[Rei-chan.]

Название: «Пусть все будет так, как ты захочешь»
Автор: [J]Rei girl[/J]
Фендом: Х/1999
Пейринг: Сората/Араши
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: все персонажи принадлежат CLAMP.
Примечание: выполнено по заявке на  Hot Fest.

- Детка, ну всего разок! Ну пожааалуйста!
- Знаю я эти твои «всего разок». А потом еще разок! А потом «пойдешь за меня замуж?» Ну уж нет. И вообще, убери руки с моей талии. – Араши изо всех сил старалась вырваться из его таких настойчивых объятий, но тщетно. Сората не собирался так легко ее отпускать. Ему повезло пережить «обещанный день», поэтому он пообещал себе получить от этой жизни все. В том числе и ее.
- Но это же всего лишь свидание, милая. Сходим в киношку на какую-нибудь романтическую комедию, посидим в кафе, прогуляемся по набережной… А потом, когда вечером вернемся домой –
- Ох, да отстань ты от меня! – Араши слишком хорошо знала, что он имел ввиду под «когда мы вернемся домой», чтобы позволить ему вновь смутить себя. К тому же, все эти свидания… Да и любовь сама по себе… Она всегда была уверена, что это не для нее, что ее долг – защищать человечество, что ее сердце слишком холодное, чтобы кого-то полюбить… По-настоящему полюбить.
- Отстану, когда согласишься. А до этого момента… - Сората вдруг резко притянул Араши к себе и, немного задрав низ ее блузки, начал щекотать по спине.
Прежде Араши и не знала, что на самом деле боится щекотки.
- Сората… черт возьми… прекрати! – проговорила она сквозь смех. Сората… Ураганом он ворвался в ее жизнь, заставив снова почувствовать себя способной на любовь. Нежную и невинную, искреннюю, первую (и, как она думала, единственную) любовь. Пусть она всегда с прохладцей отвечала на его шуточки и прилюдные признания в любви, пусть иногда давала ему в лоб за то, что тот посмел смущать ее и заставлять краснеть на людях, пусть она отворачивалась, когда он хотел обнять или поцеловать ее… Ну и пусть. Араши была бы не Араши, если бы с радостными визгами кидалась ему на шею. За что Сората любил ее, так это за умеренность, которой ему самому временами так не хватало.
- Сората, я не люблю романтические комедии, - тихо сказала она, когда Сората наконец перестал ее щекотать.
- Да ну? Тогда как насчет…
- Я люблю фильмы ужасов, - перебила его Араши.
Сказать, что Сората был в шоке, значит ничего не сказать. Он, в отличие от нее, старался обходить стороной всякие ужастики и триллеры – парень слишком хорошо помнил тот единственный раз, когда он имел глупость посмотреть на ночь глядя нечто подобное.
Но ради Араши… Ради ее любви он был готов пересмотреть все существующие триллеры и ужастики. Да что там эти жалкие фильмы, ради этой девушки он был готов отдать свою жизнь.
Сората закрыл глаза и улыбнулся своим мыслям. В очередной раз приобняв Араши за талию, он шепнул ей на ушко:
- Пусть все будет так, как ты захочешь.
Араши лишь вздрогнула, когда его горячий шепот буквально коснулся ее уха. Посмотрев ему в глаза, она вдруг заметила какую-то неясную тень печали, как будто его взгляд внезапно потерял свой привычный огонек. «Неужели из-за этих ужастиков?» – промелькнула мысль в ее голове.
- Но прогуляться по набережной я не против. Только пусть твои глаза как прежде горят.
Сората мигнул и лишь крепче обнял ее, по-прежнему улыбаясь.
- Ну, если ты еще и на нечто большее согласишься, тогда я…
…И он заработал очередной щелчок по лбу.

@темы: Гет, Sorata\Arashi, X/1999, PG-13

---

[Guardian of VARN]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[chastity_first]

Название фанфика: Hide-and-seek
Автор: Male-Male
Фэндом: Tsubasa RC
Пэйринг: КуроФай
Рэйтинг, жанр: Humour, PG-13
Дисклэймер: не мое, кламповское
Саммари: Обычно ниндзя не опаздывают на тренировки… но этот день, похоже, особенный.
Предупреждения и пожелания: Это мой первый фик по Тсубасе. Мне так хотелось что-нибудь написать по этому чудесному фэндому… простите, если не понравилось – но я просто не выдержала ^^”
P.S. у меня фетиш на Шаорана в… хм… интересных ситуациях. Поэтому и появилось сие творение.

Шаоран вздохнул и в который раз за последние пять минут покосился на дверь. Опаздывание не входило в привычки ниндзя – на тренировку он приходил всегда вовремя. Иногда археолог думал, что у Курогане внутри есть какой-то хитрый механизм, предупреждающий его о начале занятий, поскольку в назначенное время воин, даже не глядя на часы, отрывался от своих дел, будь то чтение манги или погоня за волшебником, и с обычным ворчанием начинал тренировку.
Сегодня, однако, обычно пунктуальный брюнет опаздывал уже на десять минут. Может, стоило пойти поискать его? Но поместье, в котором они сейчас жили, было просто огромное, и путешественники зачастую не могли найти друг друга. А если ниндзя придет как раз тогда, когда Шаоран будет его искать и решит, что парень опаздывает уже на… двадцать минут? Тогда ему обеспечены тридцать дополнительных кругов вокруг поместья с одновременным уклонением от камней. Нет, определенно, лучше подождать. Наверняка Курогане задержался по важной причине.
Полчаса. Дверь тихо скрипнула, и Шаоран обрадовано вскочил с кресла, даже не задумавшись над тем, почему воин, обычно распахивающий дверь пинком, стал вдруг таким аккуратным.
Оказалось, потому, что это был совсем не Курогане. В комнату заглянула Сакура и робко спросила:
-Шаоран-кун, а ты не видел Фай-сана? Он обещал показать мне, как делать яблочный пирог, ушел за яблоками и… и его нет уже полчаса!
-Нет, я его не видел… - археолог обеспокоенно посмотрел на принцессу, - Надо же, Курогане-сана тоже нет уже полчаса…
-Фай и Курогане пропали! – воскликнула Мокона, выпрыгивая из-за плеча девушки, - Моконе страшно! Вдруг Куро-пон все-таки убил Фая и теперь прячет тело! Бедный Фай!
-Мокона, не надо преувеличивать, - отверг Шаоран предположение их пушистого спутника (хотя оно многое объясняло), - Наверняка Курогане-сан опять пытался поймать Фай-сана и они просто заблудились, пока бегали по поместью.
-Или Куро-пу пытался спрятать тело, но заблудился и не может найти дорогу назад! Бедный Куро-тан! – ужаснулась зверюшка.
-Ох, Моко-тян, не говори таких страшных вещей! – испугалась Сакура. Шаоран укоризненно посмотрел на Мокону, и, чтобы отвлечь принцессу от пессимистичных мыслей, предложил:
-Давайте просто пойдем и поищем их.
-Точно, Шаоран-кун, пойдем! Какой ты умный! – обрадовалась Сакура, и с надеждой добавила:
- Я надеюсь, мы успеем спасти хотя бы Курогане-сана…
ххххххххххххххххххххххх
-Боюсь, мы скоро сами тут заблудимся, - безнадежно вздохнул археолог, заглядывая в очередную пустую комнату.
-Но… как же мы будем без Фай-сана и Курогане-сана… - всхлипнула Сакура.
«Совсем одни», - пронеслась в голове у Шаорана неожиданная для него мысль. Он моментально покраснел и отогнал ее подальше.
-Шаоран, ты ведь археолог! Археологи ищут потерянные вещи! Расскажи нам, какими приемами вы пользуетесь! – встряла Мокона.
Парень хотел сказать, что Курогане и Фай не вещи, и его техники тут не помогут, но заметил слезы в огромных изумрудных глазах Сакуры, и сдался:
-Ну-у… они пытаются найти какие-то следы и знаки, и по ним узнать, где находится то, что им нужно…
-Знаки? - Сакура взволнованно начала оглядываться по сторонам, - Какие знаки?
- Мокона нашла знак! – зверек выпрыгнул из рук девушки и поднял что-то с пола.
-Что это? – удивилась принцесса, разглядывая предмет.
-Это рубашка Фая! – гордо возвестила Мокона.
Шаоран подошел поближе. Действительно, это была рубашка мага. Мятая, порванная, лишившаяся половины перламутровых пуговиц. «Может, Мокона была права?»- подумал парень.
-Ой, с Фай-саном случилось что-то страшное! – испуганно вскричала Сакура, - Мы должны срочно его найти!
-Ну, нам надо пойти в том направлении, где лежала рубашка, - археолог немного неуверенно указал вперед.
-Мокона будет искать другие знаки!
-Я тоже буду искать! – решительно воскликнула принцесса.
-Принцесса Сакура… - восхищенно пробормотал Шаоран.
ххххххххххххххххххххххх
Следующий знак (футболку ниндзя) они нашли закинутым на декоративное деревце. Футболка была попросту разорвана пополам. Мокона предположила, что на их спутников напал маньяк-нудист, решивший обратить их в свою веру, но, к счастью, дети не знали, что такое «нудист», поэтому они просто продолжили свои поиски.
ххххххххххххххххххххххх
Штаны блондина совершенно случайно обнаружила Сакура, которая, споткнувшись, заметила под тумбочкой скомканную ткань. Находить «знаки» становилось все труднее, поэтому дети решили дальше ползти на четвереньках.
На следующем повороте Мокона оказалась погребена под упавшими на нее с люстры штанами воина. Это означало только одно. Они были на правильном пути.
ххххххххххххххххххххххх

Их путь оканчивался дверью, около которой валялись ботинки парочки. Шаоран жестом показал, что Сакура и Мокона должны ждать снаружи, осторожно толкнул ее и прополз в комнату. Сказать по правде, он ужасно боялся того, что может обнаружить, поэтому головы пока не поднимал. В конце концов, он уткнулся носом в край кровати. Юноша осторожно посмотрел выше и прямо перед собой увидел два внимательных (и крайне мрачных) красных глаза.
-Смотри, к чему приводят фокусы этого мага, Щеночек. Ты уже на двух ногах разучился ходить.
-Э-э-э, - промямлил Шаоран, поднимаясь с пола и глядя на открывшуюся перед ним картину.
Комната, которую они нашли после долгих и изнурительных поисков, оказалась просторной спальней. Старинная мебель, шкура льва, камин… В середине, как и ожидалось, стояла огромная кровать. На кровати лежал ниндзя и недовольно глядел на ученика.
-Ну, и чего ты тут забыл?
-Ну… это… - пискнул археолог, в панике оглядываясь на закрытую дверь, - У нас же тренировка…
-Э? – удивленно моргнул брюнет и посмотрел куда-то назад, - Ты же сказал, что пацан сегодня заболел и отменил занятия?
Шаоран изумленно уставился на воина. Он что, только что разговаривал с одеялом? Похоже, у Курогане действительно проблемы, раз одеяло рассказывает ему о его, Шаорана, здоровье.
-А.. а вы не видели Фай-сана? А то он обещал помочь принцессе с пирогом… - робко спросил парень, надеясь, что упоминание о чародее вернет Курогане в реальность.
Одеяло зашевелилось, и из-под него вылез счастливый и растрепанный маг.
-А ты говорил, что Сакура-чан решила посидеть с Шаоран-куном и передумала делать пирог! Куро-гав такой обманщик!
-Заткнись! Ты первый меня обманул! И вообще, ты плохо влияешь на детей!
Возмущенный Курогане начал подниматься с постели, и в голове Шаорана что-то щелкнуло. Рубашка на полу… футболка на дереве… штаны под тумбочкой и на люстре… они что… совсем без…
Глаза археолога стали похожи на тарелки. Он моментально покраснел и с воплем «П-простите, я не хотел вам мешать! Я передам принцессе, что вы заняты!» вылетел из спальни.
-Как думаешь, они поверят, что на нас напал маньяк-нудист? – задумчиво спросил у воина Фай.
ххххххххххххххххххххххх
ххххххххххххххххххххххх
-Шаоран-кун?
-Да, принцесса?
-Я нашла еще один знак…
-Э?
-Пу! У Куро-ван-вана боксеры с щеночками!

@темы: Tsubasa:RC, Яой, Kurogane\Fay, PG-13

---

[Rei-chan.]

Название: Если ты этого хочешь
Автор: [J]Rei girl[/J]
Фендом: Х/1999
Пейринг: Сората/Араши
Рейтинг: PG
Жанр: ангст, романс
Дисклеймер: все персонажи принадлежат CLAMP.

