По праву ожидания. Глава 18 и последняя

[anime-x]

Выкладывать или нет последнюю главу спустя 7 лет (а написана она была тогда же, в 2008-м), когда один из соавторов все еще не одобряет ее, а сам фанфик, скорее всего, давно канул в лету, — решение сложное. Но я придерживаюсь мнения, что у любой истории должен быть конец.

Первая глава

Название: По праву ожидания
Автор: Мадоши (edik_lyudoedik) при участии Squalicorax (S-Sa) и Кали Лейтаг
Канон: TRC
Длина: 44 тыс. слов (всего)
Пейринг: Курогане/Фай, оригинальные персонажи
Рейтинг: NC-17 за все
Жанр: эпик, драма, романс, детектив
Описание: много лет спустя после событий манги Фай и Курогане возвращаются в Целес...
Примечание: написана задолго до конца манги, поэтому все сплошь АУ и домыслы.


Этот оказался неплох. Один из десяти лучших мечников Цереали. Группу порекомендовал генерал Джей Мишвари — исполняющий обязанности главы Второй Квинты. Парни землю носом рыли, лишь бы показать себя во всей красе. Курогане понятия не имел, что там про него сочинили, но народ за право спарринга, кажется, уже турниры устраивал.
Три вздоха, шесть шагов по лакированным доскам. Один удар. Только так еще можно жить. Внутри привычно темно и тихо.
Здесь шершавый камень, в Нихоне были лакированные доски.
Готов.
С кархатли было иначе — хмель и боль, стеклянная кромка смерти. Теперь опьянение ушло, наступила ночь и стало гораздо холоднее.
— Как вы это сделали? — парень удивленно смотрел на собственный меч, отлетевший по камням, будто клинок его предал.
— Подбери, — Курогане показал на оружие подбородком. — Становись. Вы все тоже смотрите Не на меч, а на...
Занавеска, прикрывающая вход в тренировочный зал, шлепнула об косяк, и в пещеру, придерживая шапку, влетел молодой воин со значками курьера. Прямо в лицо ему ударил луч мощного прожектора, и парень сморщился, прикрывая лицо рукой. Голимая магия, еще и фонят. Курогане велел расставить несколько таких ламп, чтоб слепили. Полезно.
— В чем дело, сержант? — бросил мечник.
Тот проморгался и выпалил на одном дыхании:
— ГосподинКуроганееговеличествопросятвашегоприсутствияубарьеранемедлен-но!
— Понятно, — Курогане вложил меч в ножны. — Все свободны на сегодня.
Развернулся, чтобы выйти, — но был остановлен окликом этого самого, многообещающего:
— Господин Курогане, шубу забыли!
И впрямь, забыл.
Метель стихла, луна еще не взошла. Хорошая погода — если не считать мороза, по местному обычаю тут же задубившего все открытые участки кожи. Снег светился призрачно, бледно — хрен поймешь, что это там: снег или белая скала. Ни шагу без призраков.
Курогане думал раньше: меньше, чем за двадцать тонов, от южного входа во дворец до барьера добраться нельзя. Сейчас вышло быстрее, хотя он не бежал — берег дыхание.
Последний раз мечник тут был еще в самом начале, когда помогал устанавливать оцепление. И тогда не подходил к барьеру близко.
Теперь несколько бойцов из королевской охраны отсалютовали ему — и еще одна девчонка из оцепления поздоровалась. Правильно, знакомы. А вот Вирана здороваться не стал. Вынырнул из-за обледенелого навала щебня — обломки разгребли, но убирать совсем не стали, просто собрали в кучи, — и с ходу сказал:
— Барьер сейчас спадет.
— Его нужно будет сразу же доставить во дворец, — напомнил Курогане.
— В любом случае, — кивнул Вирана. — Я открою портал... Да твою!..
Барьер исчез внезапно, не успел он закончить ругательство. Ни шума, ни вспышки, ни постепенного угасания магических знаков: просто стала вместо купола беспорядочная груда валунов и щебенки, кое-как скрепленная островками льда.
Курогане подался вперед, но Вирана удержал его за плечо.
— Стоять, — рявкнул он — в манере старого сёгуна. — Ты как собрался камни раскидывать — руками?
Наверное, на лице это и было написано. Вирана покачал головой:
— Полтона подожди.
