It is impossible to create something out of nothing. (с)
Название: Птичка
Автор: [Kayomi]
Фандом: xxxHOLiC
Бета: авторская вычитка
Размер: мини, 3244 слова
Пейринг/Персонажи: Ватануки, Мару, Моро, Ларг, Доумеки/Кохане, ОМП
Категория: джен, гет
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Предупреждения: лить воду? есть лить воду! ну и для не берегущих психикусмерть персонажа, это раз. во-вторых, это кажется автору сущим бредом. и да, я давно не писал что-то больше, чем на 500 слов
*тык* кто предупрежден, тот вооружен! и этого здесь, может быть, не видно, но есть юст со стороны Ватануки
все, что выделено курсивом - это сон Ватануки, то, как его видят чужими глазами
От автора: читать дальшея не знаю, как можно связать название с текстом
оно просто такое и в этом можно не искать смысла 
а еще я ловлю тапочки, мягкие (желательно) и обоснованные, я знаю, что у меня довольно специфический язык и где-то глаз за что-то цепляется. я готов менять текст в лучшую сторону, если мне на это укажут
От автора 2: а теперь без шуток: читать дальшездесь очень много всего намешано, очень много того, что не увидишь с первого взгляда. Ватануки здесь не страдает и не мучается, он просто пытается жить как все, но у него, к сожалению, не все получается. особенно отношения с людьми, которых он знает заочно. а еще Ватануки просто не хочет, чтобы его забыли, как это было с Юко
Размещение: запрещено без разрешения автора
читать дальшеОн раскуривает мундштук на софе, выдыхая дым тонкой струйкой в потолок и наблюдая за его клубами. Трубка в его руке кажется продолжением длинных пальцев. Одетый в алое кимоно с желтыми цветами по подолу, кажется, будто он не заинтересован в происходящем, но это совсем не так: когда он поворачивает голову, то его по-мальчишески юное лицо не кажется таким детским. Все из-за глаз, из-за них кажется, будто перед вами старик в молодом теле.
- Меня зовут Юэ*, Ичихара Юэ. Как поживает матушка? Она все такая же тихая и молчаливая, как и в молодости?
У него ломкий голос и хриплый одновременно. Он сгибает ногу в колене и кладет на него локоть, под складками видна белая кожа. Он похож на большого кота. Дым стелется под потолком.
- Наверное, она все такой же прекрасный медиум, каким и была. С этим недотепой не потеряешь формы, - он кивает и улыбается чему-то своему. С раскачивающегося колена ткань сползает окончательно, открывая белую кожу. - Наверняка так и есть. Она должна была пойти в бабушку, твою, получается, прабабушку, дар у обоих одинаково сильный.
Он снова затягивается и выдыхает дым, чуть отвернув голову, но не отводя взгляда. В комнату заглядывают две абсолютно похожие и абсолютно разные девочки, мнутся у порога.
- У нас посетитель? У нас гость? - они говорят одновременно, раздвигают боковые седзи.
- Мару, Моро, принесите чай на веранду и нарежьте того воздушного пирога, у нас старый друг семьи. И позовите Ларга, уже полдень, а он все еще спит.
- Ларг говорил с Соэль всю ночь. Ему было очень одиноко. Тебе пришла посылка от Фая, он приготовил горячие брауни с белым шоколадом. Он очень волнуется за свою половинку. Прислал семь штук. Ларг скучает.
- С Соэль все хорошо? - во взгляде мелькает беспокойство и пропадает.
- Да, - девочки кивают, переплетая пальцы. - Брауни все еще горячие.
- Тогда пусть спит, - он кивает. - Выложите четыре брауни, два запакуйте с собой, один оставьте Ларгу. И принесите все на веранду, погода сегодня хорошая, можно посидеть на улице.
- Гость! Гость! - девочки убегают, радостно смеясь. Чисто, звонко. - Чай с жасмином и воздушный пирог! Брауни от Фая!
- Или новый старый друг семьи, - он снова улыбается. - С какой стороны посмотреть. Я ведь помню тебя еще младенцем. Тебе тогда было где-то три месяца.
- Матушка просила передать о-бенто. Сказала, что в благодарность за картофельные крикеты, которые вы передавали.
- Спасибо, - он кивает и снова затягивается. - Поставь у двери, девочки разложат, и мы поедим.
- Я ненадолго...
- Такие новости сразу не говорят, Шидзука-чан, - он выдыхает дым и садится, опуская на пол голые пятки. - Сначала я расспрошу тебя обо всем: о матери, об отце, о сестре, учебе и тысяче других событий, а потом ты как бы невзначай скажешь, что матушка умерла сегодня утром, а тебя послали ко мне, сообщить эту новость. Но так как я очень люблю Кохане-тян, то мы не будем сразу говорить об этом. Потому что это грустно.
Он встает и делает приглашающий жест следовать за собой. Тонкий и гибкий, будто ветка ивы, не старше его самого. Он раздвигает двери, тяжелая ткань кимоно тянется следом шлейфом. За ним просто невозможно не идти. Отец говорит, что он похож на магнит.
- Но сейчас мы выпьем и все будет не так страшно, - он останавливается в одной из множества комнат, выбивает табак из мундштука. Кажется, будто они заблудились в доме, пройдя столько помещений и по стольким переходам.
- Я несовершеннолетний.
- И весь в папу, знаю я вас, - он кладет трубку на стойку, в его голосе улыбка, и вновь продолжает движение.- Много я не налью. Тебе это не поможет, уж поверь мне. Мне за столько лет не помогло.
- А сколько вам?
- А на сколько я выгляжу? - он лукаво оборачивается, отодвигая последние двери, ведущие на веранду, где уже сидят девочки и разливают чай. На улице на удивление солнечно и тепло.
- Ну, на семнадцать. Правда, по глазам можно подумать, что вам на пятьдесят, может, шестьдесят лет старше. Что вы ровесник отца.
- Присаживайся, - он кивает на подушки. - Мне надо переодеться, у нас будет посетитель. А ты возьми восхитительное горячее брауни, кусок воздушного пирога и чай. Мару и Моро посидят с тобой. И да, я действительно ровесник твоего отца. И скоро он сюда переберется.
