопросы-ответы я знал его тактику о креативных ответах, и на этот раз желал продвинуться и суметь противостоять ему.
Сакуразука ухмыльнулся.
- Я слышал, что этим утром его нашли мертвым.
- Это не расстраивает вас или еще что-то?
- Ну, я не собирался голосовать за него.
- Почему нет?
Сакуразука пожал плечами.
- Его политика не соответствует моим взглядам.
- Сейширо-сан, – мы все посмотрели на Сумераги, у которого все еще было взволнованное выражение лица. – Уже темнеет, нам нужно идти.
- Минуточку, – я добавил металла в голос, и Сакуразука с Сумераги остановились. – Мы с вами еще не закончили.
Может, во всем виновато освещение, но таинственные глаза Сакуразуки стали еще более таинственными.
- Разве мы под подозрением, детективы? – спросил он.
Шигуре улыбнулся.
- Нет, нет, не надо нервничать. Мы просто хотим знать, кто такой Сакуразукамори и где мы можем найти его, – он смотрел прямо на Сакуразуку, ожидая реакции. – Разве это не ваша семейная история, Сакуразука-сан?
Настала очень интересная тишина. Сумераги сильно напрягся. Он поглядывал то на нас, то на Сакуразуку своими зелеными глазами. А Сакуразука, наоборот, не выглядел нервно.
- Я знаю мою семейную историю, да, но я не могу понять, какое это имеет отношение к чему бы то ни было.
-Правда? Вы не знаете двоюродных братьев/сестер, которые поддерживают эту историю?
Сакуразука загадочно улыбнулся.
-Вы имеете в виду, что вы ищете Сакуразукамори в связи с убийством Масаки?
- Сейширо-сан…
- Волнуетесь о чем-то, Сумераги-сан? – спросил я, выгибая бровь. Сумераги чуть подпрыгнул. Ох, этот парень, словно новобранец с заряженным пистолетом. Хорошо, предполагаю, у него есть веская причина, учитывая, что он предпринял серьезные меры, чтобы скрыть, что он с Сакуразукой, и мы только что сказали об этом в открытую, не говоря уже, что даже Широ и его бабушка не знают. Конечно, я не собираюсь ему все это говорить.
-Что вы хотите, детективы? – спросил Сумераги.
- Мы хотим знать, где был твой бойфренд прошлой ночью, - ответил я твердо. – Если точнее, то между часом и двумя ночи.
Сакуразука улыбнулся.
- Что нормальный человек будет делать в такое время? Я спал дома.
- А вы не просыпались ночью и не выходили на прогулку, или что-то еще? – задал вопрос Шигуре.
- Нет, конечно же нет.
- Странно, - сказал я, возвращая ему улыбку. – Мы встретили двух ваших соседок. Одна из них сказала, что вас не было всю ночь.
Помните, я говорил ранее о том, что в Сакуразуке есть нечто, заставляющее меня хотеть потянуться за пистолетом? Когда я упомянул, что мы знаем о его отсутствии, вещи приняли такой оборот, что мои пальцы буквально чесались достать оружие. И только годы тренировок и знание, что вынимать оружие без какой-либо причины - против правил, остановили меня. Шигуре, наоборот, потянулся под пальто к кобуре. Я, правда, не виню его. Глаза Сакуразуки сейчас были чертовски пугающими.
Я пытался скрыть это и немного настоять.
- Это бессмысленно, не так ли, Сакуразука-сан? Вы говорите, что спали у себя в квартире, а мы знаем, что вас не было целую ночь. И я спрошу вас снова. Где вы были в час ночи прошлой ночью?
Долгая тишина. Я быстро соображал, достаточно ли у нас косвенных оснований, и можем ли мы сейчас арестовать Сакуразуку по подозрению в убийстве. Когда неожиданно заговорил Сумераги.
- Он был со мной.
Шигуре и я уставились на Сумергари, пораженные. Не знаю, как отреагировал Сакуразука, это было настолько молниеносно, что я не успел уловить. Сумераги спокойно глядел на нас.
- Вы правы, детективы, Сейширо-сан не был в своей квартире той ночью. Он был у меня.
Я мигнул, затем прищурил глаза.
-Со скольки до скольки?
- Сейширо-сан пришел около половины десятого вечера. И ушел этим утром в восемь часов, когда я собирался на работу.
- И для чего он пришел?
Сумераги немного покраснел.
- Это личное дело.
Ах. Ну, у меня уже есть мысль, зачем Сакуразука пришел к Сумераги, и мне не нужны – или я не хочу знать – детали. Я просто хочу выяснить, говорит Сумераги правду или просто покрывает своего бойфренда.