 

- Араши, пожалуйста…
Он улыбался, но в этой улыбке были лишь боль и отчаяние. Слова впервые подвели его – то, что он чувствовал, казалось невыразимым. Лишь одно слово –
- Пожалуйста.
Она его не слышала. Быть может, из-за дождя. А может, она и не хотела слышать вообще.
- Нет, - тихо прошептала она, но для него этот шепот прозвучал как оглушающий крик. Земля уходила из-под его ног. Мир рушился.
Он был уверен, что она этого не хочет. Не хочет так же сильно, как он, а может, и еще сильнее.
А она не смела взглянуть в его глаза, не могла даже поднять голову. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и сказал, что все будет хорошо. Но все кончено. Она предпочла сломать себя, только чтобы он мог жить.
Он отчаянно пытался найти хоть какую-нибудь надежду, хоть жалкий проблеск, лучик, отголосок, тень, в конце концов… Только все было тщетно.
- Араши!..
Она лишь качала головой, не позволяя слезам все испортить.
- Посмотри на меня, пожалуйста. – Его голос наконец дрогнул. Он хотел посмотреть ей в глаза и понять, почему… Почему она отказывает себе в единственном счастье, лишь обрекая свою душу на страдания.
Как смотреть ему в глаза после всего? После всех слов, что она ему наговорила? Нет. Невозможно. И она лишь опустила голову еще ниже.
- Черт возьми, да посмотри же на меня! – Закричал он, не в силах больше прятать ярость за фальшивой улыбкой. Понимая, что не может к ней прикоснуться, он все же схватил ее за плечи и с силой встряхнул.
Она подняла голову, и он увидел… тот взгляд. То же выражение лица, точнее, его отсутствие, с которым она когда-то давно холодно процедила, что отныне на стороне Драконов Земли. «Я смогу», - верила она, - «я ведь всю жизнь так делала.»
- Ты сама-то этого хочешь? – Прошептал он, ослабляя свою хватку. – Не прячься от меня. Твои глаза все равно тебя выдают.
А она ведь даже не заметила, как стена отчуждения, за которой она всегда пряталась, разрушилось до такой степени, что он теперь без труда мог прочитать все ее мысли. Когда это случилось? Как она могла позволить такому произойти?
Не в силах больше смотреть на его полное отчаяния лицо, она вновь опустила было голову, однако он тут же взял ее лицо в свои ладони. «Я не позволю тебе вновь спрятаться от меня.»
- Посмотри мне в глаза и скажи, что на самом деле этого хочешь! Только так я смогу поверить тебе.
- Я хочу, чтобы ты жил. Если ты погибнешь… Из-за меня… Я…
В который уже раз она заплакала? Он потерял счет.
- Ты не хочешь счастья? Я ведь…
- Я знаю, - заранее зная эти слова, она прервала его, - именно поэтому я не могу рисковать тобой ради… него.
Счастье? Она никогда его не знала. Как можно быть счастливым, не понимая, что это?
- Ты… мое счастье. И ты знаешь это. Пожалуйста, - он смахнул слезы с ее заплаканного лица, - не делай этого. Не уходи. Будь со мной. – На этот раз его шепот заглушил дождь. Для нее, и только для нее.
Именно этого она и боялась – того, что никогда не сможет сказать ему «прощай» в лицо. Никогда. А может, так оно и должно быть?
Широко распахнутыми глазами она смотрела на него, пытаясь найти в себе силы развернуться и уйти из его жизни. Мокрые пряди прилипли ко лбу и мешали, но ей уже было все равно – волосы не помогут выжить без него.
- Сората, пожалуйста…
Его сердце пропустило пару ударов.
- Обещай, что не будешь кидаться спасать меня от каждой черной кошки.

@темы: Гет, Sorata\Arashi, X/1999, PG-13

---

[Аш Малкавиан]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Три драббла по ДоуВате

[Аш Малкавиан]

Название фанфика: "Чудовище", "Слова" и "Месяц"
Автор: [L]Аш Малкавиан а.к.а. Маммон[/L]
Фэндом: xxxHolic
Пейринг: Доумеки/Ватануки
Рэйтинг, жанр: PG, ангст, ангст и романс последовательно.
Об авторских правах и обязанностях: Как всегда - герои не мои, мои только извращенные фантазии, кои я на них проецирую.
Предупреждение: Драбблы между собой не связаны никак. Таймлайн последнего - 2-3 года после исчезновения Юко.

Читать?

Чудовище

Сражаясь с чудовищами, берегись, как бы не стать одним из них.
Ф. Ницше

Эта, практически ежедневная, борьба за жизнь Ватануки с разнообразными монстрами уже начала превращать Доумеки в параноика. Каждый раз, когда Кимихиро чего-то пугается или просто вздрагивает, пусть даже от холода, Шидзука внутренне напрягается и ждет, когда друг скажет что-то вроде:
- Вон там, в верхнем углу.
И Доумеки останется только натянуть тетиву лука, с которым они теперь никогда не расстается, и пустить невидимую стрелу. И все пройдет. Но Ватануки не говорит ничего. И от этого паранойя нарастает, а ярость закипает все сильнее.
Постепенно, Доумеки понимает, что эта слепая невозможная агрессия захлестывает его с головой.

Они идут по улице, как всегда почти не разговаривая. Говорит только Ватануки, а Доумеки его слушает - это своего рода ритуал. Народу вокруг не много, но все куда-то спешат, торопятся. А Ватануки в своем репертуаре - размахивает руками и танцует "странные танцы". Одним неловким движением он бьет по носу какого-то мужчину в спортивном костюме. Тот перехватывает запястье Кимихиро и шипит:
- Не размахивай граблями, пацан.
Того, что происходит дальше, не отражает никто. Просто как-то внезапно Ватануки оказывается отброшен за спину лучника, мужчина за горло прижат к ближайшей стене, а сам Доумеки крепко сжимает пальцы. И в глазах незнакомца испуг - потому что в глазах самого Доумеки отражается первобытный зверь.
- Доумеки, не надо, - Шидзука осознает, что в голосе Ватануки звучит нотка страха быстрее, чем поворачивает голову на звук.
Он смотрит в глаза друга и понимает не сразу, что только что чуть не убил человека. Человека, который просто грубо разговаривал с причиной всех тревог самого лучника. Человека, который причинил единственный вред - всего лишь сжал тонкое запястье. И не важно, что кожа у Ватануки тонкая, и синяки - это постоянный ее спутник. Это ведь всего лишь синяки, они сойдут через пару дней.
Шидзука резко отстраняется и помогает Ватануки подняться с земли. Мужчина держится за горло, и Доумеки совершенно не хочется смотреть в его сторону. Он бормочет какое-то сбивчивое извинение и стремительно уходит, утаскивая за собой Ватануки. Последний все еще в шоке, но быстро отмирает от проявленной наглости и вопит:
- С ума сошел? Куда ты меня тащишь? Что вообще происходит??
Вопль практически переходит в ультразвук, но Шидзуке это уже не так важно. Он быстрым шагом залетает в ближайший парк, затаскивает приятеля в кусты и падает на траву, впиваясь руками в голову. В висках стучит кровь, а в груди клокочет все еще не успокоенная ярость. Он чувствует, как Ватануки опускается на колени рядом с ним и гладит по голове:
- Шидзука, - лучник вздрагивает от звука собственного имени, так редко оно звучит из уст этого человека. - Что с тобой? Скажи мне.
В голосе Ватануки нет злости. Он, в сущности, добрый парень, иногда даже слишком. Доумеки позволяет себе чуть-чуть расслабиться под осторожными поглаживаниями, но отвечать не торопится. Просто потому, что не знает, как сказать. Да и что сказать, он тоже не знает.
"Сражаясь с чудовищами, берегись, как бы, не стать одним из них". А может ли он быть уверен, что еще не стал?


Слова

Это всего лишь два простых слова - "Помоги мне". Для многих людей нет в них ничего сложного, особенно, когда есть необходимость. Но только не для Ватануки Кимихиро. И только не в случае, когда помощи приходится просить у "лучшего друга" Доумеки.
Ватануки не знает сам, что мешает ему сказать их. То ли дело в том, что он не хочет быть обязанным, то ли в том, что не хочет казаться слабым. По-крайней мере, он убеждает в этом себя. Юко-сан сказала бы, что на самом деле он боится подвергать лучника опасности и втягивать в неприятности, которые сам собирает на свою голову. Но Юко-сан молчит, потому что ее слова не достигнут сердца Кимихиро. Это сможет сделать только его собственное понимание.
А Доумеки ждет. Он хочет услышать эти слова просто потому, что тогда не придется сосредоточенно искать источник собственного беспокойства по всему городу. Не придется бояться опоздать. А еще он знает, что стена отчуждения между ними, наконец, сможет сломаться. Это слегка пугает, потому что неизвестно, какой Ватануки там, за этой стеной. Но любопытство сильнее страха. И он уверен, что услышит эти слова не ушами, а сердцем, поэтому не важно, как далеко будет Кимихиро. Только сам Кимихиро этого не знает. И не понимает, что жив пока только потому, что удача к нему благосклонна, как ни к кому другому.
Но время неумолимо идет, а фортуна, похотливо виляя бедрами, уходит искать себе новую игрушку. И тогда Ватануки несется на безумной скорости по улице, совершенно случайно сворачивая не в тот переулок. И бежит не к Магазину, как надеялся, а дальше и дальше от спасительных стен.
Монстр медлителен, но упорен, а Кимихиро начал уставать еще полкилометра назад. Он все сбавляет темп и не может понять - почему же его никто не спасает? Почему никто, совсем никто не приходит на помощь? Он падает без сил и чувствует, как мерзкая склизкая тварь подбирает его под собой, тянет внутрь, куда-то в сторону противно чавкающей пасти. Ватануки зажмуривается, боясь, что слизь затечет в глаза и шепчет из последних сил:
- Доумеки. Помоги. Мне.
И в следующую секунду воздух разрезает яркая вспышка, а чудовище с утробным воем разрывается на ошметки. Ватануки падает на асфальт, с ног до головы покрытый липкой дрянью, и хочет мыться и еще блевать. Но он сидит и ждет, сам не понимая чего.
Доумеки подходит медленно, почти осторожно. Он опускается на колени и легко касается плеча друга. Кимихиро не делает ни единого движения, чтобы сбросить чужую руку. Только слегка вздрагивает от прикосновения. Тогда Шидзука улыбается той самой, единственно возможной для него, улыбкой:
- Успел.
И Ватануки ничего не говорит в ответ. Он позволяет Шидзуке счищать слизь со своих волос и почему-то беззвучно плачет. Стена еще не сломалась, но пошла глубокими трещинами. Достаточно всего одного слова, чтобы она раскрошилась в мелкую пыль и опала на темное покрытие дороги. И откуда-то изнутри приходит понимание. Ватануки ловит руку друга, сжимает в своей и шепчет:
- Спа-си-бо.


Месяц

- Что это? - лицо Доумеки не меняет выражения, только в глазах мелькает смутное удивление. И тому есть причина - еще никогда Ватануки Кимихиро не дарил другу подарков без повода.
Ватануки улыбается своей новой таинственной улыбкой. В его глазах, не скрытых сейчас очками, пляшут польку солнечные зайчики, изредка сверкая начищенными рожками. Доумеки хочется прогнать их, потому что, кажется, слишком нагло они смеются над его недогадливостью. Но он не знает, как это сделать. Поэтому просто повторяет вопрос снова, ожидая ответа:
- Что это? - в его голосе не появляется новых эмоций. Он не дрогнет и не изменит тональности. Но юноше напротив совсем не нужны эти внешние показатели, чтобы ощутить настроение собеседника.
- Это колокольчики, неужели не видишь? - Ватануки почти смеется. Он бы перешел эту грань "почти", но сейчас и так сойдет.
- Зачем? - Шидзука никогда не задает лишних вопросов. Он никогда не скажет десять слов, если можно сказать одно. Кимихиро без стеснения позволяет своей улыбке растянуться чуть шире. Пресловутое "зачем" в устах его самого прозвучало бы, как "Какого черта ты даешь мне эту дребедень и молчишь?". Но Доумеки не такой, и это привлекает. Он просто держит в руках два серебряных колокольчика на тонкой черной ленточке и смотрит Ватануки в глаза.
- На память, - рука Кимихиро поднимается, будто бы сама собой, и слегка касается отполированного серебристого бока. Так, что почти задевает ладонь лучника.
- Я уезжаю по обмену всего лишь на месяц.
Кто-нибудь другой, кто знает Доумеки Шидзуку чуть меньше, посчитал бы это заявление сухой констатацией факта. Ватануки читает подтекст - "Я не успею забыть". Он переводит взгляд на небо и проводит пальцами по чужому запястью.
- Ты не знаешь, действительно ли месяц окажется месяцем.
Доумеки хочется вернуть себе его взгляд, потому что зайчики уже убежали, а пустота так не идет разноцветным глазам.
- Это не имеет значения.
И этот подтекст Ватануки видит еще отчетливее - "Я не смогу забыть".
Он позволяет себе улыбнуться и подняться с холодного деревянного пола, потянув за собой Шидзуку.
- Носи их с собой всегда, - почти шепотом произносит юноша, а потом прижимает пальцы к чужим губам, не выпуская наружу возражения. - Я вырвал из них язычки.