- Как... ровесник?
- Мне все еще семнадцать. Как и твоему отцу.
- Ему же в этом году будет сорок восемь. Не понимаю.
- Девочки ответят на любой твой вопрос. Кушай сладкое, я знаю, как оно тебе нравится.
Он разворачивается и снова уходит вглубь маленького на вид дома. Седзи за ним закрывают девочки с двух сторон.
- Когда Хозяин принимает посетителя, лучше молчать и не вмешиваться, пока не позовет. Хочешь посмотреть?
Телефон на столике настойчиво звонит, пробуждает ото сна. Мару и Моро по бокам ворочаются и сильнее натягивают каждый на себя одеяло. Ватануки садится в кровати и протягивает руку к трубке, как звонок обрывается. Он кладет руку на трубку, зная, что звонок повториться. Не может не повториться.
Он опускает голову, зевает, скребет пальцами в затылке. Думает о том, что стоит сегодня разобрать и проветрить кладовку, пока все еще солнечно. Ватануки чуть вздрагивает, когда телефон вновь начинает звонить. Он снимает трубку на третьем звонке, прочищая горло.
- Магазинчик Желаний. Доброе утро.
- Уже заполдень, а ты все еще спишь.
- И тебе тоже доброе утро, Доумеки, - Ватануки падает на подушки. - У меня ночью были посетители, не могли ждать до утра. Сейчас они отдыхают после тяжелой ночи.
- Вот как, - Доумеки вздыхает. - Кохане сегодня родила, на рассвете. Это мальчик.
- Мне кажется, он будет похож на Харуку-сана, - Ватануки улыбается. - И как непривычно то, что ты больше не зовешь ее по фамилии, - он немного молчит и просит. - Не приходи ко мне сегодня, побудь с ней. И передавай ей мои поздравления.
- Хорошо. Я приду завтра.
- Я приготовлю твои любимые картофельные крикеты.
- Я еще хочу темпуру.
- Я подумаю, - Ватануки закатывает глаза и снова зевает, поворачивается на бок. - А теперь иди к ней.
- Хорошо, Ватануки.
- И, Доумеки... - Ватануки медлит, но все же говорит: - Купи Кохане-тян чайные розы. Алые с желтой кантой. Семнадцать штук. Ей должно понравиться.
- Хорошо, - Доумеки не спешит класть трубку. Он ждет. Ватануки не знает, чего ждет от него Доумеки.
- Спасибо за это. До завтра.
- До завтра.
Ватануки кладет трубку и натягивает одеяло на плечи. В другом крыле дома слышен смех Мокон, Фай и Шаоран что-то обсуждают, Курогане уже тренируется на заднем дворе. Он уже так привык к тишине, что не знает, к лучшему это или нет, то, что эти путешественники здесь. Он обнимает рукой Моро, Мару прижимается к нему со спины.
- Ватануки проснулся? Это Доумеки звонил?
- Да, - он говорит тихо и спокойно. - Кохане родила сына на рассвете.
- Почему Ватануки грустно? Ватануки не счастлив?
- Я не грущу, я очень за них рад. А теперь надо вставать. Гостям нужен завтрак и бесплатный совет.
*
Гортензии в парке цветут так же пахуче, как и пять, как и пятнадцать, как и двадцать лет назад. Иногда кажется, будто они будут цвести каждый год, но потом вспоминается, что ничто не вечно. Когда-то в корнях этой гортензии они нашли тело мальчика: в тот год цветы были розовые, будто напитавшиеся кровью. Подающие мольбу о помощи. С тех пор она всегда белая. Благодарная.
Доумеки вспоминает, что тогда стоял под дождем десять часов в полнейшем одиночестве. По зонту бил дождь, шуршал по гравию, разбивался о нежные цветы. Иногда ему казалось, что он слышит голос Ватануки. А потом он появился так же, как и исчез. Только в одной руке у него была часть ленты с волос Куноги, некогда белая, а теперь ставшая грязной из-за земли. В другой руке он держал мертвого ребенка за ладонь. Желтоватые кости в белых пальцах смотрелись правильно. Ватануки весь тогда казался правильным.
Доумеки стоит у гортензии под дождем в день, когда Ватануки нашел мальчика. В день, когда они познакомились с Кохане. В день, когда его жена умерла. Теперь у Доумеки двенадцатое число ассоциируется со смертью.
*
- Ты, наверное, хочешь спросить, почему я так охотно отвечаю тебе на все вопросы?
- Отец сказал, что нужно задавать вам как меньше вопросов.
- Твой отец правильно сказал, - он улыбается, садится на пороге комнаты. - Но он не учел того, что ты жутко любопытный.
- Тот, кто к вам приходил...
- Он приходил за исполнением своего желания. Я отдал ему меч взаймы, после исполнения он должен будет его вернуть. Ну или меч сам найдет дорогу обратно. Он ждет у меня своего хозяина.
- Тогда почему?
- Ты пока не понимаешь, да? - он кивает. Девочки приносят ему бутылочку сакэ, пиалу и подставку вместе с мундштуком. - Спасибо, Мару, Моро. Вы можете поиграть во дворе. Только не долго, скоро пойдет дождь.
- Мы не хотим играть! Мы хотим сказку!
- Сказку вам почитает Ларг. Идите к нему, это в качестве наказания за то, что спит до вечера.
- Вай! Сказ-ка! Сказ-ка!
Девочки убегают, смеясь. Он провожает их взглядом и улыбается. В нем появляется какая-то несоизмеримая печаль. Он берет мундштук, начинает набивать его.
- Шидзука-чан, брауни был вкусный?
Доумеки приходит на следующий день, приносит выпить, продукты и ветку гортензии.
- Амэвараши будет злиться. Это же ее любимая гортензия.
- Я отломил от университетской гортензии, а не от ее. Не хочется видеть ее лишний раз.
Мару и Моро подхватывают пакеты и убегают в сторону кухни. Ларг несет бутылку вслед за ними, насвистывая песенку. Как будто они настоящая семья. Ватануки вздыхает: у него никогда не будет семьи.