С обеих рук короля в воздух рванулись ленты заклинаний, обвивая завал. Еще секунда — и камни взлетели в воздух. Кто-то из магов оцепления восхищенно втянул воздух — они понимали, чего стоит проделать такую работу.
— Ашти, Шува, поможете Курогане, — коротко, сберегая дыхание приказал Вирана. — Быстро. Потом уроню на место.
От края барьера до его центра не более пары десятков шагов.
Расстояние — мираж.
Если бы мечник задумался, он бы решил, что висящие в воздухе камни создавали иллюзию кошмара; он не думал. Он искал мага.
Он искал.
На мертвом базальте, где снег испарили чередой боевых заклятий. Скрупулезно и механически обшаривая глазами каждый клочок земли. Разделяя пространство на зоны, поочередно осматривая каждую, и не видя ничего. Он должен быть здесь... Размозженный труп? Обледенелый, смерзшийся до гранитной твердости?.. Части тела, разнесенные взрывом?
Или?..
Нельзя надеяться. Нельзя сдаваться.
Понемногу пропадали все звуки, кроме шороха собственных шагов — то ли оттого, что замерли неясно размытые фигуры других, бродивших тут же, среди обломков, то ли просто. Просто.
Еще посмотреть за той скалой…
Ничего.
Курогане сам не знал, сколько раз он обошел завал, блуждая между поднятыми камнями, разыскивая хоть что-нибудь. Клок, обрывок, капли крови в перемолотом вместе с горой снеге. Тщетно.
Теперь вернуться — камни сейчас упадут, это он помнил. Снова преодолеть иллюзию расстояния. Обвести взглядом толпу других, сгрудившихся у границы исчезнувшего барьера. Среди них — смутно знакомый, с ежиком коротких светлых волос, с неуловимо узнаваемыми чертами… А. Король. Сын мага.
Ему. Сказать.
— Его там нет.
Король выдохнул. Взмахнул перчаткой, стирая заклинание из воздуха. Звука упавших камней Курогане не услышал, но почувствовал дрожь земли.
— Где он? — очень спокойно спросил Курогане, делая шаг навстречу.
— Курогане…
— Он не мог пропасть бесследно, — мечник не спрашивал. Утверждал.
— Мог, — король тянул слова, сомневаясь. — Боюсь, что мог… если большой выброс энергии… Могло тело испарить вместе с костями. Просто я раньше не учитывал такой вариант. Экзотика, видишь ли.
Курогане молчал.
Вирана набрал воздуха — и ввыдохнул резко, со свистом. По облаку пара от его дыхания скользнул синий свет магического огонька над плечом одного из магов.
— Стоять! — хриплым шепотом неуместно произнес король. И — медленно, делая паузы, выплетая узор невыносимого размышления — куда там четырнадцати поворотам крыльев: — Возможно… Его вдобавок… могло выкинуть. Или он сам мог уйти. Чтобы освободиться от власти Крыльев. Это тоже выход. Я и подумать не мог раньше... Но это выход.
— Куда — уйти? — спокойный голос, спокойные, отрывистые слова, сквозь архитектуру малозначащих самих по себе фраз просвечивает профессиональная ледяная ненависть. Так можно обсуждать штурм крепости или казнь изменников.
— Туда, откуда вы пришли, — голос короля больше не обволакивал и не чаровал. Он говорил только то, что знал, и максимально по делу, вкладывая слова-стрелы в мишень чужого безумия. — Безопасное для него место. Ваша страна, например. Сува, да?
— Япония. Сува — это мое княжество.
— Хорошее название, — одобрил король. — Короткое… Фай мог попробовать вывернуться из-под Крыльев... уйти в другой мир. Вполне могло получиться… был шанс, что Крылья его потеряют.
— Это точно?
Вирана выдержал его взгляд, только сильно побледнел. Закусил губу. Спросил:
— Выбирай. Что тебе больше нравится. Погиб — или ушел?
Здесь король рисковал. Играл даже не огнем — пламенем преисподней со всеми демонами.
Курогане разжал кулаки и на секунду опустил голову, прикрыв глаза в попытке рассеять внимание из той единственной точки, где скрещивались их взгляды.
В черноте за веками кружились редкие снежные хлопья — почему-то кроваво красные.
— Отправь меня в Японию, — вытолкнул он наконец наждаком из горла.
— Нет, — покачал головой король.
Мечник смотрел на него с тем же нечитаемым выражением глаз.