Ватануки сидит в полумраке веранды, покачивает босой ногой и смотрит на пролетающий в небе самолет. Он знает, что Доумеки сейчас сидит в удобном кресле и крутит в пальцах молчаливые колокольчики. Он думает, что, возможно, лучник даже слегка улыбается. Он уверен, что Доумеки вернется ровно через месяц, хоть и не давал обещаний. А месяц - это так мало для того, кому предстоит рандеву с Вечностью.

@темы: xxxHolic, Яой, Doumeki\Watanuki, G

---

Кроссовер

[Анянь, просто Анянь]

Автор: Роад-сан
Название:*пока нет, афтор думает, афтору нужна помощь*
Дисклеймер: Герои не мои, я взял поиграться
Жанр: бред, кроссовер
Статус: в процессе
Фендом: xxxHolic + ещё один (неКЛАМПовский) фендом-сюрприз
Предупреждение: сиё творенье сущий бред. Строго не судите – один из первых фанфикоф. По поводу тайм-лайна – для Холика это примерно на момент первой ОВАшки, для второго фендома ничего раскрывать не буду(после первой главы дам по нему пояснение).

ВНИМАНИЕ, ДОБАВЛЕНА ВТОРАЯ ГЛАВА

Глава первая. Новый работник.

Пустынный город. Ни звука, только чьи-то одинокие шаги... бег. Юноша куда-то спешит. Смотрит по сторонам, будто заблудился. Открывает дверь одного из домов и поспешно, не глядя, заходит... И проваливается в темноту.

***
-Ва-та-ну-киииииииии!!! - протяжным голосом зовёт своего подчинённого Ичихара Юко.
- Юко-сан, ну чего вам. Я, между прочим, сейчас должен быть в школе, а из-за вас... - ворчит Кимихиро.
-Ну, Ватанукиии, это твоя работа, так что...
-Да знаю, знаю...НО НИКАКОГО САКЕ!!!!!
-Бууу, вредина.
- И вообще, зачем я вам так срочно понадобился? Я бы мог прийти со школы и сделать всю работу.
- Ну Ватанукиии, как ты не понимаешь... - ведьма вдруг резко осеклась.
- Юко-сан? - Кимихиро удивился такой резкой смене настроения его хозяйки.
- Ватануки, у нас скоро будут гости.
- А?
- Где Мокона?
- Спит на кухне. А что?
- Ясно. - Юко ухмыльнулась. Ватануки понял, что его сегодня нагрузят по полной. Если Юко-сан так улыбается - жди беды. Это Кимихиро уже хорошо знал по своему опыту. - Ватанукиии, саке! - Ведьма вернулась в своё обычное состояние.
- НЕТ! Юко-сан, ну сколько можно пить?

Через полчаса, как и сказала Юко, появился "гость". Проломив крышу, "гость" приземлился прямо перед Юко. Ватануки стоял за полуприкрытой дверью и наблюдал(т.е. подглядывал). Гостем был парень, лет примерно 16, но он выглядел старше из-за своих седых волос. Юноша слегка удивлённо озирался.
- Здравствуйте - завораживающим голосом произнесла Юко, будто завлекая.
-Здарвствуйте-здравствуйте - повторили Мару и Моро, кружившиеся вокруг паренька.
- З-здраствуйте - удивлённо произнёс парень - и-извините, что пробил вам потолок, я случайно.
- Нет ничего случайного, это было неизбежно. Но ничего страшного. Если вы попали сюда, значит, у вас есть желание.
- Желание? - удивлённо, но, как показалось Ватануки, слегка заинтересованно сказал парень
- Да. Я исполню любое ваше желание, за соответственную плату, разумеется.
- Н-нет, с-спасибо. Я пожалуй пойду. Извините за беспокойство - парень закрыл глаза, через несколько секунд открыл их и удивлённо себе под нос пробурчал - Не получается? Почему Ковчег...
- Что-то случилось? - без капли даже наигранного удивления спросила Юко, скорее даже утверждая. - Юноша, это другой мир, здесь вы бессильны.
- Что? Значит я...
- Да, не сможете вернуться, но я могу вам помочь. Скажите своё имя.
- Аллен Волкер.
- День рождения?
-Э-э...-парень задумался, будто не знал, когда его день рождения - ...двадцать пятое декабря.
- Ясно, меня можешь звать Ичихара Юко. Так вот, Аллен Волкер, чтобы я вернула тебя в твой мир, ты должен заплатить
- И чем я могу заплатить?
- Будешь на меня работать. Как отработаешь - так вернёшься в свой мир. Согласен?
- Да - слегка радостно, слегка облегчённо, слегка озадаченно произнёс Волкер.
- Эй, Ватануки! А ну хватит подглядывать, подойди сюда.
- Да-да - Кимихиро был несколько ошарашен тем, что теперь у него есть "товарищ по несчастью" и очень сочувствовал пареньку."Бедный - думал Кимихиро - он ещё не понимает во что ввязался, теперь эта ведьма его так не отпустит"
- Ватануки, помнится мне, что ты жаловался, что всё хозяйство на тебе, у тебя совсем нет времени. Ну вот, теперь я нашла тебе помошника. Покажи Волкеру его комнату, ту самую, в которой я просила тебя сегодня убрать. Надеюсь, вы подружитесь.
-Да. Волкер-сан, пойдёмте за мной.
-Ах да, Аллен, в твоей комнате лежит новая одежда, а то твоя выглядит для этого мира странно.
-Ага - ответил Аллен, и двое парней покинули "приёмную" Юко, обзавёдшуюся новым РАБотником.

- Привет, я Ватануки Кимихиро, работник этого магазина. А тебя зовут Аллен, так? Извини, что сразу на "ты". - Ватануки пытался быть наиболее вежливым.
- Да, приятно познакомиться. И всё впорядке, нам же теперь вместе работать, значит надо побыстрее подружиться, так ведь? - Аллен приветливо улыбался, будто такое с ним уже не в первый раз и он уже привык - можно вас... тебя попросить?
- О чём?
- Не мог бы ты рассказать мне об этом мире и об этом магазине?
- Ах да, конечно. О, а вот твоя комната. Переодевайся и приходи на кухню, я тебе всё объясню.
- Да, только...я не знаю где кухня.
- Ой, извини, ты же только что прибыл и не знаешь где что. Давай я тогда подожду тебя и, когда переоденешься, покажу магазин, а заодно и расскажу об этом мире.
- Спасибо, Ватануки-кун - и Волкер скрылся в комнате. Через несколько минут он вышел, в новом свитере, в джинсах, но перчатки не снял и снимать отказывался. Ватануки провёл "обзорную экскурсию" по магазину, а заодно рассказал о Юко, этом месте, о этом мире и его правилах, обычаях. Аллен внимательно слушал. Когда Кимихиро спросил про мир Аллена, Волкер сказал, что в его мире сейчас война. Ватануки понял, что для Аллен-куна это больная тема и хотел быстро сменить разговор, но этого не понадобилось. Они подошли к кухне и у Волкера *автоматически среагировав на кухню* заурчал живот. Оба парня рассмеялись. Ватануки сказал, что сейчас быстро что-нибудь приготовит. Аллен не хотел беспокоить Кимихиро, но тот уверял, что это его прямая обязаность*к тому же живот Волкера явно требовал еды*. Юко, услышав шум на кухне, крикнула, чтоб Ватануки поторапливался, она тоже хочет есть.
Это было началом новой дружбы, дружбы двух поневольных работников этого магазинчика желаний.


Примечания ко второму фендому: тайм-лайн для D.Gray-man – время переезда (конец аниме, главы примерно 164-165 *на Аллена ещё не наложили серьёзных ограничений, он не знает всю правду о 14-м и Мане*)

Глава вторая. Странный Аллен Волкер.

С момента появления Аллена прошло уже несколько дней.Волкер довольно быстро привык к обстановке магазинчика, порог которого он за эти дни практически не покидал. Несколько походов с Ватануки и Моконой не в счёт. Своё нежелание покидать уже "освоенную" территорию парень объяснял двумя вещами: первая - он не знает правил этого мира и если пойдёт один *или с Моконой*(а Ватануки вследствие загруженности работой и школой с Волкером гулять по городу не мог) то обязательно ввяжется в какие-нибудь неприятности, а вторая - банальный топографический кретинизм который ничем не лечится -
заблудиться в своём же Ковчеге. На самом деле дело было не только в этом. Во время первого похода в магазин вместе с Волкером, Кимихиро заметил кое-что странное. Духи вели себя очень необычно. Раньше они просто следовали за ним, пытались убить или что-то в этом роде, но никогда не боялись. Сейчас же духов было больше, много больше, но они держали дистанцию. Им было страшно, страшно, но в тоже время они чего-то хотели. И, когда один из духов приблизился чуть ближе, у Аллена что-то случилось с глазом. С левым, с тем самым, вокруг которогобыла странная татуировка. Волкер стал тереть глаз.

- Аллен-кун, тебе плохо? - забеспокоился Ватануки.

- Нет, ничего. Просто что-то в глаз попало - пытался успокоить Волкер. Но Кимихиро чувствовал, что тут что-то не так. Он ведь сам чуть не доигрался - мог остаться без правого глаза. Он только хотел проверить, что же случилось, как у Волкера всё прошло.
Когда они вышли в следующий раз (и с ними уже была Мокона), духов стало ещё больше, а у Аллена опять заболел глаз, и на этот раз «приступ» продлился подольше. Мокона тоже заметила эти странности и подтвердила предположения Ватануки на счёт того, что вероятней всего духи ведут себя необычно из-за Волкера.
Ватануки вообще считал Аллена немного странным но всё же неплохим человеком. Единственная особенность, которая слегка выводила Кимихиро-куна из себя, это непомерный аппетит Волкера. Кимихиро не понимал, как в такого «негабаритного» подростка может вмещаться СТОЛЬКО еды. При этом Ватануки замечал, что Волкер себя ограничивает и пытается есть меньше его обычного количества употребляемой пищи. Ватануки и представить боялся, сколько Аллен на самом деле ест, если он сейчас съедает в шесть раз больше нормального человека и в три раза больше, чем Доумеки. Ещё одна странность – Аллен никогда не снимал перчаток и всегда ходил в кофте с длинными рукавами, таким образом скрывая руки. Или реакция Волкера на алкоголь или его упоминание.

Аллена аж передёргивало. Ещё он сторонился всех отражающих поверхностей – зеркал, окон и пр.

Кимихиро решил всё узнать. Конечно, он понимал, что они с Алленом практически чужие люди и знакомы всего дней пять, но любопытство и беспокойство брало своё. «К тому же нам всё-равно ещё долго вместе работать, всё тайное рано или поздно проявится», - думал Ватануки, решаясь пойти и прямо обо всём спросить. Аллена он застал в его комнате, когда тот раскладывал пасьянс.
- Какие красивые карты, Аллен-кун.
- А, Кимихиро-кун, это ты. Я не слышал, как ты вошёл.
- Извини, я без стука. Э-э – Ватануки не знал как потактичней расспросить Аллена и решил, что пока можно просто поговорить, а

потом как-нибудь...- ты раскладываешь пасьянс?

- Угу, Юко дала мне передохнуть, и я не знал чем заняться. Решил разложить пасьянс, правда в колоде не хватает одной карты.
- Какой же?
- Джокера – Аллен усмехнулся – но раскладывать пасьянс это не мешает.
- Ты любишь карты?
- Не то что бы люблю – в глазах Волкера мелькнул нездоровый огонёк – просто это моё хобби, привычка.
- Ясно – Ватануки показалось и не зря что лучше уйти от этой темы – кстати, хотел тебя спросить – можешь рассказать о своём мире?
- Ну, пожалуй попробую. Судя по тому что я слышал об этом мире, то мой можно назвать альтернативной Землёй девятнадцатого века.
- Девятнадцатого века?
- Ага. И в нашем мире есть одна организация при Церкви – Чёрный орден. Там «служат» экзорцисты.
- Экзорцисты? Изгоняющие демонов, злых духов и прочую нечисть? И ты тоже состоишь в этой организации?
- Да, я один из экзорцистов. Но занимаемся мы там немного не тем, чем ты подумал. Чёрный Орден – особая «армия» на службе Церкви истребляющая Акума с помощью Иносенс и ведущая войну с Ноями и Тысячелетним Графом, кому эти акума и подчиняются.
- Акума? Нои? Граф? Иносенс?
- Попробую объяснить попроще,– и Волкер начал свой рассказ о своём мире, его правилах и запретах. О силе и войне. О друзьях и

врагах. А Кимихиро слушал и не мог поверить, что его ровесник занимается такой опасной «работой». Из Волкера получился неплохой рассказчик. Он с интересом рассказывал о своих «накама» только об одном скверном типе по имени Канда говорил как о враге народа, про научный отдел во главе с безумнымизобреталем Комуи и его милую сестрёнку, про Книжника и его одноглазого ученика
Лави, о невезучей экзорцистке Миранде и недовампире Крори, о четырёх маршалах, о Азиатском подразделении ЧО, много о чём. Но Аллен ни разу не упомянул свою семью, то как он попал в Орден, почти не рассказал о себе. Ватануки хотел
узнать, но понимал, что если Волкер не говорит о всём этом, значит на то есть свои причины. Тут их позвала Юко. «Ну что ж, ладно, – подумал Ватануки. – Всё равно всё тайное когда-нибудь прояснится».