- Есть ли какие-нибудь заказы от твоих коллег?
Ватануки не пускает Доумеки дальше в дом, пока тот не ответит на вопрос. Обычно от этого зависит, пойдут они обедать сразу или позже.
- Нет, - Доумеки снимает обувь, аккуратно составляя ее у порога.
- Хорошо. Пошли обедать.
Ватануки хочется работы, хочется отвлечься от мыслей и вязкого спокойствия. Хотя то, что Миры еще стоят, говорит о многом. Он помнит, как было больно, когда равновесие рухнуло, разбившись.
- И у меня есть к тебе одна просьба: нужно будет сходить в Зеленую Аптеку и отнести бутылочку с водой. Я обещал, что ее принесут сегодня.
- Я отнесу, - кивает Доумеки. - Ты сделал картофельные крикеты?
*
- Твой папа обожает покушать. Я всегда делал ему обед, который сложно съесть втроем, а он в одиночку уминал почти все!
- Да, мама часто рассказывала об этом. Говорила, что видела это во снах.
- Наверняка снилось это Доумеки, - он улыбается, раскуривая трубку. Девочки спят, устроившись головой на его коленях. Он поглаживает их волосы. Какой-то черный зверек напился сакэ, развалился на подушке и тоже спит. У него длинные уши и бархатистая шерсть. - Кохане-тян была одной из немногих, чью готовку кушает твой отец. Его бабушка, Кохане-тян и я, в остальных случаях он готовит себе сам.
- Я тоже. А у вас вкусно выходит. Съедобно.
- Твой отец тоже так сказал, когда попробовал это в первый раз. Вы с ним ужасно похожи. Как сестра?
- Хорошо. Во втором классе средней школы учится, парень появился, на два года старше нее.
- Доумеки, наверное, против.
Он тихо смеется и вновь затягивается. С ним хорошо и спокойно, он хоть и полон печали, но любит смеяться. Любит веселье, счастье. Жизнь вокруг себя. В нем чувствуется странная тяга к жизни. Не как другие взрослые. Он вообще на других взрослых не похож. Никто из них так и не спросил, как жила мама. А этот выспрашивает, радуется за нее, словно старший брат.
- Она недавно ко мне заходила, - он выдыхает дым в сторону и смотрит в небо. - Принесла мне пасты с овощным соусом и тефтелями. Просто пальчики оближешь. Девочки очень ей были рады, и Ларг тоже. Она почитала им книжку. А со мной долго пила вино...
- Это же было месяца три назад. Папа тогда заезжал за мамой куда-то. Она потом тоже нам почитала на ночь... Что-то о человеке, который никак не мог найти дорогу.
- Совсем забываю, как быстро для людей пролетает время, - он снова улыбается. - За тридцать лет отвык от суеты. Она попрощалась со мной тогда. Сказала, что скоро умрет, что чувствует, как Бог Смерти ходит рядом все чаще. Одна знакомая пообещала мне, что принесет на могилу твоей матери от меня несколько веток гортензии. Гортензии, у которой началось наше знакомство.
- Она... человек?
- Она богиня дождя. И у нее передо мной небольшой должок. Только папе не говори, у них с ней не сложилось.
Он вновь тихо смеется. Девочки на его коленях продолжают мирно спать, переплетя пальцы. Странный зверек заворочался и перевернулся на бок, что-то бормоча.
- Хорошо.
С ним ужасно уютно и тепло, чувствуешь себя как дома. Мама говорила, что когда бываешь в гостях у этого человека, то время будто замирает. Она говорила, что ему, должно быть, очень одиноко, у него ведь действительно никого нет.
- Доумеки учил стрелять тебя из лука? В твоем возрасте он участвовал и занимал призовые места. Он отличный лучник.
Ему хочется похвастаться, будто он старший брат, которого нет.
- С первого класса младшей школы начал. Я в следующем месяце еду на региональный чемпионат.
- Это хорошо, - он кивает. - Отдай сестре хвостик стрелы, которая сломается на стрельбище. Это отличный оберег от духов. И другой хвостик принеси мне.
- Зачем?
- Плата за разговор. Ты заплатишь мне за знания.
Он вновь затягивается, дым вьется вокруг них, словно ласковый змей. Вечер кажется тихим и спокойным, кажется, что мама не умирала. Рядом с этим странным парнем будто творится какая-то магия.
- Твоя сестра видит духов, как и мама. Она тоже сильный медиум. А так как ты сын своего отца, то будь с ней рядом. Защищай свою сестру от духов. Они бывают довольно назойливыми.
Девочки на его коленях открывают глаза и садятся, зевают.
- К нам кто-то пришел? - он смотрит на их заспанные личики и улыбаются. - Наверное, это Доумеки. Проводите его к нам, забирайте Ларга и идите в свою комнату. Сегодня больше не будет гостей, я сам все уберу, Мару, Моро.
- Ватануки печальный. Доумеки тоже печальный. Кохане-тян умерла. Кохане-тян больше не придет.
- Идите и не нойте.
- Доумеки идет. Мы идем навстречу Доумеки.
Они, взявшись за руки, идут вглубь дома, молчат.
Кажется, будто сам дом перенимает настроение хозяина, погружаясь в молчание.
- Еще кусочек воздушного пирога?
*
- Мне снится сон, - говорит Ватануки. - Я разговариваю с твоим сыном в нем.
- О чем? - Доумеки обмакивает обжаренные криветки в соевый соус.
- Обо всем понемножку, - Ватануки следит, как Доумеки ест креветку. - Тебе не стоит знать.
- Ладно.
Ватануки всегда поражала в Доумеки эта способность не быть любопытным, спокойно сносить "нет", когда это хочется знать.
- Лучше скажи мне, ты видел малыша?
- Да, но врачи говорят, что у него может быть слабое здоровье. Он родился на две недели раньше положенного срока.
- Он родился тогда, когда это было необходимо, - Ватануки вспоминает детскую фотографию Доумеки в кимоно. - Тоже будете наряжать его до шести лет в девчачье кимоно? Я хочу эту фотографию!