- Кто может подтвердить это, Сумераги-сан? – я бросил вызов.
Сумераги перевел взгляд с меня на Шигуре.
- Уверен, что вы уже знаете, что мои… отношения с Сейширо-сан не общедоступное знание, - сказал он тихо. – И мы очень стараемся, чтобы таковым оно и оставалось. Вот почему Сейширо-сан сказал, то он был дома прошлой ночью.
Хм. Вот вам и алиби. И все сходится, если вспомнить, что нам рассказывал Бобби о их семьях. Черт.
Сакуразука, я заметил, странно смотрел на Сумераги, и совершенно забыл о нас. Затем он потянулся к нему, взял его руку и поднял к своему лицу. Поцеловал ладонь, и Сумераги прикрыл глаза. Вот теперь я вспомнил ласкающих друг друга Шигуре и Изуру. Это смущает. Это демонстрирование привязанности было самым чувственным из всего на свете, и невозможно волнующим. Даже более, чем в комнате для допроса недавно, когда мы расследовали дело Сумераги и Танаки. По крайней мере, тогда они были в помещении, и я мог успокаивать себя, что они не знают о свидетелях. Во время этого представления мы просто обязаны что-то сделать. Конечно, мы не сделали.
Сакуразука дразняще взглянул на нас сквозь пальцы Сумераги. Если он не смеялся над нами, то я не знаю, что это было. Я уже говорил, и скажу снова – он мне не нравится.
- Тогда, детективы, - искренне начал Сакуразука. – Если вам больше ничего не нужно, мы пойдем ужинать.
Я насупился.
- Прекрасно, – я отметил, что Шигуре уже уходил, и поспешил за ним. Нет, я не спешил убраться отсюда. – Приятного ужина.
Сакуразука ухмыльнулся, все еще держа руку Сумераги собственнически и нежно, и, похоже, это нравилось Сумераги.
- Не переживайте, соусакан-сан, он будет таким.
Черт. Черт, черт, черт. Я чувствовал этот взгляд, смеющийся над нами, когда мы садились в машину и уезжали прочь. Шигуре тоже не выглядел очень счастливо, даже не сказал ничего, когда я увеличил скорость и выехал на дорогу. Мы гнали к штаб-квартире, оставляя нашего единственного подозреваемого свободно пойти ужинать.
Как я уже сказал. Черт.
* * * * * * *
-
-
03.08.2007 в 12:58- Итак, у него есть алиби, – размышляла Аяко, после того, как мы пересказали ей всю историю. - Вы должны признать, в этом есть смысл.
- Я знаю, что это имеет смысл, но серьезно, вы же видели, как Сумераги реагирует на Сакуразуку, - заспорил с ней я. – Я буду приносить тебе кофе целую неделю, если Сумераги не покрывает своего странного хищного бойфренда.
Шигуре выглядел угрюмо.
- Даже если так, то как мы сможем доказать это? Ни один из них не живет с друзьями или семьей, которые бы заметили, если бы кто-нибудь из них не пришел домой ночью или привел с собой кого-то.
- Я не знаю! – настроение было хуже некуда, а Шигуре и Аяко не способствовали его улучшению. – Поговорим хотя бы с соседями Сумераги или что угодно, но отвечаю вам, Сумераги врал!
Шигуре и Аяко смотрели на меня. Я понял, что паршиво себя чувствую для криков, сел обратно на стул и постарался успокоиться.
- Почему ты так уверен, Кобаяши? – наконец спросил Шигуре.
- Нутром чую, сойдет? Говорю вам, это Сакуразука.
-А ты уверен, что ты говоришь это не потому, что он тебе не нравится и хочешь припомнить ему тот наглый уход с Сумераги, и для тебя он как кость в горле? – лукаво спросила Аяко.
- Конечно нет! – возразил я. Аяко взглянула на меня, и я вздохнул. – Хорошо, может быть, чуть-чуть. Но у меня есть веские причины так полагать, хорошо?
- И эти причины…?
- Масаки был убит профессиональным убийцей, репутация которого была ему известна. Он записал имя «Сакуразукамори», которое, как мы выяснили, было именем ассассина из легенды клана Сакуразука.
- Почему именно этот Сакуразука? Помнишь, когда мы недавно пытались его найти – в телефонной книге были несколько Сакуразука, и мы даже их еще не проверили.
- Ты играешь адвоката дьявола, Аяко? Шигуре уже говорил; мы впервые услышали слово «Сакуразукамори» во время разговора о Сумераги и Сакуразука. Все, знающие Сумераги, не хотят говорить о Сакуразукамори. Сакуразука полностью соответствует тому образу, который мы получили с камер безопасности, – Шигуре и Аяко все еще смотрели на меня, и я сердито вздохнул. – Ну же, ребята, вы знаете, к чему я клоню. Черт, вы же сами недавно по этим причинам сомневались в Сакуразуке!