Примечания ко второй главе: По поводу момента с духами –в мире Грей-мена «нормальные» духи не фигурировали, поэтому неизвестно может их Аллен видеть или нет. Я решила предположить, что после некоторой адаптации сможет. Также «нормальных» духов очень часто привлекает сильная энергия, поэтому логично предположить, что они будут следовать за Волкером, но т.к. сила Аллена способна «изгонять зло» также логично, что духи будут его бояться. По поводу того, сможет ли Ватануки увидеть тень Четырнадцатого я не знаю, но предполагаю, что такое вполне возможно, но опять же не сразу и скорей всего нечётко.

запись создана: 29.01.2010 в 15:40

Вопрос: Ну как вам?

1. Отлично		4	(9.52%)
2. Нормально		6	(14.29%)
3. Ужас		3	(7.14%)
4. Идея неплохая, но исполнение так-себе		1	(2.38%)
5. Можно было и получше		3	(7.14%)
6. Автор сошёл с ума?		4	(9.52%)
7. Отлично		4	(9.52%)
8. Нормально		6	(14.29%)
9. Ужас		3	(7.14%)
10. Идея неплохая, но исполнение так-себе		1	(2.38%)
11. Можно было и получше		3	(7.14%)
12. Автор сошёл с ума?		4	(9.52%)
Всего:		42

@темы: Кроссовер, xxxHolic

---

[HankAnderson]

Название: Выпивая дыхание
Бета: Маммон трезвый и считает деньги
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане/Фай
Жанр: яой, романс, вроде как...
Рэйтинг: не знаю
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
Примечание: упоминание о возрасте Шаорана - исключительно моя догадка

Глава 4 или Эпилог

ХЛАБЫСЬ!
- Держи меч правильно, - как можно зловеще улыбнулся Куроганэ, постукивая себя по плечу бокеном, - особенно, когда выступаешь против превосходящего тебя по силе противника.
Стонавший сквозь зубы у его ног, мальчонка лет тринадцати смотрел зверем, держась за моментально выросшую на макушке внушительных размеров шишку, но глаз не опускал. Глотая слёзы, он поднял выбитый точным ударом меч и принял боевую стойку. Куроганэ довольно хмыкнул, окинув того оценивающим взглядом, и приготовился для очередной показательной атаки.
- Учитывается не только сила, но и техника, - как бы раздумывая перед нападением, проговорил воин, внимательно следя за движениями паренька, который бочком подступал к своему наставнику, крепко сжимая слишком толстую для его ладоней рукоять.
- Если вздумаешь ставить прямой блок против более сильного, чем у тебя, удара, то окажешься разрубленным напополам вместе с собственным мечом, будь у тебя даже настоящий, а не тренировочный, - Куроганэ сделал выпад, и к первой шишке на совершенно белой, подобно первому снегу, макушке, присоединилась вторая.
Мальчишка снова выпустил меч, однако, как и раньше, кроме шипения, не издал ни единого звука - признаки боли умирали на его слишком серьезном лице, не успевая прорезаться наружу. Его упрямству и терпению стоило позавидовать, особенно если учесть, кто сейчас стоял перед ним и, отнюдь не подбадривающе, ухмылялся.
При первом взгляде на худющее маленькое тело создавалось впечатление, будто малец стал жертвой изнурительных каторжных работ, не говоря уж о множестве ссадин, царапин и синяков, подобно боевой раскраске облепивших смугловатую кожу. Тем не менее, мальчик держался молодцом, не уступая решимостью во взгляде самому Куроганэ, стоящему поодаль и наблюдающему, как тот упрямо, раз в пятнадцатый за вечернюю тренировку, подбирает потрескавшийся меч и встаёт в новую стойку.
Похоже, самураю было приятно иметь в учениках столь усердного, не боящегося ни боли, ни травм, мальчишку, хотя похвалы весьма редко покидали его скупые губы. Подождав, пока ученик примет позицию поудобнее, он, как и раньше, замахнулся бокеном, но замер. Всего на секунду взгляд огненных глаз мальчишки уперся куда-то за спину учителю, однако этого хватило, чтобы воин мгновенно выпрямился, обернувшись навстречу помешавшему тренировке субъекту.
В Куроганэ без предупреждения полетело два глиняных кувшинчика на тонкой тесьме, старательно закупоренных пробками, не дающими драгоценной влаге расплескаться. В том, что она была драгоценной, Куро перестал сомневаться еще в начале прошлого года. Особенно если учесть, кто ее, эту воду, заготавливал. Блондинистый такой, с вечной, но уже настоящей, улыбкой.
- Десять минут, - самурай кинул один из пойманных кувшинчиков слегка опешившему парнишке и побрел к тому, кто только что отправил эти кувшины в полет.
- Ты не думал, что когда-нибудь он просто надорвется и умрет раньше своего настоящего боя, - улыбнулся Фай, усаживаясь рядом с Куроганэ на деревянную скамью.
- Не надорвется, потому что не успеет, - ответил хитрым оскалом самурай, прильнув к глиняному горлышку, словно до этого страдал длительным обезвоживанием. Приятная прохладная жидкость с освежающим ягодным привкусом скользнула внутрь, мгновенно снимая усталость с напряженных многочасовыми изнурительными тренировками мышц. Стоило ли говорить, что несчастный мальчишка, едва не давившийся волшебным напитком, проводил все это время, как и его самопровозглашенный учитель, в спаррингах с ним же, и чудо еще, как держал себя в вертикальном положении.
Утолив жажду, Куроганэ мягко обвел взглядом устроившегося рядом мага, на миг задержавшись на свитках, которые юноша прижимал к себе.
- Все читаешь? - Воин протянул руку, и механические пальцы коснулись бледного подбородка, приподнимая выше. Так, чтобы видеть неменяющиеся со временем большие глаза, которые, к превеликому удовольствию самурая, хранили давнишнее тепло и оттенки безмолвной нежности.
- Ты ведь уже достаточно хорошо выучил язык, - пальцы плавно перетекли к виску, собираясь зарыться в длинную светлую челку, однако присутствие пристально следившего за его действиями мальчика, еще не посвященного в "такие" отношения своего сенсея, заставило ограничиться лишь коротким плавным касанием по мочке уха. Затем рука медленно опустилась на один из свитков.
- Благодаря Куро-пону, - задорно прищурился маг, - я довольно неплохо освоил японский и почти не нуждаюсь в помощи словарей или подсказок, но, - он вдруг потянулся, опустив ладонь на держащуюся за свиток механическую руку, - здесь, в твоем мире, - Куроганэ едва сдержался, дабы не вставить "в НАШЕМ мире", - довольно богатая культура, литература, фольклор и история, даже книги по магии... Я хочу изучить все сам. Ознакомиться до мельчайших подробностей с твоей родиной. Томое предоставила мне возможность пользоваться дворцовой библиотекой и всеми источниками, какие я только смогу найти, однако некоторые рукописи все еще слишком сложны, поэтому приходится практиковаться.
"Даже если ты просто хочешь сделать мне приятное, изучая особенности чужого тебе мира, я действительно счастлив разговаривать с тобой, в независимости от присутствия белой булки".
- Да. Я ведь тоже делаю успехи, - Куроганэ убрал руку, коснувшись напоследок белокурых прядей, - теперь, когда Мокона отсутствует, мы можем общаться без языкового барьера.
- Мой язык сложнее, - парировал Фай, позабыв, похоже, о хлеставшем неподалёку воду парнишке, всем телом прижимаясь к, даже не подумавшему отстраниться, Куро. - Куро-сама тоже делает успехи, я им, несомненно, горжусь, но скажи, - глаза мага коварно сверкнули, - ты ведь даже за нашим Белым скучаешь?
- Еще чего! - взвизгнул Куроганэ, едва не растеряв весь свой суровый имидж перед новоиспеченным учеником. Все-таки выводить его из себя, даже спустя столькие годы, так и осталось привилегией мага, и ничьей другой.
- Нам, гм, пребывать здесь еще четыре месяца, - задумчиво прошептал Фай, прижимая свитки к груди и склоняя светловолосую голову на плечо самураю, а затем резко придвинулся и шепотом прямо в губы, - интересно, быть может по истечении этого времени нас пригласят на свадьбу, как думаешь?
- Ч-чего? - не понял Куро, видя как улыбка мага становится шире, принимая какой-то подозрительный характер.
- Я просто подумал, что раз мы все равно время от времени можем посещать знакомые миры, то проблема отношений Сакуры и Шаорана может быть решена сама собой. В конце концов, прошло уже пять лет с начала нашего общего путешествия. Ему скоро 21 - самый возраст для создания семьи и все такое, - Куроганэ пытался сделать лицо попроще, но, явно заразительная, интонация веселости, с которой была произнесена фраза, обжигала похлеще любого кипятка. Закусив нижнюю губу, дабы не фыркнуть или еще чего доброго не рассмеяться, воин покосился на сидящего на земле парнишку, чтобы не встретится взглядом с глазами Фая, пока в них так и играла та задорная искорка.
- Понимаешь, - засмеялся юноша, - я всегда думал, что после долгих странствий рано или поздно приходит долгожданный покой, однако, в случае с Шаораном, это словно писать по воде - вечное путешествие, как-никак. И хотя ему нравится постоянно передвигаться, желание быть с любимым человеком все же сильнее... - Маг отстранился на миг, а затем уткнулся носом в широкую грудь воина, совершенно не смущаясь того факта, что воин с рассвета проводил в тренировках, а по сему вряд ли приятно пах.
Куроганэ понял, что тот имеет в виду. Говоря точнее, он всегда понимал, о чем говорит Фай, даже если переносным текстом. Понимал его чувства, и для этого не обязательно было магу находиться вблизи. Куроганэ знал, что и когда у того на душе, и не мог нарадоваться, вспоминая при этом тот самый "пьяный" поцелуй, когда кровоточащая рана прошлого постепенно начала заживать, затягиваться. Это теперь Куро знал наверняка, что маг пьянел, лишь когда хотел опьянеть, а на самом деле не уступал в умении бухать самому ниндзя, а порой мог и переплюнуть его в этом незатейливом занятии. Просто тогда он, скорее всего, предпочел засунуть свои наблюдения в стране Шара куда подальше. Иначе не было бы у них того, что есть сейчас... Хотя кто знает? Ведь есть еще и неизбежность - прямая инкарнация судьбы.
А еще он знал, что, даже оставаясь в Японии, маг никогда не признает этот мир своим домом, не потому что не хочет, а потому что не сможет. Но если и так, Фай никогда не скажет Куроганэ, что хочет уйти, или чтобы Куроганэ ушел с ним, пока самурай сам не попросит его исчезнуть. Да и Куроганэ не отпустит, никогда не прогонит - в этом были уверены уже оба. Потому что вместе они, наконец, обрели не только счастье, а и то, что всю жизнь искали - друг друга.
Они не афишировали свою связь, но и не скрывали ее. В конце концов, Япония - удивительная страна*. К тому же жители дворца и знакомые с Куроганэ привыкли к обществу улыбчивого светловолосого чужеземца. Похоже, полюбили его, приняли.
- Мальчишка выбрал,- тихо сказал мечник, - то, как жить дальше, - он многозначительно посмотрел на чародея, - жизнь, о которой ты только что предположил. Но, - глаза его немного сузились, - это касается и того, почему ты остаешься здесь, не принимая этот мир, как свой новый дом...
- В этом виновато трудное детство, железная кровать, деревянные игрушки и скользкий подоконник, - с иронией перечислил Фай, вызвав у собеседника мрачную мину. - И все же, хотя я и не могу назвать твой мир своим, я рад и счастлив возвращаться сюда, если возвращаюсь с тобой.
"И почему твоя улыбка, твоя искренняя теперь уже улыбка, абсолютно обезоруживает и лишает вообще желания что-либо возразить или втолковать?"
Ладонь мечника легла на узкое плечо мага. Именно в этот момент и захотелось на миг забыться, просто вдыхать запах его волос, отрешиться от суеты сегодняшнего дня и не думать про завтрашние... А забывать про третье, действующее в этой душещипательной сцене, лицо ой как не стоило.
Вылакавший воду мальчишка действительно упомянутые десять минут, а затем еще десять, старательно делал вид, что не замечает слишком затянувшегося перерывчика, и с преувеличенным интересом изучал подробности своего бокена, исподтишка пялясь в сторону учителя и другого мужчины. Потом же, набравшись наглости, он сухо кашлянул, привлекая внимание.
Фай выпутался из легких объятий, приветливо помахав мальчику рукой, мол - мы о тебе не забыли.
- Курорин, - затянулась привычная песенка, - скоро смеркается. Отпусти ты его, пускай отдохнет, да и ты уже не кажешься таким свежим и цветущим созданием...
- Я не устал!!! - мальчишка вскочил как подброшенный, желая видимо продемонстрировать богатырскую выдержку и выносливость, однако уставшие конечности подвели - покачнулся.
- Да ну? - Фай поднялся, сделав несколько шагов на встречу, - ведь если врешь - завтра вряд ли сможешь твердо стоять на ногах, а Пёсик очень не любит, когда его подопечные не в состоянии как следует заниматься, - улыбка на лице мага так и светилась коварным пониманием, только сам "Пёсик" знал, какие тараканы на уме у этого несносного чародея. - Телу тоже надо отдыхать, малыш.
- Я Куроганэ!!! - огрызнулся тот, взирая на учителя из-под насупленных бровей.
- Куроганэ - это я! - зарычал самурай в ответ, хотя прекрасно знал, что вдалбливать этому пареньку нечто иное не поможет, поскольку, вот уже почти месяц, этот малолетний хулиган, которого самурай по доброте душевной забрал с собой из одного из миров, старательно капает ему на нервы, пытаясь присвоить себе имя собственного мастера, наотрез отказываясь принимать настоящее и перестав откликаться.
- Так-так, - лукаво пробормотал маг, оборачиваясь к воину, - никак не сломается, да, Куро-пён?
Куро раздраженно мотнул головой.
- Что ж, ему есть с кого брать пример, - резонно подметил Фай. - Кто там долго и нудно повторял, что отступать для самурая - ниже собственного достоинства? Мальчик, кажется, тебя немного недопонял.
- Я Куроганэ... - как то уже не столь уверенно промямлил парнишка, когда плавно приблизившийся маг опустил руку на его всклокоченные белоснежные волосы.
- Знаешь, - тихонько так, заговорщицким шепотом, - в этой стране не каждый имеет право носить это имя, и не только потому, что хочется быть уникальным, а потому что имя оказывает волшебное действие на человека, который его носит, - мальчик разинул, было, рот, однако тонкий изящный палец скользнул по его губам - помалкивай пока. - Имя - это сущность человека, а еще говорят, что оно определяет его характер и будущее. Поэтому если хочешь стать сильным, а я имею в виду когда-нибудь перестать зависеть от мастера, ты должен принять собственное имя, а не копировать чужое.
- Я...эээ... - мальчик застенчиво потупил взгляд, бормоча под нос на неизвестном наречии, и усердно попытался не смотреть на нависшего над ним чародея.
- Как мило, - чародей же вызывающе глянул на Куроганэ и игриво взъерошил белые пряди, - но, если хочешь быть ближе к Куро-сама, постарайся придумать себе похожее имя. То, которое бы говорило за тебя, - пальцы мага пробежались по многострадальной макушке, - у тебя удивительные волосы, почти серебристые, белее снега. Очень красиво, поэтому...почему бы тебе не взять имя Широканэ? Почти как Куроганэ, но на этот раз только твое.
По тому, как загорелись, и без того цвета раскаленной лавы, мальчишечьи глаза, сразу стало понятно, что маг его просто уломал, причем с потрясающим успехом. Смуглая взволнованная мордашка запылала таким счастьем, каким не пылала, даже когда тройка путешественников спасла его от смерти в одном из миров, выходила и взяла с собой. А угрюмый мечник, к которому мальчик чуть ли не с первых дней знакомства относился с чистым благоговением, взял над ним покровительство. Благо язык этого мира походил на родной язык Куроганэ, так что проблем с переводом не возникало. Да и сам парнишка быстро приспособился. После чего самурай принял решение сделать из него настоящего воина и натаскивал не щадя ни себя, ни мальчика. Такой поворот событий не удивил только Фая, как и решение забрать парнишку в Японию. Потому что только Фай уловил истинную причину этого поступка, и теперь лишь улыбался порой, ласково так. Правда, с тех памятных событий, прозвище "папочка" по частоте превзошло все остальные.
- Эй, папуля, - сияя ярче золотой отполированной пластины осклабился маг, - может возьмем его в следующий раз с собой?
Лицо, теперь уже, Широканэ олицетворяло в тот момент самую трогательную мольбу. Однако громкое и резкое "НЕТ!" мигом спустило его с небес на землю.
Куроганэ медленно поднялся и, с бокеном наперевес, подошел к остолбеневшему пацану, обойдя полукругом все еще улыбающегося мага.
- Сейчас нет, - оскал самурая напоминал волчий, а красные глаза горели очень злым огнем, и все же голос звучал мягче, чем могло показаться, - он не готов, поэтому, если хочет добиться успехов, должен тренироваться в поте лица, как и обещал, когда я поддался на уговоры об ученичестве. И следующие месяцы моего отсутствия покажутся ему настоящим адом, а по возвращении я собираюсь устроить испытательный экзамен, и тогда решу - достоин ли он стать синоби моего мира или нет.
Несмотря на брошенную фразу, лицо Широканэ засияло ярче прежнего, и он с готовностью поднял бокен, отсалютировав наставнику в знак признательности, смешанной с неподдельным восхищением...
Легкое прикосновение к руке. Ниндзя понял, что на сегодня тренировка явно закончена.
- Завтра в шесть будь готов начинать, - мечник опустил, по примеру Фая, тяжелую ладонь на макушку парня, где все еще саднили шишки.
- Куро-пон, - мимолетный смешок из-за спины вынудил его обернуться, - ты УВЕРЕН, что сам СМОЖЕШЬ подняться завтра в такую рань?
Голос и интонация, с которыми была произнесена эта фраза, сопровождаемая красноречивым взглядом, могли говорить лишь об одном. Намек был яснее некуда.
На протяжении месяца и магу, и самураю редко когда удавалось увидеться днем, поскольку самурай был занят тренировкой солдат и основной работой синоби, а по вечерам уделял внимание мальчишке. Как и маг, который сутками пропадал в библиотеках или делился со жрецами замка собственным опытом. Но ночи всегда и целиком принадлежали только им одним, поэтому Куроганэ, лишь внутренне усмехнувшись, сдался без боя - единственное поражение, которое он принимал, и исключительно от чародея.
- Ладно, беги, - прозвучало снисходительно.
Малец, ничего не заподозрив, побрел отдыхать, бурча слова благодарности и пошатываясь на ходу - признаки того, что Куро пощады не знает.
- Я все думаю, - Фай уткнулся мечнику в плечо, проследив, как исчез в проеме одной из казарм Широканэ, - я не предполагал, что ты согласишься взять себе ученика, да еще и помочь ему в собственном мире...
- Ну, учитывая причину, а также некоторые обстоятельства нашего знакомства, удивляться тут, в общем-то, нечему.
- А я думаю иначе, - в голосе Фая появились осторожные нотки, словно Куроганэ мог слишком резко отреагировать на следующую фразу, - ты взял его, потому что он похож на тебя характером как две капли воды, даже судьба как-то похожа, стоит лишь вспомнить, через что ему довелось пройти.
Куроганэ нахмурился на момент. Веки дрогнули, затем последовал глубокий вздох. Возразить чародею было нечем.
- Ага, - проговорил он, после короткой паузы, - чтобы привлечь внимание нашей разношерстной компашки, он спер мой меч. И еще пробовал использовать его против меня же, когда смекнул, что удрать - дело, в общем-то, проигрышное...
- Ты успел разглядеть его талант, - подытожил Фай, - хотя к первоначальным тренировкам Шаоран первым приложил руки. А потом и Куро-няу проникся отцовской любовью и решил завести второго сына.
Прозвучало бы не так странно, если бы маг не произносил эту фразу без тени на улыбку, совершенно серьезно, не переводя в шутку или очередной подкол.
- ЭТО был единственный раз, я пообещал...- в сердцах изрек воин, сжимая бокен, - иначе бы паренек не выжил...
- А обещания надо сдерживать, - Фай подтянулся на носках, мягко поцеловав того в губы, - ты поэтому начал отстраивать Суву. Чтобы было куда возвращаться? И тебе и ему?
- Мне всегда было куда вернуться и будет, - Куроганэ притянул мага к себе. Свитки выскользнули из рук, падая на землю с жалобным стуком. - Место мальца - во дворце, на службе у химэ, он станет хорошим синоби, - губы нежно и настойчиво коснулись бледной шеи. - Я делаю это, чтобы НАМ было куда вернуться.
Самурай вдруг улыбнулся, проводя обеими руками по золотистым прядям.
- Хотя с такими темпами строительство и прочие дела затянутся надолго, - теперь руки крепко обнимали тонкое тело, в предвкушении добраться поскорее до гладкой кожи, чтобы не отпускать всю ночь напролет, - поскольку мое отсутствие затягивается обычно как минимум на год, я думаю это простительно. К тому же, как ты сам сказал, люди не живут вечно, а страна живет. Я просто хочу подготовить все для того, кто придет после меня, и ни о чем не жалеть.
- А было о чем? - прикрыв глаза, маг усмехнулся, позволяя себя целовать, и отвечал на практически невесомые поцелуи, заранее зная - когда небом завладеют сумерки, эти поцелуи не ограничатся лишь прикосновениями к его губам.
- Нет, - теплым дыханием приходит ответ. - Уже нет. С тобой - никогда.




