[anime-x]

Название фанфика: Дождь
Автор: Айон Ран
Ник автора на дайри и ссылка на его дневник: Айон Ран
Фэндом:Tsubasa Reservoir Chronicle
Пэйринг: Курогане/Фай
Рэйтинг, жанр: PG, агнст
Об авторских правах и обязанностях: персонажи не мои, никогда моими не были и никогда моими не будут.
Предупреждения и пожелания: если вы увидели ООС, значит, у нас разный канон.
Посвящается моему единственному Фаю...

ознакомиться

Заломленные пальцы. В холодном помещении твои руки кажутся ещё тоньше, вся фигура твоя словно вытягивается, отчего складывается ощущение, что любое, самое осторожное движение необратимо навредит, сломает, опрокинет в пролёт окна, у которого ты стоишь и ежишься от ветра. И всё равно не отходишь. Упрямый, глупый, наивный, самонадеянный…я подберу сотню нелестных эпитетов в твой адрес, но вместо этого руки сами дёргаются просто накинуть тебе на плечи собственный плащ.
Что, глупые нежности? А чихать потом не я буду.
Смотришь долго, испытывающее, и я почти жду, что мелькнёт в синеве глаза плохо скрываемая ярость. Только не улыбайся, мать твою, руки каждый раз чешутся стереть эту ненужную улыбку!
Всё же понимаешь, видимо, чем бы тебе грозила очередная маска, просто отводишь взгляд. Ещё лучше! Куда мир катится – магу сказать нечего.
Ты ловишь своё отражение в оконном стекле и словно застываешь между двух огней – мой взгляд и твоё собственное бледное отражение. Словно некуда бежать? Сейчас я скажу, что тебе такие ситуации полезны – просыпается искренность, аж можно быть понимающим в ответ.
Хотя понять тебя вряд ли даже Ведьма Измерений способна, а если и может, то я ей не завидую. Хотя иногда до жути интересно, что же творится у тебя в голове, маг. И в такие моменты я лучше не буду называть тебя по имени.
И правда, сколь часто проще назвать тебя магом, придурком…да кем угодно, лишь бы не называть по имени, не проявлять, даже в столь малом, своё отношение, словно дрогнет голос, будто выдаст взгляд…
Молчишь. Оно и не удивительно. Только плечи чуть вздрагивают, мгновение – ещё и зубы застучат. И остаётся только отодвинуть тебя от окна, решительным жестом захлопывая створки. Пробурчать едва-слышное: «Простудишься» и придумать повод отвести взгляд от твоего лица. Кажется, меч скоро протрётся до дыр, так часто я нахожу спасение от тишины и лазурного взгляда в монотонной полировке, заточке…если бы не дождь, ушёл бы тренироваться – фехтование не магия, надо всё время в форме быть. И если бы эта чёртова магия была сродни боевым искусствам, ты бы у меня сейчас не сидел тут, уставившись невидящим взором в одному тебе видимую точку. И что там такого интересного?!
Ксо, да не молчи ж ты! Оторвись от созерцания стены, скажи что-нибудь, хоть прозвище очередное глупое придумай! И рука не поднимается встряхнуть за плечи, как раньше. Потому что хрупкий, потому что слишком бледный сидишь, а ресницы – будто седые, и волосы потускнели. И за это Шаорана…нет, обоих, что нашего пацана, что этого, нового, убить готов. Стереть в порошок, воскресить и убить ещё раз. Только принцесса рыдать будет, она и так всё время рыдает.
Но я, чёрт побери, не позволю и тебе уподобиться ей – она девчонка, ей можно, но ты-то…маг!
Пытаюсь отогнать мысли, которые возвращают ярость. Нет, не пойдёт так…
- Поднимайся! – рывком вскакиваю с края кровати, на который вообще не понятно, когда успел сесть, - пошли.
Ты смотришь на меня всё тем же пустым взглядом, но где-то в глубине, я знаю, теплится огонёк заинтересованности. Молча поднимаешься, плащ остаётся на кровати, сползший с твоих ссутуленных плеч.