- Посмотрим. Родители Кохане против того, чтобы ребенка воспитывали в храме.
- Это лучшее место. Не так много духов. Да и его духовная сила будет чище. Не такая, как у тебя, но все же.
Доумеки поедает жареных криветок одну за другой. Ватануки думает о том, что его еда не может быть настолько хороша. Даже если там есть любовь. Хотя Юко всегда ела с особым удовольствием.
- Я тоже так считаю.
- И обязательно научи мальчика стрельбе из лука. Даже если Кохане-тян будет против. Или особенно ее родители.
- Ты знаешь ее мать.
- Вот и прошу об этом.
Доумеки кивает и разливает им по пиалам сакэ. Ватануки поднимает свою чашечку и тихо говорит:
- За наследие.
*
Доумеки заходит в Магазинчик желаний и чувствует, как он все же постарел. Ватануки при его появлении на веранде тут же хлопает по подушке рядом с собой, на которой сопит Мокона. Его сын - их, его и Кохане - сидит, свесив ноги, как и он когда-то в молодости. Жует пирог, что приготовил Ватануки. Мару и Моро подхватывают Мокону за уши (он даже не просыпается) и уходят в другое крыло.
- Дзасики-вараши обещала принести ветки с вековой гортензии на могилку Кохане-тян.
- И как только Амевараши согласилась?
- Ты действительно хочешь знать?
- Нет.
Доумеки устало садится, ослабляет галстук на шее и лохматит сыну волосы на затылке. Ватануки придвигает ему кусок пирога, чай и чашечку с сакэ. Они пьют первый тост молча и не чокаясь. За Кохане-тян.
- Всегда поражался твоей способности не проявлять любопытство. Будешь еще что-то помимо пирога?
Ватануки качает головой и закатывает глаза. Сын отворачивается от них, не желая смотреть Ватануки в глаза. Доумеки задумывается на минуту.
- Рис с овощами и курицей, рыбу и картофельные крикеты.
Ватануки поднимается, посмеиваясь.
- Тебе ничто и никогда не могло отбить аппетит. И этой способности я тоже всегда поражался.
Он кладет руку ему на плечо, сжимая пальцы. В алом кимоно с желтыми цветами на подоле он кажется еще более тонким, чем есть. Мундштук он оставляет на подушке.
- Харука-сан передавал привет прошлой ночью.
Ватануки уходит, прикрывая за собой дверь. Ветер легко касается листьев на деревьях. Сын оборачивается к нему всем корпусом, Доумеки залпом выпивает еще одну пиалу сакэ.
- Это о нем вы иногда рассказываете нам с сестрой? - он кивает, подтверждая. Пирог действительно вкусный. - Зачем?
- Потому что когда-нибудь и твоя сестра сможет переступить порог этого магазина. Сюда не так-то просто попасть.
- Но...
- Для других здесь находится обычный заброшенный пустырь. Вспомни, сколько раз ты проходил мимо и ничего здесь не было. Я попал сюда только после того, как он чуть не разбился насмерть. Предыдущая хозяйка сказала, что сюда нельзя попасть, не имея желания и соответствующей платы за это желание.
Сын кивает. Смерть меняет людей.
- Что он тебе уже рассказал?
- Что он твой ровесник. Много выспрашивал о маме и семье. Похож на старшего брата мамы.
- В какой-то мере это так и есть. Он спас ей жизнь и несет за нее ответственность. Нес.
Доумеки вспоминает то, что случалось с ними до того, как исчезла Юко. События кажутся неправдоподобно далекими, будто в другой жизни происходившие.
- Вот как...
Ватануки появляется с подносом в руках, выставляя на другой поднос приборы на двоих, крикеты, две рыбки и рис с овощами и курицей.
- Вчера как под тебя готовил, Доумеки. Сегодня оставалось только разогреть.
- Повезло.
- Шидзука-чан, иди кушать. А твой отец-проглот все съест в одну морду и не треснет.
Ватануки смеется и садится на пороге комнаты, наблюдая, как начинают есть другие.
- Спасибо.
- Ты будешь есть?
- Я не голоден. Передай мне мундштук, пожалуйста.
Доумеки передает ему трубку, кивая в знак того, что услышал.
*
Он раскуривает трубку, размеренно и ровно дыша. Когда отец пришел, то атмосфера стала более домашней. Семейной. За этим смотреть - смущает. Этот парень явно знает отца столько, сколько говорит.
- Ты придешь пострелять после похорон?
- Да, - отец кивает. - Принесу еще сакэ.
- Лучше принеси красного, как кровь, вина. И бутылку белого, прозрачного как слезы, вина. Нужно расплатиться с сестрами.
- Хорошо.
- И на пути домой зайдите в Зеленую Аптеку. Хозяин отдаст небольшой должок вам. Тебе он нужнее, Доумеки.
А еще этот парень называет отца по имени. Один из немногих, кто его так зовет: мама, тетя Химавари и вот он. Остальные зовут отца либо Шидзука-сама, либо профессор Шидзука, либо Шидзука-сан.
Этот человек действительно как магнит.
Воздух вокруг начинает звенеть, а через несколько минут начинает идти дождь.
- Амевараши спустилась, - говорит он. - Они потом принесут ветки, как и положено.
- Спасибо.
- Так вот, возвращаясь ко сну... - говорит Ватануки. - Рассказывай ему обо мне почаще. Иногда хочется знать, что где-то есть люди, которые тебя вспоминают.