* - намек на то, что в Японии, в эпоху самураев, для самураев считалось достойнее соединятся с другим мужчиной, чем снисходить до женщины.

@темы: Tsubasa:RC, Яой, Kurogane\Fay

---

~Stormy Affair~

[littlepolka]

Название фанфика: Stormy affair
Автор: laurus_nobilis
Первеводчик: littlepolka
Авторский жж: laurus-nobilis.livejournal.com/profile
Фэндом: один из самых веселых и безбашенных графических кроссоверов КЛАМПа со вселенной Джоан Роулинг (английский юмор прилагается)
Пэйринг: Юко/Клоу (они вполне себе вписываются в один фанфик с Дамблдором и прочими элементами поттерианы)
Рэйтинг, жанр: G (может чуть выше), юмор, кроссовер, графический фанфик
Краткая аннотация: Желтая пресса мира волшебников промывает кости Клоу Риду легкомысленно не задумываясь о страшной мести Юко))
Об авторских правах и обязанностях: Ни мне, ни девушке-авторше не принадлежит ни одного персонажа)
Предупреждения и пожелания:
Кто у кого спёр идею о том что знаменитый волшебник это обязательно очкастый брюнет??)
Не рекомендуется читать тем кто имеет маленькое представление о книгах Роулинг)
ЗЫ - старалась сохранить лексику изо всех сил. Было довольно тяжело переводить, но я не могла не поделиться такой прелестью с остальными)
PPS - разрешение на перевод получено

почитать и улыбнуться

@темы: Кроссовер, Перевод, Other pairing, Гет, Yuko, Clow Read

---

[+Nea+]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Farewells

[littlepolka]

Название фанфика: Прощай
Автор:Полька
Ник автора на дайри и ссылка на его дневник: littlepolka
Фэндом:xxxHolic/Tsubasa Chronicles/CCS (три связанных умелыми КЛАМПами вселенных))
Пэйринг: Клоу/Юко (никаких Ватаюк и курофаев) ЗАДОЛБАЛИ, если честно. Будьте вы уважительнее к канонам!))) (Хотя при любви КЛАМПа к яою, курофай не такой уж неканоничный пейринг ^_^')
Рэйтинг, жанр: PG наверное, драббл
Об авторских правах и обязанностях:все персонажи принадлежат КЛАМПочкам, я же бессовестно их эксплуатирую)
Предупреждения и пожелания: Лучше вам это не читать если вы не смотрели или не читали хотя бы чтото из этих трех произведений (Холик,цубаса,ККС) до конца, особенно если вы не читали Цубасу - все равно ни хрена не поймете. Сцена прощания Клоу и Юко - какой она могла бы быть. Я всегда искренне сочувствовала этой паре которая была лишена совместного будущего т__т Вообще никогда не писала фанфиков, а сейчас вот чтото накатило. Это мой первый в жизни законченный фанф так что не критикуйте строго)

читаем?

