Автор: La Trapera
Бета: если кто возьмётся-автор умрёт от счастья.
Фендом: Tsubasa Chronicle.
Жанр: романтика.
Состояние: закончен.
Пейринг: Курогане/Фай в условности.
Рейтинг: PG…
Дисклаймер: Не моё ни разу.
Размещение: Ссылку-мне,спасибо-вам.
От автора: Текст ради текста,текст ради развлечения.Автор смутно подозревает здесь херню,но прятаться от комочков туалетной бумаги-не его стиль.
Ужаснах
«Ты так давно спишь,
Слишком давно для твари».
© А мы не ангелы,парень
Слишком давно для твари».
© А мы не ангелы,парень
Казалось, этот сон продолжался уже целую вечность и не было ничего кроме его липких объятий. Наполненный горьковатыми воспоминаниями, мутными, с нечёткими краями — словно глядишь в заляпанное зеркало и видишь лишь контуры. Сколько он спал? Сутки, двое? Может, больше? Или меньше?
В этом сне не было времени.
Лишь изредка, когда чьи-то упоительно холодные пальцы касались пылающего лба, он ненадолго приходил в себя, вырываясь из сна, ухватившись за эти руки. Не открывая глаз и не узнавая человека, склонившегося над ним — так низко, что ровное дыхание щекотало кожу. Руки были сильными, явно мужскими — у его матери не было таких рук, могли ли быть это руки отца — он не знал. Он не помнил, если ли у него вообще родители. Лихорадочный сон пожирал не только ощущения, но и память. Горячечный, обессиливающий, сон, не приносивший облегчения.
Он смутно помнил, что, притянутый к кровати его дрожащими руками, человек садился на его постель и неспешно перебирал ледяными пальцами его повлажневшие волосы. Не было лица или воспоминания, было лишь одно сплошное ощущение — отступающей липкой истомы и накатывающего волнами облегчения. И он засыпал — самым обычным, спокойным сном, чтобы через какое-то время вновь провалиться в тот же кошмар.
Пока эти руки не возвращались.
Сколько это продолжалось?...
***
Едва слышно скрипнула аккуратно закрываемая дверь и Курогане, больше не заглушая шаги, пересёк коридор и вошёл на кухню. Едва завидев устало потирающего глаза ниндзя, со своего места за столом тот час же вскочил Шаоран, отчаянно силясь держать глаза открытыми. Менее стойкая принцесса уже второй час спала, уронив голову на скрещённые на столе руки.
-Как он, Курогане-сан?
Ниндзя лишь неопределённо мотнул головой и опустился на стул рядом, стукнувшись лбом о деревянную столешницу. Широко зевнув, пробормотал невразумительно:
-Без изменений.
-Вот как...-Шаоран расстроенно опустился на своё место и вернулся к сосредоточенному разглядыванию противоположенной стены. Единственное занятие за последние часы, мало спасающее от ненужных мыслей — стена в жутких в цветочек обоях была изучена до последнего тошнотворно-розового лепесточка. - Мы точно ничего не можем сделать?
-Не задавай глупых вопросов, пацан, - недовольно буркнул Курогане, прикрывая усталые глаза. Сколько они уже не спали нормально? Два дня? Три? Кажется, всё же больше... Для Курогане дни отмерялись новыми приступами, для Шаорана и принцессы — степенью освещённости кухни, из которой они практически не выбирались. Спали прямо тут, когда сил не оставалось совсем, уронив голову на стол, как Сакура сейчас.
И Шаоран знал, что задаёт глупый вопрос, но не задать его тоже не мог. Такая наивная надежда, что в этот раз ответ окажется другим.
Очередной мир, очередные поиски очередного пера. Что-то пошло не так с самого начала, но заметил это только маг — но как всегда промолчал, за что теперь и расплачивается на пару с Моконой, вот уже третий день толком не приходя в сознание.
Это не была болезнь, это было нечто иное. Фая и Мокону третий день сжигала лихорадка, выпивала капля за каплей — они уже походили больше на тени. Совершенно бледный маг, горящий, обессиленно раскинувшийся на кровати и попеременно то просто стонущий, то зовущий родителей — вот то, что созерцал каждый день Курогане. Но почему-то когда ниндзя прикасался к магу, тот успокаивался — жар не спадал, но сам Фай замирал на постели и несмело тянулся вслед за прикосновением, слепо тыкаясь пылающим лицом в ладони Курогане.
Ниндзя думал, что всему виной их связь. Связь вампира и его «еды».
Он не решался «кормить» Фая, не зная, к каким последствиям может привести это сейчас, но выход из ситуации стоило найти как можно быстрее. Врятли Фай продержится так долго.
-Курогане-сан? - испуганный и обеспокоенный одновременно голос принцессы, словно ведро холодной воды вылили на голову ниндзя. Он даже не понял, когда успел вскочить с места, обнаружил себя уже стоящим и прожигающим стену ненавидящим взглядом. - Что с вами?
-Ничего, - с трудом разжались судорожно стиснутые зубы. - Идите спать, в постель. Я разбужу, когда вы потребуетесь.