* 月 - яп. "месяц", кит. (упр.) звучание Yuè
Автор: [Kayomi]
Фандом: xxxHOLiC
Бета: авторская вычитка
Размер: мини, 3244 слова
Пейринг/Персонажи: Ватануки, Мару, Моро, Ларг, Доумеки/Кохане, ОМП
Категория: джен, гет
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: G
Предупреждения: лить воду? есть лить воду! ну и для не берегущих психикусмерть персонажа, это раз. во-вторых, это кажется автору сущим бредом. и да, я давно не писал что-то больше, чем на 500 слов
*тык* кто предупрежден, тот вооружен! и этого здесь, может быть, не видно, но есть юст со стороны Ватанукивсе, что выделено курсивом - это сон Ватануки, то, как его видят чужими глазами
От автора: читать дальшея не знаю, как можно связать название с текстом
оно просто такое и в этом можно не искать смысла а еще я ловлю тапочки, мягкие (желательно) и обоснованные, я знаю, что у меня довольно специфический язык и где-то глаз за что-то цепляется. я готов менять текст в лучшую сторону, если мне на это укажутОт автора 2: а теперь без шуток: читать дальшездесь очень много всего намешано, очень много того, что не увидишь с первого взгляда. Ватануки здесь не страдает и не мучается, он просто пытается жить как все, но у него, к сожалению, не все получается. особенно отношения с людьми, которых он знает заочно. а еще Ватануки просто не хочет, чтобы его забыли, как это было с Юко
Размещение: запрещено без разрешения автора
читать дальшеОн раскуривает мундштук на софе, выдыхая дым тонкой струйкой в потолок и наблюдая за его клубами. Трубка в его руке кажется продолжением длинных пальцев. Одетый в алое кимоно с желтыми цветами по подолу, кажется, будто он не заинтересован в происходящем, но это совсем не так: когда он поворачивает голову, то его по-мальчишески юное лицо не кажется таким детским. Все из-за глаз, из-за них кажется, будто перед вами старик в молодом теле.
- Меня зовут Юэ*, Ичихара Юэ. Как поживает матушка? Она все такая же тихая и молчаливая, как и в молодости?
У него ломкий голос и хриплый одновременно. Он сгибает ногу в колене и кладет на него локоть, под складками видна белая кожа. Он похож на большого кота. Дым стелется под потолком.
- Наверное, она все такой же прекрасный медиум, каким и была. С этим недотепой не потеряешь формы, - он кивает и улыбается чему-то своему. С раскачивающегося колена ткань сползает окончательно, открывая белую кожу. - Наверняка так и есть. Она должна была пойти в бабушку, твою, получается, прабабушку, дар у обоих одинаково сильный.
Он снова затягивается и выдыхает дым, чуть отвернув голову, но не отводя взгляда. В комнату заглядывают две абсолютно похожие и абсолютно разные девочки, мнутся у порога.
- У нас посетитель? У нас гость? - они говорят одновременно, раздвигают боковые седзи.
- Мару, Моро, принесите чай на веранду и нарежьте того воздушного пирога, у нас старый друг семьи. И позовите Ларга, уже полдень, а он все еще спит.
- Ларг говорил с Соэль всю ночь. Ему было очень одиноко. Тебе пришла посылка от Фая, он приготовил горячие брауни с белым шоколадом. Он очень волнуется за свою половинку. Прислал семь штук. Ларг скучает.
- С Соэль все хорошо? - во взгляде мелькает беспокойство и пропадает.
- Да, - девочки кивают, переплетая пальцы. - Брауни все еще горячие.
- Тогда пусть спит, - он кивает. - Выложите четыре брауни, два запакуйте с собой, один оставьте Ларгу. И принесите все на веранду, погода сегодня хорошая, можно посидеть на улице.
- Гость! Гость! - девочки убегают, радостно смеясь. Чисто, звонко. - Чай с жасмином и воздушный пирог! Брауни от Фая!
- Или новый старый друг семьи, - он снова улыбается. - С какой стороны посмотреть. Я ведь помню тебя еще младенцем. Тебе тогда было где-то три месяца.
- Матушка просила передать о-бенто. Сказала, что в благодарность за картофельные крикеты, которые вы передавали.
- Спасибо, - он кивает и снова затягивается. - Поставь у двери, девочки разложат, и мы поедим.
- Я ненадолго...
- Такие новости сразу не говорят, Шидзука-чан, - он выдыхает дым и садится, опуская на пол голые пятки. - Сначала я расспрошу тебя обо всем: о матери, об отце, о сестре, учебе и тысяче других событий, а потом ты как бы невзначай скажешь, что матушка умерла сегодня утром, а тебя послали ко мне, сообщить эту новость. Но так как я очень люблю Кохане-тян, то мы не будем сразу говорить об этом. Потому что это грустно.
Он встает и делает приглашающий жест следовать за собой. Тонкий и гибкий, будто ветка ивы, не старше его самого. Он раздвигает двери, тяжелая ткань кимоно тянется следом шлейфом. За ним просто невозможно не идти. Отец говорит, что он похож на магнит.
- Но сейчас мы выпьем и все будет не так страшно, - он останавливается в одной из множества комнат, выбивает табак из мундштука. Кажется, будто они заблудились в доме, пройдя столько помещений и по стольким переходам.
- Я несовершеннолетний.
- И весь в папу, знаю я вас, - он кладет трубку на стойку, в его голосе улыбка, и вновь продолжает движение.- Много я не налью. Тебе это не поможет, уж поверь мне. Мне за столько лет не помогло.
- А сколько вам?
- А на сколько я выгляжу? - он лукаво оборачивается, отодвигая последние двери, ведущие на веранду, где уже сидят девочки и разливают чай. На улице на удивление солнечно и тепло.
- Ну, на семнадцать. Правда, по глазам можно подумать, что вам на пятьдесят, может, шестьдесят лет старше. Что вы ровесник отца.
- Присаживайся, - он кивает на подушки. - Мне надо переодеться, у нас будет посетитель. А ты возьми восхитительное горячее брауни, кусок воздушного пирога и чай. Мару и Моро посидят с тобой. И да, я действительно ровесник твоего отца. И скоро он сюда переберется.
- Как... ровесник?
- Мне все еще семнадцать. Как и твоему отцу.
- Ему же в этом году будет сорок восемь. Не понимаю.
- Девочки ответят на любой твой вопрос. Кушай сладкое, я знаю, как оно тебе нравится.
Он разворачивается и снова уходит вглубь маленького на вид дома. Седзи за ним закрывают девочки с двух сторон.
- Когда Хозяин принимает посетителя, лучше молчать и не вмешиваться, пока не позовет. Хочешь посмотреть?