— А ты не сваришься там у вас в этой шубе? — усмехнулся Вирана пересохшим горлом, оборвав паузу точно на призраке кошмара. — Переодеться не помешает.
...Одежда, в которой Курогане пришел сюда два с лишним месяца назад, пахла сушеными листьями нертеры — этой травой здесь перекладывали вещи от плесени. Неожиданно сильно чувствовался холод. Плохо. Совсем разболтался, размяк с этими их мехами.
Дрожью шестого чувства — их голоса. Все, что можно и стоит разбирать здесь, в копошении множества посторонних аур. Слишком много посторонних мыслей, посторонних слов.
— …Нет. Не убедительно, — таким обыденным деловитым тоном король обычно разговаривал с подчиненными.
Слепая что-то ответила, Курогане ее не услышал: общаясь с королем, девчонка всегда еле двигала губами.
— Я запрещаю тебе, — а вот это уже серьезно. Таким голосом отказываются от царства. Короткая фраза — холод опасности по коридору. Курогане кишками ощутил, как высоко над Цереали развернулись льдисто-голубые полотнища Крыльев.
Все равно. Ему уже на это плевать.
— Не ошибись, Амрита, — а это уже совсем тихо, не расслышать с десяти шагов.
Курогане переступил порог.
— Ты точен, — теперь говорил не король — Крылья. В глазах и голосе.
Курогане только кивнул.
— Возьми, — мечник легко прогнал далекое, почти исчезающее желание погрузиться в голос короля, как в воду, и заснуть. Это тоже уже неважно. — Сувенир.
Вирана протянул воину флоуритовый кристалл на серебряной цепочке; вроде бы тот же самый, который кинул Амрите тогда, на крыше в Цереали.
— Это... по большому счету, средство связи. Если Фая там нет, я смогу вернуть тебя сюда. Поищешь в других... мирах.
— Что надо делать с этой штукой?
— Просто сожмешь в кулаке и пожелаешь связаться со мной. Кристалл рассчитан на слабых магов.
Курогане бросил короткий взгляд на Амриту.
— Понял, — он хищно усмехнулся, почти как всегда. — Давай.
Вирана искоса глянул на мечника, чуть вскинул голову и картинно щелкнул пальцами. С их кончиков скользнули ленты синего пламени. Свились в кокон — но не вокруг Курогане, а рядом — и лопнули, оставляя прореху в пространстве, окаймленную ободом изломанных знаков.
— Красиво, да? — с чуть наигранной гордостью поинтересовался король.
В вымороженную комнату рванулся непривычно теплый для Цереры воздух — вместе с тяжелой, едкой гарью. Вирана шагнул к проходу, но Курогане отстранил его плечом и переступил порог. Для Вираны широкоплечий силуэт князя Сувы заслонил все то, что ему привиделось в проходе. Для Курогане король, едва оставшись позади, перестал быть видимым вовсе.
— Он здесь. Спасибо за помощь, сын мага.
Кристалл сверкнул, перелетая через очерченную синевой границу, чтобы рыбкой скользнуть в машинально подставленные руки Вираны.
Прежде чем король успел закончить экспрессивное восклицание, проем захлопнулся.

…Курогане стоял на выжженной равнине. Прямо перед ним, смутно видное сквозь дым, утопало в черных клочкастых тучах оранжевое, непристойно распухшее солнце. Языки пламени от догоравших развалин на вершине холма не могли сравниться с ним в яркости.
В провинции Хиругаши — лотосы императорских прудов, в княжестве Бидзен — водопады Иру-но-Мори, но в Суве красивее всего закаты…
Твари он снес башку с полумаха: она не заметила его, увлеченная трапезой. Шипастая пучеглазая голова, все еще сжимавшая в челюстях кусок человеческой плоти, откатилась в сторону, туловище рухнуло в другую, окатив сожженную землю фонтаном кисло пахнущей темной крови.
Других чудовищ поблизости не было, хотя Курогане чувствовал их ауры где-то неподалеку.
Бросив меч в ножны — до времени — он шагнул к добыче твари, ничком лежащей на земле. Светлые волосы спутаны... края черной ленты, перехватывающей слипшиеся от грязи и крови пряди, обожжены.