Обменявшись странными взглядами, Шаоран и Сакура, не споря, выскользнули из кухни, тихонько пожелав приятной ночи ниндзя.
-Приятной, как же...- оказавшись один, Курогане обессиленно опустился на место и бессмысленным взглядом уставился в потолок.
Думай. Думай, чёрт тебя возьми!
-Что нам известно? Маг и Мокона «болеют»... Почему только они, почему пацан, принцесса и я в порядке,а они-нет?.. Магия? - Курогане, сосредоточенно хмурясь, подорвался с места, не в силах сидеть, и закружил по небольшой кухне. - В этом мире нет магии. В этом мире даже богам не поклоняются, просто не веря, что что-то подобное может существовать. Неужели в этом — причина?
«Вроде сходится, но...»
-...что нам теперь делать? - с раздражённым рычанием пнул стул и тот с грохотом опрокинулся. Торопливо наклонившись, Курогане поднял его и прислушался. Вроде бы тихо. Он обессиленно привалился к стене, накрывая ладонью горящие глаза.
Выводы были не новы, это самое простое, до чего они с Шаораном дошли ещё в первый вечер. Но дальше они не продвинулись, злополучный вопрос «что делать?» не желал решаться. Им нужен был совет, но спросить было не у кого — ни связаться с Ведьмой Измерений, ни потребовать ответа с Фая. В этом мире не было даже священников, которые могли бы внести хоть какое-то прояснение в ситуацию.
Полностью отгороженный от магии мир.
Курогане со стоном сполз по стене на пол.
***
Это было странное чувство — когда человек отходил и пропадали удерживающие на поверхности руки, словно десятки маленьких щупалец вцеплялись в него и утаскивали на дно. Это действительно было похоже на дно водоёма. Качающиеся синие воды, обманчиво спокойные, но болезненно давящие на грудь и не дающие вздохнуть. А сам он — лежит на песке, глядя вверх, а вокруг плотными стенами смыкается прозрачная сфера, не позволяя ему выбраться наружу. Но у него и нет на это сил, даже для того, чтобы просто пошевелиться, приходится прикладывать огромные усилия. Грудь опаляет огнём, остро выжигает лёгкие — секунда за секундой отдаётся в ушах биением собственного сердца, и глоток за глотком заканчивается воздух. Когда кончится воздух — он умрёт, он знает об этом.
И ему не спастись, хотя он видит — прямо над ним в медленно сжимающейся сфере две небольшие трещины. Если ударить по ним — сфера лопнет, выпуская его наружу. Но у него не хватает сил и глаза медленно закрываются, охваченные тем же пламенем, что сейчас сжигает его изнутри.
Но когда смыкаются веки и вода начинает заполнять его, пробираясь через нос и рот в бессознательное тело, что-то холодное легко касается его лица и возвращается способность дышать. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть воздуха.
Рот опаляет невыносимой жаждой и он начинает хрипеть, судорожно заглатывая воду и задыхаясь в ней. Но жажда не пропадает.
Под веками, искажаясь под толщей воды, плывёт чьё-то лицо — а глаза его не могут оторваться от едва заметных трещин в прозрачной сфере. Он только сейчас понимает — трещины затягиваются.
Почему-то кажется, что скоро станет поздно.
Для чего?...
***
Курогане аккуратно отводит намокшие слипшиеся светлые пряди со лба Фая, ладонью вытирая выступивший на висках пот. По сравнению с температурой кожи мага, его руки кажутся просто ледяными и почти обжигаются о ненормально горячие щёки Флоурайта.
Странно видеть мага настолько слабым. Настолько неприкрыто слабым — так будет точнее. Он никогда не отличался особой силой, во всех смыслах, но виртуозно прятал это под своими неизменными масками. Видеть его таким настоящим — страшно.
Курогане смачивает платок в миске с холодной водой и обтирает белое лицо Фая, когда тот вдруг резко открывает мутные, но удивительно осмысленные глаза. Сперва Курогане даже пугается столь безумного взгляда и отшатывается, но заметив, как едва шевелятся потрескавшиеся губы, торопливо склоняется обратно, силясь услышать.
-Бей...Сейчас...Иначе-поздно...Бей...
-Куда «бить»?Объясни толком, идиот! - ниндзя обхватывает Фая за плечи, приподнимая на кровати и пристально вглядывается в его лицо.
-Бей...по нам...
-Как по вам?
Курогане легко встряхивает его за плечи и Фай закатывает глаза, начиная хрипеть.
-Эй, не вздумай слова отключатся, придурок!Мы не вытащим вас двоих!
В полуприкрытых глазах Фая танцуют жёлтые отблики, медленно кружась и меняя цвет с лазурно-голубого, вытягивая зрачок. Маг что-то пытается прохрипеть, но Курогане понимает его ещё раньше. Схватив с тумбочки приготовленный ещё в первый вечер короткий кинжал, торопливо вспарывает себе запястье и подносит его к дрожащим губам Фая. Маг, жадно втянув воздух, припадает к окровавленному запястью, закатывая горящие глаза с кошачьим вертикальным зрачком. Он пьёт долго и жадно, постепенно всё более оживая — у него по-прежнему не получилось бы встать, но выражение лица уже не настолько отстранённое.
