Finale Farewell

[anime-x]

Название фанфика: Последнее прощание
Автор: Arctic Bee
Оригинал: www.fanfiction.net/s/5378316/1/A_Final_Farewell
Фэндом: Цубаса
Пэйринг: Автор говорит, что пэйрингов не подразумевается
Рэйтинг, жанр: G, angst, POV Fai
Об авторских правах и обязанностях: Ничё не моё (а хотелось бы)
Примечания: Автору этого фика кажется, что рефлексии Фая об ужасах, произошедших в Целесе, было уделено слишком мало внимания. Всё-таки открылась вся правда о его детстве, Ашура умер, да и брата теперь уже не воскресишь. Мне так тоже кажется, засим этот фанфик был переведён. В процессе перевода моего энтузиама поубавилось, но чего добру пропадать В этот раз я позволила себе при переводе немного вольностей, особенно, что касается пунктуации. Некоторые сравнительно короткие предложения на английском на русском вдруг получались гигантскими нагромождениями, и поэтому были разделены на две части или переформулированы Беты не было.

Ашура-О… мёртв...
Эта мысль не поддавалась пониманию. Казалось, только вчера я ещё был в Целесе, а он держал мою руку, спасая меня из руин Валерии. Тогда я увидел отблеск того, что люди называют «надеждой».
Казалось, что только недавно мы были в его замке; он улыбался, уча меня своей целесской магии, и смеялся, когда мне удавалось заклинание. Я всё ещё помню слёзы, тёкшие по моему лицу в тот роковой день, когда я узнал о его предательстве.
Я скучал по нему.
Я провёл пальцами по лицу Ашуры, и мне стало плохо, когда я заглянул в его безжизненные глаза. Я еле сдержал рыдания, ласково закрывая его веки, чтобы он наконец мог покоиться с миром – так же, как Фай. Ашура-О, всё, чего ты желал, было умереть от моей руки, и даже этого желания я не смог исполнить. Я был просто жалок.
Курогане наблюдал за мной, а я лишь коротко посмотрел в его сторону, даже не пытаясь скрыть слёз и горя, что глубоко врезалось в мои черты.
«Ты убил его».
Мой рот двигался сам по себе, формируя слова, которые я сам не осмеливался произнести.
«Ты убил его».
Я ни в коем случае не хотел упрекать Курогане. Я не винил его. Это была действительно не его вина, что ему пришлось убить Ашуру, моего короля, моего учителя, моего… отца. Это была не его вина, что всё, что у меня осталось – это горько-сладкие воспоминания, болезненные воспоминания, которые Ашура на моих глазах показал моим спутникам. Нет, это не его ноша. Он лишь убил человека, который угрожал ранить Сакуру. Но для меня-то рухнул целый мир, и не только в прямом смысле. Когда я почувствовал, как моя магия закружилась вокруг меня, боль ещё усилилась. Мой разум так устал, и я представлял себе, как хорошо было бы просто сдаться, умереть здесь, в Целесе, и быть воссоединённым с теми двумя, кого я любил больше всего на свете.
Однако у меня были ещё другие дела, с которыми нужно было разобраться. Я использовал магию, чтобы вынести Шаорана, Сакуру и Мокону из этого мира, но Курогане… Курогане…
Её было недостаточно.
Жестокий кашель прорвался сквозь моё горло, и мои глаза расширились, увидев кровь на моей руке. Кровь… видения из прошлого затанцевали предо мной… трупы… Фай… женщины и дети, которых оставили гнить…
Нет. Мне нужно было сконцентрироваться. Но всё происходило так быстро… Курогане был уже на полпути из мира Целеса, крепко вцепившись в руку и, по всей видимости, не собираясь её отпускать. Я прокричал единственную вещь, которую в тот момент подсказали мне мои эгоистичные мысли. Застилающее всё желание увидеть Фая и Ашуру…
А потом была кровь. Кровь – это всё, что я тогда видел и что запомнил, кровь, льющаяся из руки Курогане, когда он вытащил меня из закрывающегося мира навстречу яркому свету. Кровь, кровь… Почему здесь столько крови? Почему Курогане лежит на земле… он жив? Он дышит? Он не мог умереть… не мог.
Я не мог потерять ещё одного такого близкого мне человека.
Моя память всё ещё была затуманенной, когда я наконец проснулся и обнаружил себя на футоне и в тёплой одежде. Я оглядел себя: на мне была какое-то чёрное одеяние, украшенное белыми месяцами, в которых я узнал символ, который я уже видел у Курогане. Я был в мире Курогане? Я попытался сесть, протирая глаз, когда вдруг почувствовал стены вокруг себя и присутствие человека, скрывающегося за раздвижной дверью.
«Томойо-химе».