Курогане взял мага за плечо и перевернул на спину. Равнодушно скользнул взглядом по спокойному лицу… по правой половине лица. Левая была выедена до кости. Хотел проверить пульс, но не сразу сообразил, где. Левое запястье превратилось к кровавую кашу с торчащими белыми обломками, правое просто отсутствовало вместе с рукой до локтя. Да, иначе бы оружие не отобрали. Ничего… у него, помнится, как-то обе ноги отросли. Очухается.
Пальцы деловито скользнули по шее — кожа казалась холодной, как всегда, когда маг голоден. Пульс не прощупывался. Ничего. Значит, он спит. Нужно оттащить в безопасное место, дождаться, пока поправится, и врезать как следует. За все хорошее.
Безопасное место…
Хоннорюу разрушен. Значит, Сува разрушена тоже. И — он знал повадки чудовищ — никого не осталось в живых. Совсем никого. Князь Сувы пал в первых рядах, защищая свою землю, ибо так должен поступать князь. Но это не имеет значения — мертвые могут воевать не хуже живых. Даже лучше.
Правда, маг?
Курогане осторожно, стараясь не потревожить, подхватил волшебника на руки, пристроил на сгибе локтя… на левой руке. Так, чтобы уложить его голову себе на плечо. Если иначе, кровь прильет к голове. Это вредно, он так говорил.
Размашистым шагом Курогане зашагал к холму.
Чудовища перехватили его на полпути. Небольшая стайка — особей десять. Молодежь с голубыми пластинами на бугристых лбах. Огнем пока дышать не могут, но бегают быстрее взрослых.
Чудовища хищно поводили мордами, реагируя на лакомый запах. Опоздали к первой дележке, теперь им осталось только пожирать трупы, до которых старшие товарищи не добрались.
Курогане рассмеялся, вступая в схватку.
Этих он прошел быстро. Хоть с одной свободной рукой, хоть с закрытыми глазами. Следующих тоже. А потом, на подступах к холму, встретился со взрослыми — и стало гораздо интереснее. Каждый вдох — как раскаленный штырь в горло, глаза горели от дыма. Ничто не имело значения, кроме танца над пропастью, кроме легкой, почти невесомой тяжести на правом плече. Он шел, торжествующе хохоча и оставляя позади груды дымящейся плоти.
Потом их стало слишком много. Положить мага на землю было невозможно, но рук не хватало.
Воин остановился всего на долю секунды, перевести дух и утереть заливающую глаза кровь, — как тут же маг несильно толкнул его кулаком в плечо.
— Береги дыхание, любезный мой князь, — фыркнул он откуда-то сзади. — Может показаться, что ты устал.
— Заткнись, чертов… — дыхания закончить фразу уже не хватило, потому что немедленно пришлось отбивать атаку монстров. Твари перегруппировались и теперь прижимали его к развалинам, методично окружая холм. Спина прикрыта — это хорошо. Черная кровь заливала его с головой, мешаясь с собственной.
Все было замечательно. Маг спал у него на плече и нужно было защищать его сон; маг дрался рядом, и уцелевший колокольчик на древке раздолбайски звенели, бросая вызов заходящему солнцу.
Осклабившись, Курогане вонзил меч в брюхо очередному монстру, понял, что выдернуть уже не успевает и, разворачиваясь…
…встретился взглядом с глазами мага. Спокойными и улыбающимися.

…за узким окном клубился туман. В начале Долгого Дня, когда облака спускаются вниз с горных пиков, туманные квинтеты в Церере не редкость. В это время идет мягкий снег, который здесь называют «задумчивым».
Комнату сквозь единственное окно заполнял тусклый сероватый свет, и в нем Курогане не сразу разобрал — да, волшебник, вот он, по-свойски присел на край постели. Почти сливается со шкурой снежного барса на стене напротив. Во что одет, не разобрать — не то в церерский камзол, не то в сувскую юката. Улыбается, и, как обычно, хрен его знает, чему.
Курогане сел на кровати и встряхнул головой, выгоняя последние сна, казавшегося живее яви. Намеченные на сегодня дела — прием по случаю юбилея королевской свадьбы, демаркация новой границы, переговоры с господами союзниками по Трехстороннему Альянсу — истаяли еще раньше, незаметными клочками, призраком памяти. Осталось главное.
Маг здесь — значит, барьер снят.
Дождавшись, пока Курогане проморгается, его посетитель легко поднялся с постели.
— Пойдем, Куро-сама, — сказал волшебник.
Курогане послушно ухватился за протянутую ладонь, рывком поднимаясь.
— Пойдем, — согласился он.