- Я знаю, но тогда нам не было известно, что у Сакуразуки есть алиби, - парировала Аяко.
- Но Сакуразука не сказал нам об этом алиби сам, - заметил Шигуре. – Он сперва наврал и сказал, что был дома. Это сказал Сумераги, и, кажется, Сакуразука этого не ожидал. Может, он не ожидал, что Сумераги начнет покрывать его.
- А может он был удивлен, потому что Сумераги открыто признался в их отношениях, учитывая, что он скрыл их от друзей и семьи, - сказала Аяко. – Послушай, Кобаяши, я полностью с тобой согласна, что Сакуразука подозрителен и что-то скрывает, но он дал нам кое-что полезное и реалистическое – его отношения с Сумераги.
Я нахмурился. Аяко улыбнулась.
- С другой стороны, мы не должны не доверять твоей интуиции. Помнишь дело Замы?
Несмотря на отвратительное настроение, я не смог сдержаться от улыбки.
- Конечно. Благодаря ему мы с тобой прославились.
Шигуре выглядел сбитым с толку.
- Что за дело Замы?
Аяко повернулась к нему.
- Зама – это дело, которое мы расследовали с Кобаяши, когда были новичками и нам необходимо было доказать, что мы что-то можем. Это было убийство, молодая девушка, которой перерезали горло в кровати, очень печально. Что интересно, убийца впоследствии уничтожил все улики, и можно догадаться, как трудно было найти какие-либо свидетельства. Однако мы нашли возможного подозреваемого, Очи Зама, который был таким неприметным человеком, которых еще поискать. Он и жертва виделись очень мало. Кобаяши сразу подумал на него, но у нас было так мало свидетельств, что мы не могли ничего с ним сделать, плюс у него было твердое алиби. Оказывается, он виделся в это время с другой женщиной, и эта женщина сказала, что он оставался с ней в ночь убийства. Кобаяши далеко не обрадовался, услышав это. Дело в том, когда сцена преступления совершенно чиста, это говорит о том, что преступник высококвалифицирован и уже делал это раньше. Таким образом, я порылась в архивах, ища подобные убийства, и сверяла их с событиями в профиле Замы.
- И как вы поймали Заму? – спросил Шигуре.
Я усмехнулся.
- У Замы было алиби во время этого убийства, но иметь постоянное алиби на четыре предыдущих убийства в течении восьми лет – трудновато верится. Чтобы хорошо помнить тот день, у них должна быть или феноменальная память – которой у Замы не было, так как он оговаривался в некоторых вопросах, которые я задавал ему, чтобы убедиться в его возможной причастности, или они все составили. Зама придумывал все те алиби, так что мы добили его, указывая на все неточности в его ответах на допросе, пока он не сломался. А когда та женщина, которая обеспечивала ему алиби, узнала, что ее бойфренд подозревается не в одном, а в пяти убийствах, изменила свое мнение и стала очень услужливой.
На лице Шигуре медленно растягивалась улыбка.
- И это значит…?
- Правильно, похожие ситуации,- Аяко подмигнула мне. – Я просмотрю архивы. Вы с Шигуре можете составить профиль Сакуразуки. Давайте посмотрим, сможем ли мы повторить дело Замы.
* * * * * * * *
-
-
03.08.2007 в 12:59В любом случае. Мы договорились обсудить найденную информацию на ужине, который устраивал Изуру. Иногда, когда Шигуре задерживается допоздна, его бойфренд приносит ему и нам чего-нибудь поесть. С его стороны это очень заботливо и предусмотрительно, так что я стараюсь не влезать со своими возражениями, когда он кормит устроившегося на его коленях Шигуре. Аяко считает, что это мило. Что до меня, то у меня пропадает аппетит, но так как я нахожусь в меньшинстве, то стараюсь всегда садиться так, чтобы они не попадали в мое поле зрения.
- Так когда вы закончите? – спросил Изуру. На этот раз Шигуре не сидел у него на руках. Вообще-то, сидение на коленях нечасто происходит, но тот случай я запомнил, но да, Шигуре внимательно изучал распечатки, а Изуру силел рядом, напоминая бойфренду о том, что надо бы поесть.
- Не знаю, - сказала Аяко, доедая палочками остатки еды в коробочке. Я заметил, что она не выглядела довольной. Ну, скоро мы узнаем, почему.
- Не волнуйся, Изуру-кун, мы позволим Шигуре пойти домой, а Кобаяши и я продолжим.