Закидываю катану на плечо, распахиваю дверь, ты следуешь за мной по уже погружённому в ночную тишину дому. Очередной мир, очередные приветливые Сората и Араши. Их имена уже впечатались в память, раз за разом они настолько похожи, словно мы по одному миру кружим, просто кто-то умело меняет декорации в те насколько мгновений, что требуются Моконе, чтобы провести нас между измерениями.
На улице всё тот же ливень, земля покрыта лужами, грязью, что скользит под ногами. Широкими шагами, стараясь не оступиться в незнакомой темноте, шагаю к растущему в дальнем конце двора бамбуку.
Два взмаха меча, два стебля отделяются от корней, но не падают в грязь – ловлю на лету, один швыряя тебе. Ловишь скорее автоматически, недоумённо глядя на палку в руке.
Закидываю Дракона в ножны, перехватываю вторую палку поудобнее. Главное, не сорвись, Курогане. Это – не бой до смерти, у тебя другая цель.
- Защищайся, - бросаю отрывисто и делаю первый выпад – настолько простой, что не парировать ты просто не можешь.
Ноги скользят по грязи, одежда промокла, от холода бьёт дрожь…ничего, сейчас согреешься, только не опускай руки, только защищайся, мать твою!
Ты всё же отражаешь удар, но я с трудом увожу палку, чтобы не попасть по твоим пальцам. И тут ты хмуришься, что во взгляде даже в темноте читается: «Не смей меня жалеть!». А я и не думал.
Давай, маг, злись! На меня злись за поддавки и на себя, что так вышло.
Ты бросаешься вперёд, замахиваясь. Почти что правильно, но подножка отправляет дальше, так что от грязи тебя спасает только твоя удивительная, завораживающая пластика движений. Изгибаешься, балансируешь, но остаёшься на ногах, хватая ртом воздух. Струи дождя намочили волосы, они закрывают тебе обзор, прилипают к коже, и ты отводишь их жёстким, рваным движением. А я любуюсь, едва не пропуская удар.
Давай, нападай, я жду.
На этот раз ты действуешь чётче, но взгляд не разгорается янтарём. Ты – это ты, кровь не имеет значения, это только твой бой. Простив меня и против себя, так не опозорься.
Я знаю, какая ярость сжигает тебя изнутри, я знаю, как ты прикусываешь губы, считая, что не видно. И лицо твоё сосредоточенно, и движения – всё точнее. Интересно, правильно. Вот ты и согрелся, уже и дыхания не хватает. Быстрее! Ты у меня забудешь, как думать! Защищайся, Фай!
Две фигуры кружат под дождём, атакуя, защищаясь, то схлёстываясь в коротких, отрывистых стычках, то отскакивая, выжидая.
Мне хочется смеяться, ловить губами ледяную воду, что льётся с неба, потому что нет ничего, что охладит бушующее внутри пламя. Я поделюсь им с тобой, иначе зачем всё это. Ты уже горишь. И это правильно. И то, что тебе так трудно дышать, и то, что мне всё трудней защищаться, и то, что усталости и быть не может.
Не останавливайся, ты уже сам понимаешь, зачем это надо. И осознаешь особенно чётко лишь тогда, когда твои пальцы просто не смогут держать «оружие». Даже простыми палками одежда уже изодрана в клочья, а в глазах твоих плещется голод. Голод разный – не только тот, что подарен тебе вампиром, но и тот, который был всегда. Но теперь, когда ты уже не похож на хрупкую статуэтку, можно наконец выбить палку из твоих рук и притянуть тебя ближе, так близко, что слышно, как колошматится твоё сердце, почти что разбиваясь о клетку рёбер.
Зрачок лихорадочно расширен, я точно знаю, что синева скрыта в глубине чёрного. И мне нравится, что такой ты – только мой. Что Ты сам впиваешься в губы, настырно, настойчиво, так же почти что зло, как только что нападал. И злость от того, что не отдают они привкусом крови, но для тебя я искусаю их, сделаю поцелуй именно таким, как ты хочешь.
Тебе так идёт этот дождь и эта ярость. И поцелуи тебе тоже идут – потому что тогда ты не улыбаешься этой грёбаной масочной улыбкой. Потому что в кои-то веки искренен с самим собой. И со мной. И, чёрт побери, я бы даже признался тебе в любви, если бы не был занят тем, что пил с твоих губ дождевую воду с кровью пополам…