***
Белые крылья тянут к югу, синеву плетут на пять лучей, не видно глазу, не слышно сердцу, тишина под снегом. На всю страну братец сон растянул, ворожит — думает, хорошо сделал?… думаете, те мертвы, которых убили?..
Страшно спать под снегом.
Досмотри сон до конца — не проснешься. Сон закружит, унесет, за собой уведет. Где явь, потом не понять, что потеряно, не вернуть.
Холодно спать под снегом.
Все мертвые с нами, все живые далеко.

***

Прямо перед ним, смутно видное сквозь дым, утопало в черных клочкастых тучах оранжевое, непристойно распухшее солнце. Языки пламени от догоравших развалин на вершине холма не могли сравниться с ним в яркости.
В провинции Хиругаши — лотосы императорских прудов, в княжестве Бидзен — водопады Иру-но-Мори, в Суве красивее всего закаты…
В косяк постучали, и смутно знакомый голос произнес:
— Курогане, я вхожу. Король вызывает.
— Мишвари, никаких тренировок твоим ребятам. Дел по горло, — отрезал Курогане, еще толком не проснувшись.
Исполняющий обязанности главы Второй Квинты генерал Джей Мишвари приподнял бровь.
— Ну и допек же я тебя, если это первое, о чем ты думаешь при встрече! Его Величество вызывает прислал гонца, говорю же. Барьер вот-вот падет.
…Метель стихла, луна еще не взошла. Тумана нет, от снега светло. Вздумай кто напасть — ничто не помешает.
Они добрались быстро. Салюты королевской охраны — его уже знают тут.
— Его нужно будет сразу же доставить во дворец, — хмуро сказал Курогане.
— В любом случае, — кивнул Вирана...
Расстояние — мираж, иллюзия. От края купола до его центра — пара десятков шагов, не больше.
Чертов ублюдок валялся на снегу в самом сердце бывшего завала; камней над ним в воздухе не висело.
Курогане оказался рядом с ним раньше двух других, хотя позднее не помнил, как. Он вообще плохо помнил все остальное — словно отрезало. Главное — он берет мага за плечо и переворачивает, и тело поддается. Тело не закостеневшее. Кожа не серая и не синяя, нормального цвета, если не считать снежной бледности. Лицо такое худое, что кажется ненастоящим; под закрытыми глазами тени. На кончиках волос — иней.
Воин быстро снял перчатку, отбросив в сторону, и коснулся его губ. Дыхания не чувствовалось, кожа теплая. Курогане подхватил мага на руки и торопливо понес обратно, по своим следам. Встреченные на пути парни из Второй Квинты шарахнулись в сторону.
А Вирана уже открывал ход. С такими глазами — пожалуй, еще куда приведет.
— Давай во дворец! — рявкнул Курогане.
— Он что жив? — пораженно воскликнул кто-то.
— Конечно, жив! — огрызнулся воин и зло выругался на смеси японского и церерского, бестрепетно шагая в портал.
Как ни странно, Вирана не подвел.


Его поместили в одной из комнат во дворце, рядом с лазаретом: правый коридор от входа, потом вторая развилка направо, двести шагов, пятый поворот....
Мага положили на топчан, раздели, укутали в теплое и обложили грелками. Курогане наблюдал за всей этой возней, встав у двери: таким образом, чтобы видеть и коридор, и комнату. Лекари совещались; кто-то заявил, что пациент едва ли жив — магия в ауре только остаточная, как у мертвеца. Кто-то возразил, что он едва ли мертв — разве вы не видите, коллеги?.. Кто-то с нервным смешком предположил «скорее жив, чем мертв», но на него шикнули. Курогане не сказал ничего. Один из лекарей, постарше, заявил, что все равно надо подпитать силы больного, иначе любая магия бесполезна, и взял со стола плошку с молоком... Курогане решительно отстранил его.
Подошел к топчану.
Говорят, иногда люди не могут очнуться от такого крепкого сна. Волшебник пролежал там около двух месяцев.
Надрез на правом запястье не болел совершенно — как будто чужая плоть. Поднести руку к губам спящего — спящего, всех вас...! — мага. Разжать ему зубы.
Показалось — или губы волшебника шевельнулись? Веки дрогнули.
У него не хватило сил схватить руку Курогане, пришлось поддержать под голову. Волшебник пил жадно, глаза блеснули золотом.