-Шаоран, Сакура, проснитесь! - от собственного вопля у Курогане звенит в ушах, но не обращает на это внимание, не сводя глаз с присосавшегося к его запястью вампира.
Грохот, топот ног, снова грохот — ударяется о стену чуть ли не пинком открытая дверь и в комнату, тревожно округлив глаза, вваливаются растрёпанные дети.
-Мокону, быстро, - коротко командует Курогане, чувствуя слабость от потери крови. Сакура реагирует быстрее и метнувшись назад через пару секунд возвращается с бессознательной Моконой на руках, бережно прижимая её к себе.
-Сейчас, - оторвавшись наконец от запястья Курогане, хрипит Фай. И внезапно, собрав все силы, резко подаётся вперёд, впиваясь не менее голодным поцелуем в губы опешившего Курогане. Ниндзя не успевает среагировать, когда чувствует, как по телу жаркой волной прокатывается магия и на мгновение перед глазами мелькает лазурь — грудь сдавливает, словно его мгновенно затащили на дно. Это длится слишком мало, чтобы он успел задохнуться от неожиданности и нехватки воздуха — Фай отстраняется и выдыхает лихорадочно ему в губы — Бей.
И Курогане «бьёт», направляемый Фаем — вся магия, мгновение назад бурлящая в его крови, устремляется наружу, прорываясь сквозь поры. Если бы не его выдержка, ниндзя бы закричал — кожу опалило сумасшедшим жаром...
А спустя мгновение всё вокруг померкло.
***
-Я тебя убью.
Сидящий у изголовья Фай оборачивается к нему с широченной улыбкой и произносит нараспев:
-Куро-пуу, ты только очнулся, а уже угрожаешь? А где же твоё «я так за тебя переживал, какой счастье,что ты жив»?
Зарычав, ниндзя пытается подняться, но сил хватает только на то, чтобы дёрнуться и обессиленно упасть обратно в подушки. Вперив в ухмыляющегося мага взбешённый взгляд, Курогане произносит с угрозой:
-Если ты мне сейчас всё не объяснишь, я найду способ тебя убить, будь уверен.
-Какой ты зло-о-ой ~... Ладно-ладно, я понял, - обеспокоенно косится на мрачнеющего на глазах ниндзя и начинает со вздохом. - Существует легенда, что когда-то давно, многие сотни лет назад, один очень могущественный колдун, будучи преданным своим кланом, наложил довольно серьёзное проклятие, полностью отсекающее его мир от магии. Он хотел наказать тех, кто предал его, веря, что без его магии они долго не протянут, но просчитался. Проклятие подействовало не так, как он рассчитывал. Вместо того, чтобы закрыть вход для любого, обладающего даром, оно высосало магию самого мира - и его жителей, попутно уничтожив носителей. Так родился мир Трэп. Со временем стёрлись все упоминания о той истории и магия стала для жителей этого мира дичайшей выдумкой. Но проклятие никуда не делось, подпитываемое отнятой магией, оно продолжало жить. Пока в этом мире не появились мы. Представь себе мир, который, словно прозрачная сфера, окружает проклятие — и своим появлением мы с Моконой создали помехи, некие трещины в сфере. Вытягивая магию из нас самих, трещины затягивались. Когда проклятие высосало бы из нас всю магию — сфера бы восстановилась, а мы -погибли.
Замолчав, Фай выжидательно уставился на медленно усваивающего новости Курогане. Откашлявшись, ниндя задал первый из волнующих его вопросов:
-Почему только вы с белой булкой? Шаоран пользуется магией.
-Изначальное магическое ядро, - откинувшись на спинку стула, отстранённо проговорил Фай — он пользуется, но он не родился с этим. Это навык, умение, приобретённое. Мокона создана магией и её основой является магия. Я же родился таким, этого не вырвать из меня при всём желании.
-Тогда как...?
-Кровь вампира. Его и твоя. Именно это помогло мне продержаться так долго и приходить время от времени в сознание. Ты напоил меня своей кровью наравне с кровью вампира — и это создало между нами связь. Что и помогло мне в итоге использовать тебя как передатчик и ударить остатками своих сил. Сам бы я не смог, проклятие убивало носителя по мере высасывания его магии. Ты же — просто человек.
-Ясно, - Курогане сполз пониже, прислушиваясь к себе. Болело всё тело, каждая мышца, но в принципе, ничего страшного. Немного отдыха — и всё пройдёт. Зевнув, ниндзя прикрыл глаза.
-Кстати, что с пером? - услышав в ответ лишь подозрительную тишину, открыл глаза, уставившись на заёрзавшего на месте мага. - Так что с пером?
-Куро-рин, ты не злись только, хорошо?...В этом мире не было пера, - Фай осёкся, глянув в лицо с трудом приподнявшегося Курогане.
-Убью.
Пискнув, Фай взвился с места, уворачиваясь от протянутых к нему рук с судорожно сведёнными от желания сжать его шею пальцами, и вылетел из комнаты, лопатками чувствуя взбешённый взгляд Курогане.