- ...ты думаешь это чтото меняет??
Соэль посапывала уткнувшись в расшитый золотистыми узорами рукав.
- Нет, - тихо сказал Клоу.
Юко отошла к окну.
- Старый дурак... - плечи ее тряслись то ли от смеха то ли от слёз. Но чтобы Юко плакала? Никогда в жизни он не видел ее в таком состоянии.
Черный комочек меха на ее руках что-то заворчал во сне.
- Спи, Ларг, - мягко сказала Юко.
Она обернулась - лицо ее не выражало эмоций но в глазах стояла страшная боль. Эта боль была для него самым тяжелым обвинением. Клоу опустил голову и постарался улыбнуться как обычно.
- Хочешь вина?
- Давай - последовал равнодушный ответ.
Клоу смотрел как неестественно медленно течет красная струйка, похожая на кровь в прозрачный бокал. Время. Время безвозвратно упущено, разорвано, уничтожено. Он надеялся что мальчик оправдает его надежды. Но от этого стало только хуже.
- Два потока? - в унисон его мыслям спросила Юко.
- Да - ответил маг. В его глазах больше не было улыбки, - Я отдам мальчику всю оставшуюся магическую силу, он будет могущественнее чем любой из клана Ли... Но я прекрасно знаю что история повторится...
- Тебе не кажется что всю магическую силу передавать по меньшей мере безрассудно? - Юко села рядом с ним, положив голову ему на плечо - доверительный жест... Когда-то давно она частенько любила так делать. Сейчас она так сделала потому что это был последний раз, и они оба это знали.
- Вторую половину своего магического потенциала я запечатал в картах, ты же знаешь.
- Но после того как ты перестанешь быть магом... карты могут вырваться на свободу?
- Я об этом позаботился - Клоу положил теплую руку на ее застывшую как лед ладонь и прикоснулся щекой к ее волосам, - пожалуйста, не спрашивай меня о делах. Я хочу просто побыть с тобой.
- Юко...
- Что?
- Пообещай мне еще одну вещь...
- Да?
- Пожалуйста позаботься о Ватануки. Он дорог мне, ведь мое предназначение отныне совпадает с его предназначением... Жаль только судьбу этому ребенку я выбирать не в силах.
Пауза.
Клуб ароматного дыма лениво спрятался в шелковой занавеске. Было слышно как листья с сухим всхлипом отделяются от веток деревьев.
Юко чуть сжала его пальцы.
- Я уже полюбила этого мальчика. Потому что он выглядит совсем как...
- ...сын которого у нас никогда не было - закончил Клоу.
Юко легонько ударила его кулаком в бок
- Сентиментальный старый дурак!
- Я не прав?
Юко ничего не ответила. Только смотрела как с ветки сорвался еще один лист.
- Я завидую этому дереву. Осенью оно сбрасывает листву, а весной радует глаз цветением. Листья срываются с веток обозначая конец жизненного цикла... Я же... - женщина отвернулась, говоря медленно и вдумчиво - как желтый лист которому никогда не оторваться от ветки, чтобы обернуться цветком следующей весной.
Клоу положил руку ей на голову и провел рукой по длинным, королевски красивым волосам.
- Всё вернется на круги своя. Рано или поздно. Я верю в мальчика.
Юко подняла на него глаза. В ее лице было чтото чего он никогда прежде не видел - тоска? Беспомощность? Покорность? Чувства были смешаны но он понял. Ласково приподняв ее лицо повыше за тонкий подбородок, он посмотрел прямо на нее с бесконечной добротой и любовью.
- Мечта не длится вечно. Когда-нибудь сон должен окончиться. Я сделал все что было в моих силах, чтобы ты жила, но все чего я добился - это всего лишь порождение страшного монстра...
Юко улыбнулась - немного ехидно.
- Добрый четырёхглазый монстр породил злого четырёхглазого монстра.. ха...ха...ха-ха-ха!
-Ты никогда не умела быть до конца серьезной, - улыбнулся Клоу.
Моконы спали на расшитых подушках - черная лапка в белой лапке.
- Мы расстанемся... Этим малышам тоже суждено расстаться, - меланхолично констатировала Юко, взяв его за большой золотой воротник.
- От нашего выбора и наших желаний теперь уже ничего не зависит, - тихо сказал Клоу, прижав к груди ее голову. От ее волос пахло травами и ароматными курениями. Ему всегда нравился этот запах. Продолжая гладить ее волосы и кожу он наклонился и слегка провел губами по аристократически бледному виску. Дыхание Юко оборвалось и стало спокойным. Ведьма измерений заснула.
Осторожно положив ее на подушки подле Соэль и Ларга, он взял в руки свой Солнечный Посох и вышел на веранду. Начертил в воздухе магические руны. Юэ и Керберос ждали, но еще не знали что увидят повелителя в последний раз. Там, в другой Японии - снег. Там стоит такая же сакура, но уже припорошенная инеем. Там - маленькая плачущая девочка с розовым звездным жезлом, которая размазывая слезы по детским щекам, скажет "но ведь я же- не вы..."
Там - дом.
Клоу обернулся на новый магазин, который для простых смертных виделся заброшенным пустырем. С веранды было видно как она пытается во сне найти его руку. Глубокие синие глаза его наполнились грустью. Он взмахнул жезлом и золотой круг древней магии Клоу выпустил радужную дымку забирающую его к тем, кто ждал возвращения господина.
- Прощай, девочка моя, - произнес самый могущественный маг Мультивселенной, до последнего всматриваясь в расшитую серебром одежду, бледную кожу, волосы раскиданные по шелковой подушке, - я буду скучать...
Шепот осенних листьев не разбудил Юко. Влажный ветер заставил колокольчик на веранде простуженно зазвенеть, провожая того, кто уже не вернется.
На голой ветке, лишенной листьев, сидел голубой махаон.

@темы: Кроссовер, Other pairing, Гет, Yuko, xxxHolic, Tsubasa:RC, Clow Read, PG

---

[Guardian of VARN]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Guardian of VARN]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пророчество и судьба, первая глава

[Rei-chan.]

Название: Пророчество и судьба
Авторы: Miko Swordmaiden и Rei girl
Переводчик: Rei girl
Ссылка на оригинал: тык
Фендом: X/1999
Пейринг: Сората/Араши, упоминания других стандартных пейрингов.
Рейтинг: PG-13
Жанр: приключения, романс, ангст, драма
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат CLAMP.
Саммари: Спустя два года после начавшейся битвы между Драконами Земли и Драконами Неба война все еще продолжается. Прекрасный город Токио теперь лежит в руинах. Казалось бы, нет никакой надежды, но новое пророчество меняет ход войны.
Примечание: Фанфик пишется в соавторстве, поэтому некоторые главы будут являться переводами с английского языка.
Предупреждение: История полностью построена на отношениях Сораты и Араши и рассказана с их точки зрения.