Телефон на столике настойчиво звонит, пробуждает ото сна. Мару и Моро по бокам ворочаются и сильнее натягивают каждый на себя одеяло. Ватануки садится в кровати и протягивает руку к трубке, как звонок обрывается. Он кладет руку на трубку, зная, что звонок повториться. Не может не повториться.
Он опускает голову, зевает, скребет пальцами в затылке. Думает о том, что стоит сегодня разобрать и проветрить кладовку, пока все еще солнечно. Ватануки чуть вздрагивает, когда телефон вновь начинает звонить. Он снимает трубку на третьем звонке, прочищая горло.
- Магазинчик Желаний. Доброе утро.
- Уже заполдень, а ты все еще спишь.
- И тебе тоже доброе утро, Доумеки, - Ватануки падает на подушки. - У меня ночью были посетители, не могли ждать до утра. Сейчас они отдыхают после тяжелой ночи.
- Вот как, - Доумеки вздыхает. - Кохане сегодня родила, на рассвете. Это мальчик.
- Мне кажется, он будет похож на Харуку-сана, - Ватануки улыбается. - И как непривычно то, что ты больше не зовешь ее по фамилии, - он немного молчит и просит. - Не приходи ко мне сегодня, побудь с ней. И передавай ей мои поздравления.
- Хорошо. Я приду завтра.
- Я приготовлю твои любимые картофельные крикеты.
- Я еще хочу темпуру.
- Я подумаю, - Ватануки закатывает глаза и снова зевает, поворачивается на бок. - А теперь иди к ней.
- Хорошо, Ватануки.
- И, Доумеки... - Ватануки медлит, но все же говорит: - Купи Кохане-тян чайные розы. Алые с желтой кантой. Семнадцать штук. Ей должно понравиться.
- Хорошо, - Доумеки не спешит класть трубку. Он ждет. Ватануки не знает, чего ждет от него Доумеки.
- Спасибо за это. До завтра.
- До завтра.
Ватануки кладет трубку и натягивает одеяло на плечи. В другом крыле дома слышен смех Мокон, Фай и Шаоран что-то обсуждают, Курогане уже тренируется на заднем дворе. Он уже так привык к тишине, что не знает, к лучшему это или нет, то, что эти путешественники здесь. Он обнимает рукой Моро, Мару прижимается к нему со спины.
- Ватануки проснулся? Это Доумеки звонил?
- Да, - он говорит тихо и спокойно. - Кохане родила сына на рассвете.
- Почему Ватануки грустно? Ватануки не счастлив?
- Я не грущу, я очень за них рад. А теперь надо вставать. Гостям нужен завтрак и бесплатный совет.
*
Гортензии в парке цветут так же пахуче, как и пять, как и пятнадцать, как и двадцать лет назад. Иногда кажется, будто они будут цвести каждый год, но потом вспоминается, что ничто не вечно. Когда-то в корнях этой гортензии они нашли тело мальчика: в тот год цветы были розовые, будто напитавшиеся кровью. Подающие мольбу о помощи. С тех пор она всегда белая. Благодарная.
Доумеки вспоминает, что тогда стоял под дождем десять часов в полнейшем одиночестве. По зонту бил дождь, шуршал по гравию, разбивался о нежные цветы. Иногда ему казалось, что он слышит голос Ватануки. А потом он появился так же, как и исчез. Только в одной руке у него была часть ленты с волос Куноги, некогда белая, а теперь ставшая грязной из-за земли. В другой руке он держал мертвого ребенка за ладонь. Желтоватые кости в белых пальцах смотрелись правильно. Ватануки весь тогда казался правильным.
Доумеки стоит у гортензии под дождем в день, когда Ватануки нашел мальчика. В день, когда они познакомились с Кохане. В день, когда его жена умерла. Теперь у Доумеки двенадцатое число ассоциируется со смертью.
*
- Ты, наверное, хочешь спросить, почему я так охотно отвечаю тебе на все вопросы?
- Отец сказал, что нужно задавать вам как меньше вопросов.
- Твой отец правильно сказал, - он улыбается, садится на пороге комнаты. - Но он не учел того, что ты жутко любопытный.
- Тот, кто к вам приходил...
- Он приходил за исполнением своего желания. Я отдал ему меч взаймы, после исполнения он должен будет его вернуть. Ну или меч сам найдет дорогу обратно. Он ждет у меня своего хозяина.
- Тогда почему?
- Ты пока не понимаешь, да? - он кивает. Девочки приносят ему бутылочку сакэ, пиалу и подставку вместе с мундштуком. - Спасибо, Мару, Моро. Вы можете поиграть во дворе. Только не долго, скоро пойдет дождь.
- Мы не хотим играть! Мы хотим сказку!
- Сказку вам почитает Ларг. Идите к нему, это в качестве наказания за то, что спит до вечера.
- Вай! Сказ-ка! Сказ-ка!
Девочки убегают, смеясь. Он провожает их взглядом и улыбается. В нем появляется какая-то несоизмеримая печаль. Он берет мундштук, начинает набивать его.
- Шидзука-чан, брауни был вкусный?
Доумеки приходит на следующий день, приносит выпить, продукты и ветку гортензии.
- Амэвараши будет злиться. Это же ее любимая гортензия.
- Я отломил от университетской гортензии, а не от ее. Не хочется видеть ее лишний раз.
Мару и Моро подхватывают пакеты и убегают в сторону кухни. Ларг несет бутылку вслед за ними, насвистывая песенку. Как будто они настоящая семья. Ватануки вздыхает: у него никогда не будет семьи.
- Есть ли какие-нибудь заказы от твоих коллег?
Ватануки не пускает Доумеки дальше в дом, пока тот не ответит на вопрос. Обычно от этого зависит, пойдут они обедать сразу или позже.
- Нет, - Доумеки снимает обувь, аккуратно составляя ее у порога.
- Хорошо. Пошли обедать.
Ватануки хочется работы, хочется отвлечься от мыслей и вязкого спокойствия. Хотя то, что Миры еще стоят, говорит о многом. Он помнит, как было больно, когда равновесие рухнуло, разбившись.
- И у меня есть к тебе одна просьба: нужно будет сходить в Зеленую Аптеку и отнести бутылочку с водой. Я обещал, что ее принесут сегодня.