— Хватит, — Курогане убрал руку, и в первый полутон... тьфу ты, секунду! маг рефлекторно дернулся следом. — Плохо будет.
— Куро-сама... — волшебник широко улыбнулся, даже не пытаясь облизываться; подбородок его был залит кровью.
Курогане откинул верхнее, самое толстое покрывало, и принялся деловито ощупывать тело волшебника: плечи, ребра, руки, таз, бедра, ноги...
— Что ты... — начал было маг, однако Курогане уже закончил.
— Ты в порядке, — кивнул он.
Накинул одеяло обратно и, развернувшись на носках, стремительно вышел из комнаты, не обращая внимания на пораженные, даже испуганные взгляды лекарей.
Фай приподнялся на постели и посмотрел ему вслед.
— Как долго я не присутствовал? — спросил он, осторожно вытирая подбородок. Пристально поглядел на свою руку, испачканную алым, и аккуратно слизнул кровь с пальцев
— Около двух месяцев, — ответил Вирана, подходя ближе. — Мы тебя заждались, учитель Фай.
— Да уж. Теперь я понимаю, почему Куро-сама так... интересно отреагировал, — Фай быстро оглядел комнату. — Зима?
Король кивнул.
— Где Пуриша?
Вирана сделал нетерпеливый жест, отпуская медиков. Один из них сунулся что-то возразить, но кто-то из коллег постарше утянул его в коридор.
Король и маг остались одни в темной комнате. В круг света от магических лампад над постелью попадали только кисти Вираны — но маг глядел в темноту так, как будто он видел лицо своего собеседника.
— Пуриша погиб. Тогда же, когда все это случилось. Ты не помнишь?
В глазах Фая мелькнула горечь.
— Очень смутно. Только не говори мне, что это я...
— Нет, нет! — Вирана крутнул головой, присаживаясь рядом с Фаем. — Это не ты. Но ты, конечно, должен знать... правда, я надеюсь, мы отложим этот разговор на потом. Мне очень интересно, что у вас с Крыльями произошло и как ты от них освободился.
Фай чуть улыбнулся.
— А я не совсем освободился. Я просто сказал, что им придется подождать. Они согласились — все равно не было выхода.
Король отвел глаза. Видно, не знал, как на эти слова реагировать. А потом потянулся и взял со столика фарфоровую чашку — чтобы сунуть ее Фаю.
— Выпей молока. Если хочешь, я пойду поищу Курогане. Или пошлю кого.
— Ладно, буду хорошим мальчиком и выпью, — Фай осторожно сделал глоток, помолчал, катая теплую жидкость во рту. Проглотил. — Вкусная… настойка, — сказал маг, приподняв брови. — Надеюсь, ты никому больше такой не предлагали?
И подчеркнуто спокойно допил чашку до конца.
Вирана переменился в лице.
— Я должен идти, — быстро сказал он. — Там...
— Стой, — Фай поймал его запястье. — Теперь твоя очередь быть хорошим мальчиком. Сначала прикажи принести мне теплую одежду и воды для умывания.

Было тихо; так тихо, что можно услышать, как потрескивают от мороза скалы. С тихим звоном на далеких перевалах сходили лавины и лед стягивал все плотнее и плотнее в своих смирительных объятиях горные реки. Снег мерцал зеленым под луной.
Курогане сидел на камне чуть в стороне от отверстия в скале. Это был один из черных ходов во дворец, но вел он не наружу комплекса, а всего лишь на маленькую скальную площадку, которая обрывалась в засыпанную снегом, равномерно белую пропасть. Здесь маги ступени А и ниже, те, кто ранга не имели, иногда тренировались в выстрелах на дальность.
После недавней бури никто еще сюда не приходил, поэтому от темного отверстия в скале до одиноко стоящего камня тянулась всего одна цепочка следов. И валялась перерубленная пополам стрела. Мощная такая, бронебойная. Оперенье без маркировки.
Фай улыбнулся, увидев это. Он подошел осторожно, стараясь наступать в те же следы. Остановился позади Курогане.
— Все-таки лунный свет на снегу невероятно красив, не так ли?.. — произнес он светским тоном.
И тут же чуть не отшатнулся назад — Курогане вскочил, Фай лишь на мгновение увидел его страшную гримасу, — и, обернувшись к магу, порывисто и очень крепко обнял его, спрятал лицо в складках мехового капюшона.