- Спасибо, - буркнул я. Закрыл свою коробочку из-под еды и аккуратно бросил ее в корзину в другой части комнаты. Три пунктика для меня. Немного полегчало, так как составление профиля пошло не так, как я ожидал, а именно не очень удачно. – Итак, Аяко, ты начнешь первая, или мы?
- Вы можете. Что вы нашли о страшной персоне Сакуразуки?
- Боюсь, не очень много. – Шигуре сел назад на свой стул и кашлянул. Изуру устроил свой подбородок на плече Шигуре. – Давайте посмотрим. Сейширо Сакуразука. Родился в Токио, 1 апреля 1965 года.
- День Дураков, – прокомментировал Изуру.
- Ага. Никаких упоминаний об отце, единственная информация о матери – то, что она умерла, когда ему было пятнадцать лет. Никаких родных братьев или сестер. Однако есть кое-что интересное. Сакуразука не только член древней Семьи Сакуразука. Он наследник клана.
- Ты шутишь, - недоверчиво сказала Аяко. – Если он наследник, тогда почему нет никакой информации о родителях и происхождении?
- Не знаю, - ответил я. – Я убил кучу времени, пытаясь найти что-то о родителях, но ничего нет. Так или иначе, он прошел обязательное обучение в школе и получил степень в ветеринарии. Мы уже знаем, что он держал маленькую ветеринарную клинику в Синдзюку под своим собственным именем, и тогда он встретил Сумераги и его сестру. После исчезновения сестры Сумераги клиника закрылась, и Сакуразука покинул страну. Как говорит виза, его первая остановка была в Гонконге, но неизвестно, куда он направился потом. Вернулся, по визе, в 1995 г. Абсолютно никаких преступлений, связанных с ним, и никогда не был женат, а ему уже 34.
- Учитывая его виды на Сумераги, я не удивлен, - сказал Шигуре. – Больше ничего не было?
- Что насчет его занятости? – спросила Аяко.
- Кроме ветеринарной клиники в Синдзюку, нет никаких упоминаний о работе.
- Не работает? Тогда как он поддерживает образ жизни, позволяющий носить костюмы от Армани и жить в таком районе?
- Ну, у нас нет разрешения, чтобы проверить его счета, но если он наследник рода Сакуразука, который является древней благородной семьей, то, возможно, он живет за счет своего наследства, – пожал плечами Шигуре. – Не знаю, я просто предполагаю.
- Это все, что вы с Кобаяши смогли найти? – с сомнением произнесла Аяко.
Я кивнул.
- Угу. Не надо на меня так смотреть, я знаю, что это не много. Вообще-то, мне кажется очень странным такое ничтожное и неопределенное количество информации.
- Возможно, вы недостаточно упорно искали, – Аяко взялась за свои находки. – Моя очередь.
- Ты нашла еще какие-то неизвестные тайны? – спросил Шигуре.
- О, преимущественно. Что интересно, так это как много их накопилось.
Я пригляделся к количеству папок из манильной бумаги. Их было много.
-Ого. Ты уверена, что они все как-то связаны?
- Все эти дела – убийства с теми же причинами смерти, как у Масаки, то есть неизвестными. Симптомы почти одинаковы; пораженное сердце, одеревенелые мускулы и так далее. Да, согласна, что это может быть просто сходство или совпадение, но я не начала пока отбор.
Изуру поморщился.
- Но так… так много? Как их может быть столько, и никого не арестовали, если, конечно, они были совершены одним и тем же человеком?
- Я не знаю, и это кажется мне подозрительным, - Аяко взяла список. – В любом случае. В прошлом году было похожее расследование, где жертву нашли мертвой в постели, а в позапрошлом году в переулке нашли тело мертвой женщины по имени Тору Шимако, в обоих случаях вскрытие показало то же, что и у Масаки. До этого есть еще несколько происшествий, хотя я не нашла ни одного между 1991 и 1995. Среди других дел выделяется дело Наги Кумико, леди, которая являлась главой какого-то исследовательского Института MS, которая внезапно умерла, вы должны помнить, об этом говорили во всех новостях в 1990. Оказывается, то были смертельные случаи с очень похожими обстоятельствами, как и этот, и перед ним были еще несколько. Одним делом в 1967 я заинтересовалась.
- 1967? – я поднял бровь. – Думаю, мы можем его вычеркнуть; Сакуразука родился в 1965, и я не думаю, что двухлетний ребенок смог бы убивать людей.
- Я так тоже подумала, но есть причина, почему я включила его в список. В отчете с места преступления говорится об аромате сакуры.
Я сдвинул брови.
- И все симптомы смерти были такие же, как у Масаки?