- Я отнесу, - кивает Доумеки. - Ты сделал картофельные крикеты?
*
- Твой папа обожает покушать. Я всегда делал ему обед, который сложно съесть втроем, а он в одиночку уминал почти все!
- Да, мама часто рассказывала об этом. Говорила, что видела это во снах.
- Наверняка снилось это Доумеки, - он улыбается, раскуривая трубку. Девочки спят, устроившись головой на его коленях. Он поглаживает их волосы. Какой-то черный зверек напился сакэ, развалился на подушке и тоже спит. У него длинные уши и бархатистая шерсть. - Кохане-тян была одной из немногих, чью готовку кушает твой отец. Его бабушка, Кохане-тян и я, в остальных случаях он готовит себе сам.
- Я тоже. А у вас вкусно выходит. Съедобно.
- Твой отец тоже так сказал, когда попробовал это в первый раз. Вы с ним ужасно похожи. Как сестра?
- Хорошо. Во втором классе средней школы учится, парень появился, на два года старше нее.
- Доумеки, наверное, против.
Он тихо смеется и вновь затягивается. С ним хорошо и спокойно, он хоть и полон печали, но любит смеяться. Любит веселье, счастье. Жизнь вокруг себя. В нем чувствуется странная тяга к жизни. Не как другие взрослые. Он вообще на других взрослых не похож. Никто из них так и не спросил, как жила мама. А этот выспрашивает, радуется за нее, словно старший брат.
- Она недавно ко мне заходила, - он выдыхает дым в сторону и смотрит в небо. - Принесла мне пасты с овощным соусом и тефтелями. Просто пальчики оближешь. Девочки очень ей были рады, и Ларг тоже. Она почитала им книжку. А со мной долго пила вино...
- Это же было месяца три назад. Папа тогда заезжал за мамой куда-то. Она потом тоже нам почитала на ночь... Что-то о человеке, который никак не мог найти дорогу.
- Совсем забываю, как быстро для людей пролетает время, - он снова улыбается. - За тридцать лет отвык от суеты. Она попрощалась со мной тогда. Сказала, что скоро умрет, что чувствует, как Бог Смерти ходит рядом все чаще. Одна знакомая пообещала мне, что принесет на могилу твоей матери от меня несколько веток гортензии. Гортензии, у которой началось наше знакомство.
- Она... человек?
- Она богиня дождя. И у нее передо мной небольшой должок. Только папе не говори, у них с ней не сложилось.
Он вновь тихо смеется. Девочки на его коленях продолжают мирно спать, переплетя пальцы. Странный зверек заворочался и перевернулся на бок, что-то бормоча.
- Хорошо.
С ним ужасно уютно и тепло, чувствуешь себя как дома. Мама говорила, что когда бываешь в гостях у этого человека, то время будто замирает. Она говорила, что ему, должно быть, очень одиноко, у него ведь действительно никого нет.
- Доумеки учил стрелять тебя из лука? В твоем возрасте он участвовал и занимал призовые места. Он отличный лучник.
Ему хочется похвастаться, будто он старший брат, которого нет.
- С первого класса младшей школы начал. Я в следующем месяце еду на региональный чемпионат.
- Это хорошо, - он кивает. - Отдай сестре хвостик стрелы, которая сломается на стрельбище. Это отличный оберег от духов. И другой хвостик принеси мне.
- Зачем?
- Плата за разговор. Ты заплатишь мне за знания.
Он вновь затягивается, дым вьется вокруг них, словно ласковый змей. Вечер кажется тихим и спокойным, кажется, что мама не умирала. Рядом с этим странным парнем будто творится какая-то магия.
- Твоя сестра видит духов, как и мама. Она тоже сильный медиум. А так как ты сын своего отца, то будь с ней рядом. Защищай свою сестру от духов. Они бывают довольно назойливыми.
Девочки на его коленях открывают глаза и садятся, зевают.
- К нам кто-то пришел? - он смотрит на их заспанные личики и улыбаются. - Наверное, это Доумеки. Проводите его к нам, забирайте Ларга и идите в свою комнату. Сегодня больше не будет гостей, я сам все уберу, Мару, Моро.
- Ватануки печальный. Доумеки тоже печальный. Кохане-тян умерла. Кохане-тян больше не придет.
- Идите и не нойте.
- Доумеки идет. Мы идем навстречу Доумеки.
Они, взявшись за руки, идут вглубь дома, молчат.
Кажется, будто сам дом перенимает настроение хозяина, погружаясь в молчание.
- Еще кусочек воздушного пирога?
*
- Мне снится сон, - говорит Ватануки. - Я разговариваю с твоим сыном в нем.
- О чем? - Доумеки обмакивает обжаренные криветки в соевый соус.
- Обо всем понемножку, - Ватануки следит, как Доумеки ест креветку. - Тебе не стоит знать.
- Ладно.
Ватануки всегда поражала в Доумеки эта способность не быть любопытным, спокойно сносить "нет", когда это хочется знать.
- Лучше скажи мне, ты видел малыша?
- Да, но врачи говорят, что у него может быть слабое здоровье. Он родился на две недели раньше положенного срока.
- Он родился тогда, когда это было необходимо, - Ватануки вспоминает детскую фотографию Доумеки в кимоно. - Тоже будете наряжать его до шести лет в девчачье кимоно? Я хочу эту фотографию!
- Посмотрим. Родители Кохане против того, чтобы ребенка воспитывали в храме.
- Это лучшее место. Не так много духов. Да и его духовная сила будет чище. Не такая, как у тебя, но все же.
Доумеки поедает жареных криветок одну за другой. Ватануки думает о том, что его еда не может быть настолько хороша. Даже если там есть любовь. Хотя Юко всегда ела с особым удовольствием.
- Я тоже так считаю.
- И обязательно научи мальчика стрельбе из лука. Даже если Кохане-тян будет против. Или особенно ее родители.
- Ты знаешь ее мать.
- Вот и прошу об этом.
Доумеки кивает и разливает им по пиалам сакэ. Ватануки поднимает свою чашечку и тихо говорит:
- За наследие.