— Куро-сама... — произнес Фай с легким, ласковым удивлением. — Куро-сама, эй, ты чего?.. Все в порядке, послушай, все уже в порядке... Все, я никуда не денусь, ну видишь, я стою тут и не исчезаю?.. если ты плачешь, мне придется срочно уничтожить Цереру снова... прекрати, тебе же потом стыдно будет... слушай, ты молодец, ты когда меня позвал, я хоть понял, что ты жив... а то до этого...
Фай ерошил его волосы и нес еще что-то насчет лунного снега и того, как прекрасна ночь в Церере, и как хорошо, что у них выдалась возможность на нее посмотреть... Курогане же просто стоял, вцепившись в Фая и ни на миг не ослабляя свою хватку.
В конце концов замолчал и маг. Так они замерли на белом снегу у черного камня, похожего на жертвенник.
А потом Фай сказал — или подумал — «Пошли».
И Курогане с ним согласился.

...Они целовались, упав на кровать обнаженными — судорожными, рваными поцелуями, вцепляясь друг в друга до боли. Этому идиоту магу, конечно, пришлось хуже, чем он пытался показать — черт, да одно то, как он дрожал... как не столько ласкал, сколько пытался исступленно прижаться, как не издавал ни звука, даже если Курогане сжимал его до треска в костях...
Курогане прижал его к груди, зарылся лицом между его плечом и шеей, задвигался... сперва быстро, потом плавно... правой рукой провел по его плечу, по боку, по бедру, по животу... стиснул член... маг напрягся, выдыхая... Ну, теперь еще раз...
Вдруг волшебник как будто обмяк, расслабился — и Курогане тут же сам как провалился в черную яму. Отрубился.
...Они завершили несколькими часами позже, проснувшись так же одновременно, как заснули. Мерными, плавными движениями, осторожными поцелуями... неторопливыми ласками... когда оба кончили, Фай развернулся к Курогане, а тот крепко обхватил мага за талию, пристроил голову у него на груди, и они заснули снова.
Потом Фай проснулся первым и долго, не двигаясь, ждал пробуждения воина, глядя широко распахнутыми глазами в черноту спальни.

— Значит, вот оно как... — медленно и раздумчиво произнес Фай, глядя на свои руки. — Стало быть, она пришла к нему... Знаешь, никогда не был силен в иллюзиях. Говорят, они как раз хорошо даются женщинам.
Вирана молчал. Выглядел он очень, очень спокойным — будто человек, принявший какое-то важное решение.
— Ты рассказал об этом Амрите?
— Она не захотела знать, — король покачал головой. — Я не стал бы посвящать ее в детали... в каком именно облике она приходила к Пурише... но она не стала слушать вообще. Кстати, Курогане сказал мне, будто ты, когда очнулся, просил его передать нам, что убийца — Руми. Как ты догадался?
— Я полный идиот и мне нет прощения, — вздохнул Фай. — Нужно было догадаться раньше. Ведь сам сказал: инфантильного склада женщина, мощная магичка... правда, я не стал бы подозревать, что Руми обладает такой сильной магией... Меня подвело сентиментальное отношение к юным девушкам.
— Она оказалась внучатой племянницей Мирки, — кивнул Вирана. — Тот самый след с незаконнорожденной сестрой. Эта сестра была бабушкой Амриты и Руми. Мирка, оказывается, всегда исподволь опекал эту семью. Они потеряли связь во время Исхода, потом Руми опять на него вышла и попросила учить магии. После срыва покушения во время принятия каравана она сообразила, что проверка обязательно выведет на нее. Поскольку по ее плану нападение на Цереали и Тиннере должно было произойти вот-вот, со дня на день, она пожертвовала собственным дедом. Ты этого не знал, выходит?
— Нет, — грустно улыбнулся Фай. — Так глубоко я не копал. У меня и сил не было... — он на мгновение кинул взгляд на Курогане, который, прислонившись к стене, молчаливой темной тенью стоял у карты мира. — Но когда Крылья заявили на меня свои права, у меня перед глазами очень ярко прошли события последних дней. И я вспомнил узор на шубе Руми... когда я увидел его в последний раз — она еще тогда дала Амрите амулет — солнце светило очень ярко, поэтому я не заметил сходства. Да и не думал об этом. А потом сообразил. Узор на ее шубе повторял узор, который был выложен на полу из внутренностей Мирки. Она так поиздевалась над нами. Оставила подсказку.