- Угу.
- Но в то время Сакуразука был маленьким ребенком, – указал Изуру.
- И это даже не самое раннее. – Аяко вытащила другую папку. – В этой описываются причины смерти, такие же, как у Масаки, и снова говорится, что там был «необъяснимый и несвоевременный запах цветущей вишни на теле». Год 1962.
Я уставился на нее. Шигуре и Изуру тоже.
- Этого не может быть, - произнес Шигуре. – Сакуразука тогда даже не родился.
- Я знаю. Однако общие черты есть.
- Но это невозможно. Ну же, Аяко, почему ты включаешь сюда и эти расследования? Мы пытаемся связать Сакуразуку с другими происшествиями, нет смысла включать дела до его рождения.
- Но первоначальный миф, рассказанный Бобби, насчитывает несколько сотен лет, - заметил Шигуре.
Я взглянул на Шигуре.
- Это миф, Шигуре. Послушай, Аяко, бери случаи после 1990, и давайте сосредоточимся на самых недавних. Передай мне то, про Шимако.
- Кобаяши, я согласна, что Сакуразука никак не может быть вовлечен в настолько ранние происшествия, - терпеливо пояснила Аяко. - Но связь между ними и Масаки трудно отрицать!
- И ты имеешь ввиду, что тогда это не может быть Сакуразука? – спросил Шигуре. Изуру, вероятно, ощущая напряженность, и что он не принимает в споре никакого участия, тихо извинился и, собрав оставшиеся пустые коробки и оставил комнату в поисках мусорной корзины.
- Но Аяко сказала, что с 1991 и 1995 не было никаких происшествий, и, если сопоставить это с профилем Сакуразуки, мы получим даты, когда он уезжал из страны. Совпадение?
- Тогда как ты объяснишь случаи в 1962 и 1967? – потребовала Аяко.
- Я не знаю! – отрезал я. – Возможно, в первую очередь пытаться увидеть какие-либо случаи и связывать их с Сакуразукой - это совершенно неправильный путь. Может быть, есть больше, чем один человек. Возможно Сакуразукамори…
-
-
03.08.2007 в 12:59Босс Кага Амамото кивнул нам.
- Детективы.
Мы все трое встали и почтительно поклонились. Позвольте мне немного рассказать о шефе Амамото. Он наш прямой начальник, и я с Аяко работаем под его начальством вот уже несколько лет. Он старый пес и чертовски остроумен. Хотя, может быть, немного тверд. Он самый славный начальник, какой только может быть; строго придерживается правил, но в случае необходимости может быть гибок. «Неплохо» - лучшая похвала, которую я от него слышал, худшая, как мне известно, - перевод по службе при плохих обстоятельствах на следующий день. Мы пригласили его выпить с нами несколько раз, но он оказался не тем человеком. Если и пьет что-нибудь алкогольное в своем офисе, то это только для работы.
- Вы трое усердно работаете, - сказал он, разглядывая наши папки и другие вещи. – Удачно?
- Шеф, – Шигуре повернулся, удостоверяясь, что здесь нет Изуру. Нам не дозволено приводить гражданских для развлечений в штаб. Я еще не говорил Шигуре, но мне кажется, что Шеф знает о частых визитах Изуру, но ничего не говорит. – Что-нибудь случилось?
Шеф ответил не сразу. Он взял один из файлов на столе Аяко.
- Ничего, если я взгляну? – Аяко позволила, и шеф открыл его и просмотрел. Кажется, это был один из случаев в 1990, но не могу утверждать. Однако могу сказать точно - шеф напрягся.
- Вы работаете над убийством Масаки, да? – мы все кивнули, и он вздохнул. – Я ненавижу это, но вынужден приказать вам закрыть это дело.
Некоторое время мы переваривали сказанное.
- Что? – недоверчиво сказал Шигуре. По крайней мере, он может говорить. А я нет. Как и Аяко.
- Извините. Приказ свыше, – не обращая внимания на наш шок, шеф стал собирать все найденные Аяко в архивах файлы. – И, боюсь, мне придется забрать и это.
- Подождите минуточку. Шеф! - Шеф посмотрел на меня. – Не подумайте, что я вас не уважаю, но что происходит?
Шеф вздохнул.
- Я же сказал, Кобаяши. Приказ свыше. Вам приказали закрыть это дело, приказы не обсуждаются, и я собираюсь взять это… - он кивнул на бумаги, которые собирал со стола Аяко, - и их копии, и передать их тем, кто отдал приказ.
- И кто же это? – спросила Аяко.