Я не стал размышлять о том, как узнал об её присутствии, когда она действительно зашла в комнату. Вместо этого я сконцентрировался на её лице. Я понял в тот же миг, что это была девушка, ради которой сражался Курогане, которой он посвятил свою жизнь и поклялся в преданности. Когда её аметистовые глаза встретились с моими, я подумал, что внешность её обманчива. Эта принцесса повидала больше, чем стоит видеть девочке её возраста; эта принцесса была создана, чтобы повелевать Курогане.
«Вы проснулись».
Голос Томойо прозвучал, как звон колокольчика на ветру, нежный и тихий. Я почувствовал, как от этого волшебного голоса на меня снова накатывается сонливость, желание лечь обратно на футон и вернуться в мир снов…
Нет, не сейчас.
«Мы в Японии?»
Принцесса Томойо улыбнулась и аккуратно села передо мной. «Да, мы на родине Курогане. Вы ведь назвали меня Томойо-химе, разве нет?»
«Да, это так». Говорить с ней было очень расслабляющее, именно то, что было необходимо моим нервам после событий в Целесе. «Почему-то я почувствовал Ваше присутствие».
Взгляд Томойо оставался таким же таинственным; она кивнула и протянула руку, накрыв мою ладонь своей. «Понятно». Внезапно она сделала глубокий вздох и произнесла слова, которые я никак не ожидал услышать… Совсем не ожидал.
«Фай-сан, я знаю о Вашей потере».
Меня пробило холодным потом.
Время как будто остановилось на несколько секунд, пока её рука не сжала мою, и пока я не осмелился сделать неуверенный, дрожащий вдох. Я поборол в себе порыв убежать, спрятаться за улыбкой и сказать Томойо, что всё не так страшно. Я не мог больше так поступать, особенно с принцессой Курогане, которая говорила со мной с такими знающими и честными глазами.
«Откуда?» Я возненавидел звук моего голоса в тот момент – тонкий и дрожащий, будто готовый надломиться в любую секунду. Что бы подумал Курогане, увидев меня таким слабым?
«Все мы, сновидцы, связанны между собой, сплетены вместе нашими снами, нашими видениями Неизбежного. Я знала Вашего короля Ашуру, Фай-сан. Он был хорошим человеком, очень хорошим человеком».
По-моему, эти слова успокоили меня. Я слегка наклонился к Томойо, и маленькая улыбка пыталась пробиться на моё лицо после этих простых, но сильных слов. «Спасибо».
«Мне бы хотелось, чтобы я могла сделать больше». Затем Томойо встала, и моя рука вдруг стала очень пустой и холодной, когда она отпустила её. «Фай-сан, Курогане не проснётся ещё некоторое время. Вы бы хотели?...»
«Да». Я тоже встал, пошатываясь на своих трясущихся ногах, пока не нашёл равновесие. «Томойо-химе, Вы сообщите мне, когда Курогане проснётся?»
«Конечно».
Я отвернулся и вышел из комнаты, в которой осталась принцесса Томойо. У меня в голове была только одна мысль, когда я шёл по коридорам мимо многочисленных ниндзя. Я пытался игнорировать их перешёптывание, понимая, что стал теперь главной темой для обсуждения из-за моих светлых волос и единственного глаза синего цвета. Наверное, в этой стране это было необычно. Мне не нравилось быть в центре такого пристального внимания. Быстрым шагом я вышел во двор и увидел бесконечные ряды вишнёвых деревьев, цветущих под полуденным солнцем. Последовав тропинке из лепестков, я пришёл к одному дереву, которое, казалось, мерцало голубоватым вместо розового, и остановился под ним; не говоря ни слова, я рухнул на колени.
«Ашура-О…»
Вся горечь, которую я сдерживал в себе всё это время, вырвалась наружу, и я рыдал, снова и снова моля прощения у Фая, у Ашуры… и у Курогане. Я пробыл там много времени; в конце концов я устроился, обняв руками колени и размышляя о том, что же теперь делать - ещё долго после того, как у меня кончились слёзы. Так не могло продолжаться дальше. Я не мог сидеть всю жизнь под вишнёвым деревом и сожалеть обо всём, что я когда-либо сделал.
С этой мыслью я вздохнул и подумал, что надо сделать могилу. У меня не было их костей; ничего не осталось от моего дорогого близнеца и от короля, кроме того, что оставалось в моём сердце. Тут я вспомнил о кулоне. С большой осторожностью я достал его из кармана (наверное, Томойо переложила из старой одежды о_О – Прим. переводчика) и, прижимая его к груди, вырыл ямку, в которую хотел его положить. Как я мог забыть о цепочке, которую Фай подарил мне ещё в Валерии и которую Ашура-О в его честь украсил флоуритами? Это было всё, что я мог им предложить, когда они наконец погрузились в вечный покой.
Когда я разровнял землю, я украсил её несколькими лепесткам сакуры, шепча слова, которые преследовали меня с тех пор, как я увидел Фая, растворяющегося в воздухе, и смотрел на Ашуру, истекающего кровью в умирающем мире Целеса.
«Покойтесь с миром, Фай, Ваше Величество».
Я люблю вас.