читать

Глава первая. Начало пути.
Почти половина четвертого ночи… и он не мог уснуть. Нет, спать он хотел. Ему очень даже хотелось хоть ненадолго забыть обо всех заботах и переживаниях и помечтать о несбыточном, но… Он просто не мог. События прошедших двух лет не желали его отпускать.
Сората грустно вздохнул и перевернулся на бок, чтобы в очередной раз посмотреть на красивую девушку, мирно спящую рядом с ним. Она спокойно лежала на спине, не осознавая, как аккуратно и в то же время красиво ее длинные черные волосы обрамляли ее лицо, шею и плечи. Зато это заметил Сората и не смог сдержать улыбку. Он все еще не мог поверить в свое счастье - иметь такого удивительного и прекрасного человека в своей жизни казалось ему несбыточной мечтой до недавнего времени.
- Я люблю тебя… - тихо шепнул парень. Слишком огромной была его любовь, чтоб хранить ее внутри. Девушка слегка нахмурилась, но не проснулась. Вместо этого она только повыше натянула одеяло. Отворачиваясь от своей красавицы, Сората еще раз вздохнул и снова уставился в темный потолок. В конце концов устав просто лежать и волноваться, он сел, осторожно встал с кровати и подошел к окну их гостиничного номера. Сората распахнул темные пыльные портьеры и открыл давно треснувшие створки окна. Глубоко вдыхая ночной воздух, он оглядел окружавшую их местность.
Они находились в отдаленном районе Токио, города, в котором большинство самых прекрасных зданий лежало в руинах «благодаря» бесконечной войне между Драконами Неба и Драконами Земли. Многие барьеры города пали, но некоторые все же устояли и держались до сих пор. Хотя надолго ли это..? Грустно подумал Сората.
Два года уже прошло с начала битвы за судьбу Земли, и теперь, после многочисленных жертв, а также усилий, вложенных в эту войну, казалось, что Драконам Неба все же суждено пасть. Сората спрятал лицо в ладони, хватаясь другой за карниз. Ужасные события двух последних лет вновь и вновь повторялись в его голове, как будто кто-то включил функцию повтора. Видения были такими отчетливыми, словно все это произошло вчера…
…Сората и остальные Драконы Неба слишком поздно обнаружили, что принцесса Хиното перешла на вражескую сторону. Если бы не подозрения Камуи и не гохододжи Сораты, все они наверняка уже были бы мертвы. Чудом казалось то, что Сората успел спасти Араши из ловушки Хиното прежде, чем жрица стала бы машиной для убийств. Однако в процессе ему пришлось замарать свои руки смертью двух невинных людей.
…Молодой монах вздрогнул и обернулся, дабы убедиться в безопасности своей возлюбленной девушки, все так же крепко спящей на их кровати. Он едва не убил Хиното, чтобы вернуть Араши, и хотя ему в конце концов удалось вытащить ее, заклинание их бывшей принцессы отрицательно сказалось на здоровье девушки, ведь изначально план состоял в том, чтобы полностью изменить личность Араши и превратить ее в Дракона Земли. Но процесс был прерван, и возврат к «своей прежней личности» потребовал немалых сил. Когда Сората применил особенно мощное тайное Буддистское заклинание, чтобы спасти Араши, Хиното использовала остаток сил, чтобы перенестись подальше от здания и занять свое место среди Драконов Земли.
И это было началом их падения… Драконы Неба уже не были уверены в том, что смогут выстоять. И тут произошло невозможное.
Год назад, во время одной особенно тяжелой битвы, Фума и Камуи столкнулись, наконец, в «последней» битве, которая бы решила судьбу человечества. Почти все Драконы обеих сторон присутствовали там. Хоть им и приходилось сражаться, они не могли не восхититься эпичностью момента схватки двух главных Драконов.
Звук ударов меча о меч рассекал ночную тишину, будто предвещая плачевный исход битвы. Сражение напоминало вырезанную сцену из самого страшного кошмара. И роковой момент наконец настал… Как раз когда Камуи почувствовал преимущество в схватке, Фума улыбнулся и…
Эту улыбку Сората так и не смог забыть, такой ужасной и зловещей она была…
Резко взмахнув мечом, Фума так сильно треснул им по мечу Камуи, что лезвие меча Дракона Неба треснуло! Тут же священное оружие засветилось, все ярче и ярче, пока вдруг не исчезло в ослепительной вспышке света. Меч Камуи… исчез.
Все это случилось так неожиданно и внезапно, что Драконы обеих сторон первые несколько минут только молча таращились на Камуи и его «близнеца», открыв рты. Однако перерыв не был длинным, и схватка возобновилась с еще пущей жестокостью. Драконам Неба повезло отступить тогда без существенных потерь.
…Сората продолжал всматриваться в темноту ночи, вспоминая прошлое…
Казалось, надежды нет. Как сражаться с Фумой без меча и победить? Камуи, конечно, все еще был с ними, но как решить судьбу Земли без священного клинка?
…Молодой монах помотал головой, пытаясь стряхнуть нахлынувшее чувство отчаяния, все сильнее захватывавшее его воспоминания. Однако кое-что хорошее все же случилось.
Кусанаги, «друг» Юзурии, выбрал сражаться на стороне Драконов Неба, тем самым предав Драконов Земли. Эта небольшая победа очень много значила для Драконов Неба, а особенно для Юзурии. Одним Драконом Земли меньше. Но хоть Кусанаги и стал им верным другом, эта радостная весть была как ложка меда в бочке дегтя.
Исчезнувший меч Камуи развязал Драконам Земли руки. Они решили раскрыть миру свои личности и «истинные цели». Сацки и ее монстр-компьютер, которого она так ласково называла «Зверь», смогли захватить все компьютерные сети Токио, позже Японии и теперь проникали в сети стран Европы и обеих Америк. Все попадало под их контроль – начиная с радиостанций и спутникового вещания и заканчивая сотовыми телефонами и линиями электропередач. Если дело касалось технологий и техники… Сацки и Зверь могли справиться с этим. «Сетевой» захват Токио занял несколько дней. Ни одна сеть в мире пока не смогла справиться с атаками Зверя.
После этого наступил настоящий ад. Драконы Земли стали использовать свое техническое преимущество, транслируя свои послания людям на каждой радио- и телевизионной станции.
Сората нахмурился, вспоминая эти бесконечные трансляции и тот кошмар, поглотивший весь мир в своей жестокости.
Драконы Земли объявили, что станут «защитниками» Земли, и если человечество будет сотрудничать, оно будет спасено. Но если хоть кто-то попытается противостоять Драконам, «предатель» будет приговорен к пыткам и смертной казни.
А затем они сделали такое шокирующее заявление, какое ни один из Драконов Неба не мог предвидеть. Драконы Земли объявили об открытой охоте за головами настоящих защитников человечества. Их лица и имена были показаны всему миру, они были объявлены «врагами» «защитников Земли» и разыскивались живыми или мертвыми.
Жители Токио поначалу пытались защищаться, вводя в город вооруженные силы и создавая партизанские движения, состоящие из отважных добровольцев. Но, как и было обещано раньше, Драконы Земли сломили эту слабую оппозицию, используя оружия самих солдат.
Сората до боли сжал кулак, вспоминая, как сотни людей пали жертвами этой битвы. Он все помнил… Он был там и сражался вместе с ними.
Он, Кусанаги, Юзурия и, к всеобщему удивлению, Субару, чувствовали, что должны драться вместе с жителями и солдатами Токио, хотя они знали, что битву им не выиграть, и многие люди наверняка погибнут. Но как Драконы могли позволить людям, которых они должны были защищать, сражаться с Драконами Земли в одиночку? Камуи дал согласие на участие Драконов Неба в этой битве, но ему самому запретили биться.
«Если мы потеряем тебя, Камуи, последняя надежда тоже погибнет», - уговаривал его Субару. Камуи нехотя согласился остаться вместе с Араши, которая еще не восстановилась после схватки с Хиното. Карен и Аоки также согласились остаться, дабы обеспечить безопасность их укрытия на случай, если оно все-таки будет обнаружено.
Сердце Сораты забилось чаще, когда он вспомнил тот вечер, когда сказал Араши, что уходит сражаться вместе с людьми Токио…
Сората не ожидал, что она так разозлится на него и на остальных Драконов. Араши закричала на него, называя их идиотами за то, что они решили сражаться в битве, которую им никогда не выиграть. Это было чистое самоубийство, кричала Араши, ведь они все могут погибнуть, если выйдут на поле битвы. С этими словами она соскочила с кровати, вырывая из руки иглу от капельницы, и слабо, но уверенно направилась в сторону Сораты. Она призналась, что хочет сражаться рядом с ним несмотря на свое состояние, отказываясь оставаться в стороне от битвы, которая могла бы забрать его жизнь. С дрожью в голосе она поклялась биться вместе с ним, как это было всегда, и если ему суждено умереть, то и она не задержится на этом свете.
Араши все-таки споткнулась на последнем метре, разделявшем ее и Сорату, и тот поймал ее, отчаянно прижимая к груди. Бывшая жрица слабо сопротивлялась его объятьям, не желая, чтоб Сората ушел и оставил ее. Но он словно не замечал этого и продолжал крепко обнимать бедную девушку, и вскоре она перестала пытаться вырваться из его рук. Вместо этого Араши сама обняла юношу, прижимаясь к его груди. Сората же молился всем богам, чтобы это были не последние их объятья. Ее желание остаться с ним ясно говорило о ее чувствах к нему. Сората был очень благодарен за это, но он не мог позволить Араши пойти с ним вместе. Она едва могла ходить, не говоря уже о том, чтобы сражаться, и он не мог допустить того, чтоб она погибла из-за своей любви. Сама мысль о том, что ее может не стать, заставила Сорату закрыть глаза в попытке скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Наконец он отпустил ее, чтобы взглянуть в ее полные слез глаза, и мысленно приготовил себя для тех слов, за которые он до сих себя проклинал. Он использовал ее страх и чувство вины против нее, сказав, что если она в самом деле пойдет вместе с ним сражаться, он наверняка погибнет… по ее вине. Он холодно сказал, что она слишком слаба, чтобы сражаться, особенно без ее сил жрицы, и поэтому он погибнет, защищая ее в битве, как ему и суждено… все по ее вине.
Сердце Сораты пропустило несколько ударов, когда он увидел шокированное лицо Араши, такое шокированное, как будто он только что дал ей пощечину. И он был уверен, что действительно ранил ее в моральном отношении. Сердце кричало снова обнять ее и никогда больше не отпускать, но Араши отступила от него и медленно отошла в сторону. Сората всей своей сущностью желал забрать свои слова обратно и успокоить ее, но не мог. Он понимал, что это был удар ниже пояса, но только так ее можно было заставить остаться в безопасном месте. С болью в сердце Сората смотрел, как Араши отвернулась от него и села обратно на кровать, отказываясь взглянуть на него. Он не знал, что сказать, и вообще что можно было еще сказать в этой ситуации, и, не глядя на Араши, он развернулся и вышел из комнаты.
…Сората вдруг вспомнил весь кошмар, происходивший на поле битвы; ужасные картины смертей простых людей поплыли перед его глазами. Как они ни старались отбиться, бой больше напоминал резню. Бесчисленные тела погибших отважных мужчин и женщин застилали поле. Как только люди начали понимать, что все преимущество за Драконами Земли, многие решили, что их пощадят, если они перейдут на вражескую сторону. Что некоторые и сделали и начали убивать своих же. Именно тогда Сората понял, что не осталось ни капли надежды на победу. Драконы Неба и оставшиеся верные им люди отступили. Хоть никто из Драконов не был серьезно ранен, их душевные раны остались на всю жизнь.
Комок подступил к горлу Сораты, когда он вспомнил лица друзей и знакомых, с которыми он сблизился во время учебы в Академии, друзья, верившие в него как в Дракона Неба, уверенные в том, что они сумеют найти способ победить, друзья, которых больше не было в живых… Сората как видел, как они погибали от тяжелых ран, но ничего не мог сделать. Их сил было слишком мало.
Этот кошмар оставил такие глубокие следы в душе Сораты, что в тот момент он чувствовал себя на грани психического срыва. Все, чего он хотел тогда, - увидеть лицо его возлюбленной Араши. Его сердце жалобно заныло, когда Сората вспомнил, как грубо и жестоко он с ней обошелся. Он боялся, что после всего этого Араши больше никогда не захочет его видеть. Но необходимость увидеть ее уходила далеко за пределы обычного желания, ему нужно было увидеть ее. Он должен был увидеть ее. Сората чувствовал, что ее простое присутствие сможет помочь его сердцу преодолеть отчаяние и скорбь, которые стремились захватить все его существо.
Аоки, Карен и Камуи тепло встретили вернувшихся с битвы Драконов, радуясь тому, что они были в порядке, хоть и напуганы до смерти. Их тут же накормили, но Сората отказался от еды, утверждая, что он должен увидеть Араши. Карен предупредила его, что как бы быстро она ни поправлялась, ей все же требовалось много здорового сна, и что сейчас она наверняка спит. Сората пообещал, что не разбудит ее, и оставил своих друзей в поисках ее комнаты…
…Сората вдруг выпал из своих воспоминаний, почувствовав чью-то теплую руку на своей спине. Обернувшись, он увидел обеспокоенную, закутанную в халат Араши.
- Сората, что такое? Тебе бы лучше поспать, мы ведь скоро уедем отсюда.
- Араши! – воскликнул юноша, быстро закрывая окно и задергивая портьеры обратно. – Извини, я не хотел разбудить тебя.
- Нет, - Араши покачала головой, - это не ты. Мне просто стало холодно, - призналась девушка.
- Вот оно что, - Сората облегченно выдохнул, - что ж, сейчас не время для этого. – С этими словами он аккуратно подхватил девушку на руки.
- Сората, ну я же не инвалид, в конце концов. – Араши пихнула его в плечо.
- Ну конечно же нет, милая. Просто я подумал, что так смогу тебя согреть, - Сората улыбнулся и посадил ее обратно на кровать.
Араши вздрогнула и еще плотнее, чем раньше, завернулась в одеяло.
- Меня пустишь? – пошутил Сората, залезая на кровать и пытаясь отвоевать свой кусочек одеяла. Араши лишь улыбнулась и легла рядом с ним, накрывая их обоих.
- Опять кошмары? – спросила она через некоторое время.
- Нет, - практически шепотом ответил парень, нахмурившись.
- Это… из-за меня?
Сората удивленно взглянул на нее – она неуверенно смотрела ему в глаза.
- Нет! С чего ты вдруг решила? – быстро ответил он.
- Просто… иногда мне кажется, что я мешаю тебе. – Прошептав, Араши отвернулась от него. Тут же она почувствовала, как теплая рука ласкает ее щеку, опускаясь к подбородку и мягко, но настойчиво заставляя снова взглянуть Сорате в глаза.
- Посмотри на меня, милая, - прошептал он. Девушка нехотя подчинилась.
- Араши, ты никогда не будешь мешать мне. Ты нужна мне, сейчас и всегда. Кстати, именно об этом я и думал несколько минут назад.
Араши почувствовала, как предательская слеза покатилась по ее щеке. Она не хотела, чтобы Сората видел ее плачущей, но… Сората мягко улыбнулся и смахнул рукой ее слезы.
- Я люблю тебя. – Прошептав свое сокровенное признание, Араши закрыла глаза и наслаждалась его прикосновением.
Каждый раз, когда она так нежно признавалась ему в любви (что случалось довольно-таки редко), у Сораты захватывало дух. В такие минуты он чувствовал себя самым счастливым человеком на всем белом свете.
- Я тоже люблю тебя, милая, - ответил он, целуя ее в макушку головы.
Араши придвинулась ближе к нему и почувствовала, как его мягкие руки ласкают ее спину. Девушка вздохнула и задумалась над тем, что он ей сказал. Ей было трудно поверить в то, что такому сильному человеку, как Сората, на самом деле нужна такая, как она. С какой стороны ни посмотреть, они были полными противоположностями, и все же каким-то странным образом они идеально дополняли друг друга.
Он был таким сильным в самых разных отношениях: в физическом, духовном, эмоциональном. Бывали времена, когда и Араши была такой же сильной, но в последние несколько лет столько всего изменилось, что она начинала сомневаться в себе. После того, как девушка потеряла свои силы жрицы и сильно пострадала от заклинания Хиното, она боялась, что больше никогда не сможет стать прежней сильной Араши, как бы упорно она ни старалась. Бывшая жрица стыдилась своей слабости, ведь она всегда была такой сильной и независимой, но никогда ей не было так стыдно, как в тот вечер, когда Сората заявил, что ее слабость приведет его к смерти.
Это был самый большой из ее страхов, но услышать это из уст Сораты было хуже всего. Она понимала, что он просто хотел, чтобы она была в безопасности, но это нисколько не умаляло жестокости его слов. Она видела, как он уходил, и хотела позвать его обратно, сказать ему хоть что-нибудь, но не могла. Просто не могла вымолвить ни слова. В тот момент она пообещала себе, что вернет свои силы и вновь станет одним из Драконов Неба. Однако она даже не догадывалась, как скоро понадобятся ее силы после возвращения Сораты и остальных с поля боя. Араши очень хорошо помнила ту темную ночь…
…Она сладко дремала, когда услышала скрип открывающейся двери; мягкий свет из коридора ненавязчиво просачивался в ее темную комнату. На девушку нахлынули противоположные эмоции, и она не знала, как реагировать. В душе она была уверена, что это Сората только что открыл дверь ее комнаты, и, несмотря на то, что она взволнованно ждала его возвращения, девушка не знала, что чувствовать. Часть ее все же злилась на него за такое жестокое обращение… Но большая часть все-таки чувствовала облегчение, что он жив и здоров. Араши практически забыла о своей злости. Она так долго ждала его возвращения, молясь, что он вернется к ней целым и невредимым.
Но теперь, когда он наконец вернулся, Араши не знала, что делать… Поэтому она так и осталась спокойно лежать на кровати, притворяясь спящей. Она была почти уверена в том, что он уйдет, но, к ее удивлению, он осторожно зашел в комнату и закрыл дверь. Девушка старалась унять отчаянно бьющееся сердце, потому что все еще была под капельницей, и прислушивалась к его действиям. Она почувствовала, как он подошел к ее кровати и просто стоял и смотрел на нее. Через некоторое время после такого пристального наблюдения Араши заволновалась. На что он так внимательно смотрит? Подумала девушка, но тут, без всякого предупреждения, Сората наконец сошел со своего места, и Араши почувствовала, как край ее кровати немного опустился, когда юноша встал на колени перед ней, опираясь локтями об него.
Сората вдруг начал тихо плакать, чем полностью шокировал Араши. Не в силах вынести этого она открыла глаза и, конечно же, увидела его, человека, который мог одной своей улыбкой осветить всю комнату и заставить поверить, что все будет хорошо. Сората закрыл ладонями лицо и продолжал безостановочно плакать, стараясь как можно тише всхлипывать. Араши никогда не видела его таким… разбитым, и сейчас ее сердце обливалось кровью каждый раз, когда она слышала его всхлип. Острое желание успокоить и утешить его пересилило, и девушка протянула руку и нежно провела ладонью по его спутанным непослушным волосам. Она так полюбила это в последнее время.
Он резко вздернул голову и взглянул Араши в глаза. Слезы катились по его щекам, пока он всматривался в ее лицо, полное заботы и любви.
- Прости меня, - прошептал он, - прости, пожалуйста, мне так жаль…
Не вымолвив ни слова, Араши смогла лишь покачала головой и сесть в кровати, протягивая к нему руки и… прощая. Сората немедленно поднялся с коленей и крепко обнял девушку, отчаянно желая еще раз почувствовать ее тело в своих объятьях. Араши обнимало его так же крепко, а юноша продолжал плакать в ее маленькое плечо.
- Прости, прости меня, - всхлипывал он, вновь и вновь извиняясь перед своей любимой девушкой. Араши нежно гладила его по затылку одной рукой и по спине другой, пытаясь хоть как-то успокоить юношу.
- Шшш, все хорошо, все хорошо, Сората… - девушка чувствовала, как он весь дрожит от своих слез.
- Пожалуйста, прости меня, Араши, - проговорил Сората, - я знаю, что не заслуживаю этого… Но прости меня за то, что причинил тебе боль… И прости мне мою слабость… Мне просто… нужен кто-нибудь, кто сможет все исправить… Я не могу вынести это в одиночку…
После этих слов Араши выпустила Сорату из своих объятий и взяла его лицо в свои ладони. Он не смог посмотреть ей в глаза и опустил веки. И тут Араши поняла, что сейчас перед ней настоящая, чистая душа Сораты, ведь его боль не была спрятана за его улыбкой или обычной шуточкой, как это бывало раньше. Никто раньше не видел его в отчаянии или в слезах, как сейчас видела Араши.
Ее взгляд прошелся по его красивому лицу, испещренному царапинами и синяками; некоторые особо глубокие раны опускались к шее. Араши была шокирована, когда наконец обратила внимание на то, что на нем все еще была рубашка, пропитанная уже запекшейся кровью, и испугалась, что Сората может быть серьезно ранен.
- Ты ранен! – испуганно закричала она и прикоснулась к его изодранной рубашке, пытаясь найти раны.
Сората открыл глаза, почувствовав, как Араши задрала его рубашку, но не увидела никаких серьезных ранений, одни синяки да царапины. Его широкие ладони накрыли ее маленькие – Сората не хотел, чтоб они замарались кровью и грязью от его одежды.
- Это… не моя кровь…
Араши вновь посмотрела на него и увидела, какой невыносимой болью наполнился его взгляд при этих словах. Он видел что-то по-настоящему ужасное на поле битвы, что-то, что сейчас наполняло его душу такой невозможной скорбью, что Араши почувствовала, как это горе медленно проникает и в ее душу тоже.
Мягко, она выпустила свои руки из его ладоней и еще раз задрала его рубашку, на этот раз выше, желая полностью снять ее. Сората в ответ поднял руки, разрешая ей снять с себя этот теперь пропитанный кровью кусок ткани. Араши быстро стянула его с юноши и швырнула его в дальний угол комнаты – она хотела избавить его от ощущения смерти и безысходности, коим была пропитана рубашка до последней своей нитки. Сората безучастно смотрел на нее, когда девушка вновь взяла его руки в свои и взглянула на него глазами, полными любви и сострадания.
- Сората, расскажи мне, что случилось… Что тебя так расстроило?
Его глаза вновь наполнились слезами, и он просто покачал головой, не в силах позволить ей узнать тот ужас, что пережил он на поле боя. Он сам еще не мог с этим справиться.
- Если ты сейчас расскажешь мне все, это не будет твоей слабостью, Сората. Ты можешь прятать свою боль в сердце от кого угодно, но не прячь ее от меня. Только не от меня… Ты ведь всегда был сильным ради меня… Позволь сейчас мне быть сильной ради тебя.
Не в силах больше удерживать наполнившую его сердце любовь и восхищение этой красивой и в то же время сильной девушкой, сидящей перед ним, Сората закрыл глаза, медленно наклоняясь все ближе и ближе к ее лицу. Араши быстро встала на колени и ответила на его поцелуй со всей возможной нежностью и теплотой. Она ласково провела ладонями по его заплаканному лицу, стирая грязь и слезы, а Сората прижимал ее к себе еще крепче.
Ту ночь он провел в ее руках, рассказывая ей обо всем, что ему довелось пережить на поле битвы. Он рассказывал ей о том бесконечном горе и печали, что наполнили его сердце, когда отчаявшиеся люди начали переходить на сторону Драконов Земли, надеясь, что их пощадят. Сората поведал ей о погибших друзьях и о том, что их смерти теперь вечно будут преследовать его до самого последнего дня.
Все это время Араши спокойно слушала, и как только Сората замолчал, она принялась убеждать его в том, что надежда еще не погибла и что пока они вместе, она будет жить. Она наполнила его сердце своей верой в него и в остальных Драконов Неба, особенно в Камуи. Она поклялась, что они обязательно найдут способ победить, ведь будущее еще не предопределено. Араши сумела убедить его в том, что они смогут спасти человечество и подарить им спокойствие.
Остаток ночи они, конечно же, провели вместе. Сорате наконец-то стало немного легче и под утро он смог уснуть, а Араши ласково трепала его непослушные волосы и шептала, что все будет хорошо…
...Мысли Араши наконец вернулись к настоящему, когда она увидела, что Сората тихо спит. Она мягко улыбнулась. Так редко в последнее время ему удавалось спокойно поспать – почти каждую ночь Сорате снились кошмары. Но в моменты редкого спокойного сна его лицо казалось таким по-детски невинным и спокойным. Араши надеялась, что ему приснится что-нибудь хорошее и доброе…
Да. Все-таки она нужна ему. Так же как ей нужен он. Особенно сейчас… В свете нового пророчества, которое изменит не только их жизни, но также жизни каждого мужчины, каждой женщины и ребенка, живущих на этой Земле. Пророчество, которое заставит их сражаться не на жизнь, а на смерть.
- Спи спокойно… - прошептала Араши. – Тебе понадобятся все твои силы.
Да, непременно понадобятся. Ведь через несколько часов они должны покинуть Токио…