Шеф приподнял бровь и многозначительно посмотрел на нее. Как бы говоря, что некоторые вещи лучше не знать. Аяко смотрела на него некоторое время, затем угрюмо села назад на стул. А я не мог осмыслить даже это.
Шеф закончил собирать файлы.
- Как я уже сказал, детективы, я ненавижу так поступать с вами. Если бы это зависело от меня, я бы позволил вам расследовать что угодно. Но, - он философски пожал плечами, - Мы не всегда получаем то, что хотим. Считайте себя свободными до конца недели.
Неся груду файлов под одной рукой, шеф вышел, оставляя нас сидеть в звенящей тишине с неожиданно свалившимся бездельем. Это было странное чувство.
Изуру выбрал именно этот момент для возвращения.
- Я вернулся, – он притормозил возле моего стола и непонимающе захлопал на нас, тупо сидящих, как преступники в строе, глазами. – Э, что случилось?
Никто не ответил. Внезапно поднялся Шигуре.
- Я могу раньше пойти домой.
Изуру нахмурился, когда его бойфренд собирал пальто и все остальное.
- Что-то не так?
- Потом расскажу, – Шигуре надел пальто и поставил свой стул на место. – Если шеф сказал, что мы свободны до конца недели, я собираюсь последовать его совету, пока он не передумает. – Он помахал нам на прощание и улыбнулся, но было видно, что он зол. – Увидимся на следующей неделе.
Я с натянутой улыбкой вяло помахал в ответ. Аяко была более вежлива, и сказала что-то про то, что хочет увидеть следующую фото-коллекцию Изуру. Изуру утешительно обнял Шигуре, когда они уходили.
Аяко посмотрела на меня. Я посмотрел на нее. Аяко вздохнула и взяла свою сумочку.
- Пойдем, Кобаяши. Я провожу тебя.
* * * * * * *
-
-
03.08.2007 в 13:00- Оставить это? Мне? Ты говоришь, мне нужно что-то оставить?
- Я не говорю, я знаю. Ты упрямый; как только возьмешься за что-то, то не бросишь, пока не дойдешь до конца для своего удовлетворения. Закрыть это дело, когда ты уже подходил к финишной черте не только задевает тебя, это просто как удар в печень.
- Может я немного раздражен…
- Немного?
Я взглянул на Аяко.
- А, да ладно, скажи еще, что ты не раздражена.
- Конечно нет. Я чувствую то же, что и ты. Просто я легче это воспринимаю, так как знаю, что не могу ничего сделать, кроме самобичевания. Но предпочту этим не заниматься. Так что лучше быть выше этого и найти что-нибудь, чему я действительно смогу помочь. – Аяко вздохнула. – Где ты припарковал машину?
- С другой стороны здания, на обочине. Не смог найти место на автостоянке. Не один год требуем расширить стоянку, но никто не слушает.
- Такие запросы вы должны посылать на официальном документе.
- Были там, делали так. Он, вероятно, потерян среди другого бюрократического дерьма. Пока они найдут, прочитают, рассмотрят и приступят к выполнению, меня уже не будет. Они притворяются, что в первую очередь думают о зеленом свете.
- Хаха. Ладно, я получила место для стоянки, так что покидаю тебя.
- Получила? Удачливая сука, – Аяко засмеялась, и я улыбнулся. – Хорошо. Увидимся на следующей неделе, окей?
- Конечно. До встречи, Кобаяши.
- Пока.
Я помахал Аяко на прощание и отправился дальше. Мои шаги отдавались эхом на другой пустой автостоянке. За полицейским участком была маленькая аллея, благодаря которой сокращается путь к другой части квартала, и которую я регулярно использовал, зная о своей потрясающей удаче с парковкой. Переулок располагался по всей длине здания и был достаточно узок. Городское ущелье с полицейским участком с одной стороны и судом мелких заседаний с другой. С обеих сторон спускались пожарные лестницы. Это можно было назвать таким местом, куда девушкам и другим слабакам советуют не ходить в одиночестве. Но я офицер полиции со значком и пистолетом, и всегда проходил здесь благополучно. И я был не в том настроении, чтобы думать о такой чепухе. Даже в начале моей карьеры у меня не отбирали расследования. Аяко права, я зол. Особенно когда я узнал, кто убил Масаки. Не спрашивайте как, я знаю, что свидетельств недостаточно, но я знаю. Сакуразуку может покрывать Сумераги, но если алиби ложное, оно не может быть идеальным. Если бы мне дали немного времени, я бы разоблачил его алиби. Плюс я чувствовал себя лучше и насчет дела Танаки. Но факт в том, что я больше не могу ничего сделать.
Почему, черт возьми, у нас забрали это дело?!