*
Доумеки заходит в Магазинчик желаний и чувствует, как он все же постарел. Ватануки при его появлении на веранде тут же хлопает по подушке рядом с собой, на которой сопит Мокона. Его сын - их, его и Кохане - сидит, свесив ноги, как и он когда-то в молодости. Жует пирог, что приготовил Ватануки. Мару и Моро подхватывают Мокону за уши (он даже не просыпается) и уходят в другое крыло.
- Дзасики-вараши обещала принести ветки с вековой гортензии на могилку Кохане-тян.
- И как только Амевараши согласилась?
- Ты действительно хочешь знать?
- Нет.
Доумеки устало садится, ослабляет галстук на шее и лохматит сыну волосы на затылке. Ватануки придвигает ему кусок пирога, чай и чашечку с сакэ. Они пьют первый тост молча и не чокаясь. За Кохане-тян.
- Всегда поражался твоей способности не проявлять любопытство. Будешь еще что-то помимо пирога?
Ватануки качает головой и закатывает глаза. Сын отворачивается от них, не желая смотреть Ватануки в глаза. Доумеки задумывается на минуту.
- Рис с овощами и курицей, рыбу и картофельные крикеты.
Ватануки поднимается, посмеиваясь.
- Тебе ничто и никогда не могло отбить аппетит. И этой способности я тоже всегда поражался.
Он кладет руку ему на плечо, сжимая пальцы. В алом кимоно с желтыми цветами на подоле он кажется еще более тонким, чем есть. Мундштук он оставляет на подушке.
- Харука-сан передавал привет прошлой ночью.
Ватануки уходит, прикрывая за собой дверь. Ветер легко касается листьев на деревьях. Сын оборачивается к нему всем корпусом, Доумеки залпом выпивает еще одну пиалу сакэ.
- Это о нем вы иногда рассказываете нам с сестрой? - он кивает, подтверждая. Пирог действительно вкусный. - Зачем?
- Потому что когда-нибудь и твоя сестра сможет переступить порог этого магазина. Сюда не так-то просто попасть.
- Но...
- Для других здесь находится обычный заброшенный пустырь. Вспомни, сколько раз ты проходил мимо и ничего здесь не было. Я попал сюда только после того, как он чуть не разбился насмерть. Предыдущая хозяйка сказала, что сюда нельзя попасть, не имея желания и соответствующей платы за это желание.
Сын кивает. Смерть меняет людей.
- Что он тебе уже рассказал?
- Что он твой ровесник. Много выспрашивал о маме и семье. Похож на старшего брата мамы.
- В какой-то мере это так и есть. Он спас ей жизнь и несет за нее ответственность. Нес.
Доумеки вспоминает то, что случалось с ними до того, как исчезла Юко. События кажутся неправдоподобно далекими, будто в другой жизни происходившие.
- Вот как...
Ватануки появляется с подносом в руках, выставляя на другой поднос приборы на двоих, крикеты, две рыбки и рис с овощами и курицей.
- Вчера как под тебя готовил, Доумеки. Сегодня оставалось только разогреть.
- Повезло.
- Шидзука-чан, иди кушать. А твой отец-проглот все съест в одну морду и не треснет.
Ватануки смеется и садится на пороге комнаты, наблюдая, как начинают есть другие.
- Спасибо.
- Ты будешь есть?
- Я не голоден. Передай мне мундштук, пожалуйста.
Доумеки передает ему трубку, кивая в знак того, что услышал.
*
Он раскуривает трубку, размеренно и ровно дыша. Когда отец пришел, то атмосфера стала более домашней. Семейной. За этим смотреть - смущает. Этот парень явно знает отца столько, сколько говорит.
- Ты придешь пострелять после похорон?
- Да, - отец кивает. - Принесу еще сакэ.
- Лучше принеси красного, как кровь, вина. И бутылку белого, прозрачного как слезы, вина. Нужно расплатиться с сестрами.
- Хорошо.
- И на пути домой зайдите в Зеленую Аптеку. Хозяин отдаст небольшой должок вам. Тебе он нужнее, Доумеки.
А еще этот парень называет отца по имени. Один из немногих, кто его так зовет: мама, тетя Химавари и вот он. Остальные зовут отца либо Шидзука-сама, либо профессор Шидзука, либо Шидзука-сан.
Этот человек действительно как магнит.
Воздух вокруг начинает звенеть, а через несколько минут начинает идти дождь.
- Амевараши спустилась, - говорит он. - Они потом принесут ветки, как и положено.
- Спасибо.
- Так вот, возвращаясь ко сну... - говорит Ватануки. - Рассказывай ему обо мне почаще. Иногда хочется знать, что где-то есть люди, которые тебя вспоминают.
* 月 - яп. "месяц", кит. (упр.) звучание Yuè
@темы: Watanuki, Other pairing, Джен, Yuko, xxxHolic, Doumeki, Other character, Black Mokona, G
-
-
24.10.2013 в 10:57без сопливого яоя.Спасибо, получила большое удовольствие от чтения.
-
-
24.10.2013 в 12:30спасибо большое) за Ватануки очень переживал и за их отношения с Доумеки
очень хотелось сохранить атмосферу холика, сохранить то, что стало с Ватануки, очень он мне нравится таким
-
-
24.10.2013 в 12:48И мне
-
-
24.10.2013 в 14:54спасибо) я рад, если это действительно так)
-
-
24.10.2013 в 19:54-
-
25.10.2013 в 01:46спасибо)
-
-
04.11.2013 в 17:59Эээ... А почему Ватануки представляется не как Ватануки?..
- Отец сказал, что нужно задавать вам как меньше вопросов.
Как можно меньше)
- Шидзука-чан, брауни был вкусный?
Эээ-2. Почему сына Домеки зовут так же, как самого Домеки? Это странно и расходится с моим фаноном.
А еще этот парень называет отца по имени. Один из немногих, кто его так зовет: мама, тетя Химавари и вот он. Остальные зовут отца либо Шидзука-сама, либо профессор Шидзука, либо Шидзука-сан.
...О.Однако.о Так перепутать имя и фамилию