— Это еще не самое худшее из того, что она сделала, — кивнул Вирана. — Мертвым-то уже все равно.
Фай молча склонил голову, соглашаясь.
Мертвым уже все равно. Живым — хуже.
Они замолчали.
— Фай... — заговорил Вирана. Свет лампы играл в коротком ежике его серебристых волос, делая их почти рыжими. Фай невольно припомнил Кшатру — он ведь был такой же мальчишка, чуть только Вираны постарше — и почему-то на мгновение испугался за бывшего ученика. — Я очень не хотел тебе говорить, но промолчать будет нечестно. Но, прежде чем я скажу... запомни: тебе не следует себя ни в чем винить. И я в первую очередь тебя ни в чем не виню.
— Говори, — мягко улыбнулся Фай. — Полагаю, ты все равно не прольешь свет на точное количество убийств в Цереали и численность уничтоженного кархайского гарнизона.
— Так ты знаешь? — Вирана облизнул губы, но быстро подавил панику в глазах.
Фай снова посмотрел на Курогане.
— Знаю, — он улыбнулся еще ласковей. — Я разве тебе еще не говорил, что вампиры умеют читать мысли? Иногда.
— Значит, ты знаешь и о том, что я хочу тебе сказать? — ответная улыбка Вираны вышла несколько напряженной.
— Думаю, что знаю, — ответил Фай невозмутимо. — Но ты все-таки скажи.
— Моей матерью была Шакти, — произнес Вирана. — Моя... бывшая сестра. Она умерла, когда мне было шесть циклов, но все же успела многое рассказать. Она всегда говорила только хорошее. Я не желал бы лучшего отца.
— Спасибо, что сказал, — произнес Фай очень серьезно. — Я тоже не желал бы лучшего сына.
— Несмотря на?..
— Кто я такой, чтобы судить?
— Знаешь... — начал король. И замолчал. И улыбнулся — как будто чуть беспомощно.
Фай только кивнул.
И как-то сразу они поняли, что им, в общем-то, не о чем больше говорить. По крайней мере, не сейчас. Потому что все самое главное сказано, и прочее покажется уже совершенно лишним.
Курогане, качнувшись от стены, подошел к Фаю и слегка коснулся его плеча — пошли, мол.
— С твоего позволения, — Фай легко поднялся. — Я хотел сегодня поговорить с магами по поводу архивов Мирки и записей Руми. Как я понимаю, ты ими лично еще не занимался?
— Нет, — согласился Вирана. — У меня пока не было на это времени. Желаю удачи.
Курогане переступил порог вторым и, прежде чем выйти из комнаты, он оглянулся на короля и коротко кивнул.
Вирана кивнул в ответ.
— Пойдем поверху? — предложил Фай, когда они шагали по коридору. — Бури все равно нет.
Курогане не ответил ничего.
На улице было холоднее, чем еще недавно, когда буря только кончилась. В небесах тихо, убаюкивающе колыхалось северное сияние — роскошь фиолетовых и лиловых полотнищ бросало отблески на темно-голубой снег. Впрочем, здесь небо изрядно заслоняли скалы.
— Потрясающе! — воскликнул Фай. — Куро-сама, мы просто обязаны взглянуть на это поближе!
В несколько прыжков он вскарабкался по уступам на небольшую скалу, проскочил по тропинке, виляющей между нависшими валунами — и они оказались в проулке возле одной из террас Цереали, ибо Курогане следовал за магом.
— Здесь раньше был скверик, — сказал Фай, оглядываясь. — Я помню. Кажется, тут проводились соревнования по снежным скульптурам среди подростков. Никогда не участвовал, но пару раз приходил посмотреть.
Курогане схватил его за локоть.
— Уйдем сейчас, — сказал он глухо.
Фай несколько секунд пристально смотрел на него.
— Хорошо, — согласился маг. — Подходящее место, чтобы уйти не прощаясь, не так ли?
И вскинул руку.
Церерская магия вспыхнула, превращая побитые изморозью скалы в карнавальные подмостки.
Курогане прищурился. Ему показалось, что кто-то еще машет ему рукой с белой скалы — то ли смуглая девочка в вышитой шубе, то ли...
Бледный светловолосый мальчишка, на губах которого — ни следа улыбки.
— Рано или поздно, — шевельнулись губы мальчишки. — Рано или поздно он все равно вернется. Живи счастливо, воин.