Я услышал звук, похожий на шарканье обуви о бетон, но из-за эха в переулке не смог понять, откуда он донесся. Он отвлек меня от сожалений и вернул в реальный мир. В переулке темно и тихо. Слишком тихо. Не было даже обычных звуков проносящихся мимо автомобилей. Такая обстановка обостряет чувства, как будто кто-то наблюдает за мной. Я остановился и потянулся под пальто к кобуре с пистолетом.
- Так, - крикнул я. – Кто здесь?
Нет ответа. Как и ожидалось. Ощущая себя немного глупо, я снова пошел вперед, но чувство, что кто-то наблюдает за мной, никуда не ушло. Уверен, люди могут счесть меня параноиком, но в ходе моей работы (а это несколько лет) учишься доверять интуиции. Обостряются чувства или учащается пульс только когда я занимаюсь слежкой или захожу на опасную территорию. Я не снял руку с оружия и зашагал немного быстрее.
Я наполовину преодолел переулок, когда почувствовал это.
Видите ли, в переулках всегда полно мусора и прочей дряни, любезно принесенной сюда людьми, и которую они благополучно не замечают. В лучшем случае запах неприятен, в худшем приходится задерживать дыхание, пока не достигнешь его конца. Этот запах не был плохим. Фактически, он был сладким. И знакомым. Это был запах с тела Масаки. Рицуко идентифицировала его как сакура. Дело в том, что сейчас конец декабря. Сакура цветет только в апреле.
Волосы у меня на затылке зашевелились, когда я выхватил пистолет и резко повернулся. Там никого не было.
- Это уже не смешно, - громко сказал я. – Выходите, Шигуре, Аяко?
Аромат усилился. Я отметил, что мои ладони вспотели, но всё равно держал оружие наготове. Опасность могла прийти только с двух сторон – сзади или спереди, и я постоянно поворачивался, пытаясь смотреть в обе стороны одновременно. Ничего не происходило, только аромат сакуры не исчезал и даже становился сильнее.
Я уже хотел достать сотовый и вызвать кого-нибудь на помощь, когда неожиданно услышал что-то вверху. Мотнул головой, дабы посмотреть туда, держа палец на курке. Что-то летело. Я искоса посмотрел на него и проследовал за ним, когда оно зашуршало крыльями и перелетело к пожарной лестнице, усаживаясь на три ступени выше моей головы. И только тогда я смог нормально различить её. Белая птица.
Я прищурился. Птица смотрела на меня. Я не эксперт, но вырос и жил в городе и знал всех птиц, бродящих по нему. Эту я никогда раньше не видел. Во-первых, птица бы никак не смогла оставаться такой невозможно белой в задымленном индустриальном городе. Во-вторых, я никогда не слышал о светящихся птицах. Один раз я видел нечто подобное – этим вечером, когда мы с Шигуре помешали работе Сумераги. Сумераги был как-там-его, онмъеджи, или что там Бобби говорил о использующих магию.
Все еще…
Таинственная птица долго смотрела на меня. Потом она просто… исчезла. Прямо перед моими глазами. Только что была здесь, а в следующее мгновение пропала. Я не шучу.
Я заморгал и протер глаза. Птица просто исчезла. Как и аромат сакуры, запоздало сообразил я.
В переулке было все еще тихо, но чувство опасности ушло. Что или кто здесь был - исчез. Хотя пока я спешно шагал на другой конец переулка к своей машине, я все еще осторожно держал руку возле кобуры. Я увидел машину – спокойно стоящую на стоянке, которую я проигнорировал вместе с планами преследования патрульного копа, который предоставил мне её, - и отпер дверь, быстро садясь внутрь и заводя двигатель. Развернул машину, нажал на газ, дал задний ход, изменил передачи и влился в поток машин. Траффик был медленный, как обычно, и я застрял позади грузовика с пищей, которых просто ненавижу, но на этот раз общество машин и рассерженных водителей успокаивало. По крайней мере, это нормально - то, чего так недостает в мои рабочие дни.
Я вздохнул, откидываясь на водительском кресле, неожиданно почувствовав себя очень уставшим. Что неудивительно, учитывая, что я с самого утра на ногах. Повинуясь внезапному порыву, я протянул руку и включил радио. После минуты действительно жутко раздражающего и стенающего обезьяной тяжелого R’nB, заговорили новости.
" … спад в народном хозяйстве продолжается с показателем Никкей, закрывающим сегодня два с половиной своих предприятия, призывая к реформе. Уровень насилия на Ближнем Востоке увеличивается, количество убитых на этой неделе достигло двенадцати. Полицейское расследование по делу смерти Кубо Масаки заключило, что политический деятель скончался от сердечного приступа…"
Я выключил радио.
Несколько минут глядел на красный свет светофора передо мной, сжимая пальцы на руле. Я не забыл, что пообещал себе выяснить, что же Шигуре и я увидели вечером на встрече с Сумераги. Уверен, этому есть совершенно разумное объяснение. Я ничего не придумывал. Это хотя бы помогло мне почувствовать себя лучше, чем сейчас. С другой стороны, я инстинктивно чувствовал, что не знать некоторые вещи полезно для здоровья.
Цвет поменялся. Автомобили начали двигаться. Когда сбоку образовалось свободное пространство, я сразу же переехал туда, чтобы избавиться от грузовика. Оказавшись впереди, вдавил педаль газа. Какой-то идиот позади меня недовольно что-то крикнул. Я проигнорировал его. Спидометр показывал семьдесят, я включил автоматическое регулирование скорости и снова включил радио, переключив на футбол.
Я свободен до конца недели. Лучше начать сейчас.
~owari~
-
-
12.08.2007 в 19:401) "Свой"\"мой" периодически употребляется так, где можно без него обойтись и разгрузить предложение. Прости, примеры долго искать, я пишу о случаях вроде - "я выбросил мусор и сел обратно на свой стул". Здесь ставить "свой" совершенно необязательно.
2) Случаи в предлогом "с".
затем заиграла обычная музыка с лифта
Здесь я затрудняюсь сказать как именно будет правильно, но точно не с "с". Возможно правильнее "как из".
Были случаи употребления "с" и следом определение места, в таких случаях употребляется не "с", а "в".
И кое где "с" можно было вообще опустить.
3) И фраза - "Что за ад" как-то не присуща ни русскому, ни, пологаю японскому языкам. Её вполне можно заменить на "что за чёрт".
4) Не токсическая, а токсикологическая экспертиза.
5) Но это уже к автору, у Сейсиро день рождения не 1 апреля. И в официальных документах такой ошибки быть не могло.
6) И "остроконечные волосы" напрягли. Эту подробность можно было просто опустить или заменить на что-то более русскоязычное.
Удачи в дальнейших переводах ^_^. Надеюсь скоро прочесть ещё что-нибудь твоего "производства".
-
-
12.08.2007 в 19:51Спасибо ^_^ Буду исправляться.
4) Но это уже к автору, у Сейсиро день рождения не 1 апреля. И в официальных документах такой ошибки быть не могло.
Я тоже на это обратила внимание, но автор ведь не мог сам выдумать дату его рождения.
Удачи в дальнейших переводах ^_^. Надеюсь скоро прочесть ещё что-нибудь твоего "производства".
А вот это вряд ли ^_^'
-
-
12.08.2007 в 20:08Я тоже на это обратила внимание, но автор ведь не мог сам выдумать дату его рождения.
А разве она не известна? Я уже пару лет как свято верил, что КЛАМП выдали дату рождения Сакуразукамори.
А вот это вряд ли ^_^'
А почему так
-
-
12.08.2007 в 20:38Я уже пару лет как свято верил, что КЛАМП выдали дату рождения Сакуразукамори.
А почему же тогда ее никто не знает?
А почему так
Мне так почему-то кажется.^_^'
-
-
12.08.2007 в 20:40-
-
12.08.2007 в 20:56Мне так почему-то кажется.^_^'
Требуется творческий "перекур"?)
-
-
12.08.2007 в 21:01А это точно? Там ничего не говорится о том, откуда такая информация.
-
-
12.08.2007 в 21:50-
-
14.08.2007 в 15:43Требуется творческий "перекур"?)
Какой уж там творческий...
-
-
14.08.2007 в 18:03-
-
14.08.2007 в 19:02Перевод - это головная боль и истязание моска
-
-
14.08.2007 в 19:17-
-
14.08.2007 в 21:29Не всегда.)
-
-
14.08.2007 в 22:15-
-
14.08.2007 в 22:54Следовательно, это не совсем творчество ^_^
-
-
14.08.2007 в 23:02-
-
14.08.2007 в 23:07И все-равно я бы назвала это скорее кропотливым трудом. Ведь это сотворил и написал другой человек, а ты лишь грамотно перевел. (ну, или не совсем грамотно =_=')
-
-
14.08.2007 в 23:27-
-
14.08.2007 в 23:48Но здесь же только от переводчика зависит, от его персональных навыков.
-
-
14.08.2007 в 23:50-
-
14.08.2007 в 23:57Да, но творчество - когда человек все придумывает САМ, а не так сказать обрабатывает все готовое.)
-
-
15.08.2007 в 00:08-
-
16.08.2007 в 00:30Мы друг друга не переубедим.