@темы: Перевод, Гет, Sorata\Arashi, X/1999, PG-15

---

Душа

[Аш Малкавиан]

Название фанфика: Душа
Автор: Я а.к.а. Аш Малкавиан
Фэндом: xxxHolic
Рэйтинг, жанр: G, лучше не спрашивайте.
Об авторских правах и обязанностях: Как всегда - герои не мои, мои только извращенные фантазии, кои я на них проецирую.
Предупреждение: Это маленький кусочек бреда про Мару и Моро, написанный в подарок. Ключ "отсутствие души".

Читать?

Что чувствует человек с душой, когда к нему кто-то прикасается?
Тепло или холод. Приязнь или ненависть. Шелк или грубую корку.
Человек чувствует, ощущает, различает.
Что чувствуем мы, когда к нам прикасаются?
Прикосновение. И ничего больше.
Прикосновение, которое невозможно описать, потому что нет разницы между любовью и ненавистью для того, кто не знает, что они из себя представляют.
Нет понимания и осознания.
У нас его нет.
Мы - это мы.
Сколько бы люди не говорили о себе и своих близких слово "мы", они все равно всегда остаются прежде всего "я".
А мы - это мы. У нас нет "я".
А что такое "я"? Это личное местоимение, единственное число. Мы читали об этом в книжке, которую однажды дала Юко. Она просто хотела, чтобы мы научились читать. И мы научились. Это не было нашим желанием, потому что "не душа" желать не может. Но это было желанием хозяйки, и мы его исполнили. А ее платой оказалась теперь обязанность приносить нам все новые и новые книги. Вечерами, в отсутствие посетителей, мы устраивались на диванчике и читали. Мы слышали, что люди, описывая процесс чтения, говорят, что "с жадностью глотают книги". Мы пробовали проглотить, но книга не влезала в рот. Пришлось читать, как показала Юко. Наверное, глотать книги без души тоже невозможно.
Иногда, когда никто не видит, нам удается сказать пару слов отдельно друг от друга. Это трудно, почти невозможно. Мару говорит, Мору вторит. Мору смеется, Мару непроизвольно делает то же самое. Как безусловный рефлекс.
Ночами, когда весь магазин спит, мы учимся не повторять. Это трудно. Очень трудно, когда даже невозможно определить, кто и за кем "не повторяет". Мы не знаем зачем нам это. Но есть во всем этом что-то... что-то просто есть.
Наверное, это правильно.
У нас нет души, и мы не можем пожелать. Не способны "почувствовать" свое желание. Придумать его. Но, если бы мы могли, если бы только предоставился шанс, мы попросили бы для себя маленький кусочек души. Крохотный. Просто для того, чтобы на момент узнать ответ на вопрос, который задаем себе часто-часто.
- Интересно, а какая она, душа?
И одно мы знаем точно - она была бы одна на двоих. Просто потому, что по-другому не бывает, правда?

@темы: xxxHolic, Яой, Doumeki\Watanuki, G

---

[HankAnderson]

Название: Выпивая дыхание
Бета: Маммон трезвый и считает деньги
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане/Фай, Шаоран, Мокона, Томое, Ватануки на заднем плане
Жанр: яой, романс, вроде как...
Рэйтинг: по ходу RG-13
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
Статус: в процессе

Глава 1

- Меня зовут Цубаса!
Куроганэ издал неопределенный звук, вспоминая последние слова мальчишки и принцессы, прежде чем их поглотил уже привычный вихрь, заглушающий все вокруг, но донесший-таки этот полный надежды и любви оклик, как обещание на встречу, коя непременно случится. И хотя жестокая цена вечного путешествия была заплачена, даже хмурый мечник почему-то верил, что, созданные чувством двух сердец, узы не порвутся. Никогда. И что бы ни случилось, сколько бы миров им ни предстояло пройти, одолевший Время Шаоран непременно будет находить дорогу обратно. Снова и снова, лишь для того, чтобы обнять, чтобы сказать вновь те заветные слова, которые сказали они друг другу, стоя на королевской башне под небом родной и все же чуждой страны.
Куроганэ помнил каждый мир, где они побывали до основной битвы и после. Помнил и короткое возвращение в Японию. Помнил клятву, данную Томое. Помнил, что и ему предстоит когда-нибудь вернуться под лучи солнца его собственного мира, его дома. Места, где он родился и вырос, познал радость и боль, откуда был выгнан и принят, но куда уже не торопился...
Путешествия без Сакуры отличались от прежних, от того, что им пришлось пережить ранее. Не смотря на болтливого Мокону, на новый взгляд мальчишки, переполненный тоской с примесью решительности во чтобы то ни стало идти вперед, не уступать и не сдаваться. Стремлением двигаться в неизвестность, не смотря на тихую, но искреннюю улыбку мага, который наконец-то начал побеждать кошмары прошлого и пытался жить избранной им самим жизнью, не оставив, однако, своих дурацких замашек и пристрастия к издевательствам над мрачным воином, поддерживающим свой строгий и темный имидж извечным оскалом, но все же тоже научившегося улыбаться не только, когда дело доходило до драки, а и по настоящему, от души. Не смотря на это, вместе шли они новой тропой в никуда, находя захватывающие приключения, и ни о чем не жалея. И тем не менее были перемены, которые вялой дрожью пробирались в сознание носителя механической руки, порой до трепета сжимая стойкое сердце.
Эти перемены Куроганэ ощущал уже давно. С того памятного дня в Кислотном Токио, когда увидел истекающего кровью Фая. Фая, бьющегося в агонии от крови вампира, с силой вцепившись в его, Куроганэ, рубашку, кажущегося таким маленьким и беззащитным, желающим себе смерти просто для того, чтобы больше не бояться, не сбегать. Отдохнуть. Отринуть страдания... Перемены, которые Куроганэ молча впускал в себя, поняв, что бороться с ними бесполезно, да и не зачем, не хотелось... Но он не позволял никому их заметить.
Правда, не от каждого укрылись эти перемены, так старательно скрываемые за щитом сильного тела и равнодушного выражения лица, и хуже того сам Куроганэ прекрасно осознавал кто тот, кто их заметил...
- Пить одному не очень-то веселое занятие, - рубиновый взгляд метнулся на говорившего. Фай сидел рядом на корточках, улыбаясь своей мягкой улыбкой.
"И когда он подошел? Я ведь даже не заметил..." - с досадой подумал мечник, обрывая текущие доселе мысли. Хотя удивляться тут особо было нечему. За все совместные путешествия маг не раз подкрадывался со спины, тихо садился рядом, даже когда нечего было сказать. Хотя его молчание бывало чрезвычайной редкостью, и реагирующий на посторонний шорох Куроганэ просто свыкся с тем, что это тот же человек - не опасность на кою молниеносно срабатывали отточенные рефлексы, поэтому тело перестало дергаться каждый раз, когда тот подходил. Это раздражало. Но черноволосый юноша ничего не говорил. Присутствие Фая напрягало и расслабляло одновременно, поэтому вскоре он принял факт о том, что побыть в одиночестве ему больше не дадут, по крайней мере, не часто.
- Ты же не против? - Маг свесил ноги с крыльца и потянулся к поставленной рядом бутылке сакэ.
- Не трожь! - Куроганэ схватил бутылку прежде, чем пальцы собеседника успели ее коснуться, - сухой закон для тебя, блондинистый. Я еще не забыл ваше с принцессой мяуканье, и тащить тебя в комнату по новой не собираюсь.
- Я не опьянею, - продолжая улыбаться, еле слышно сказал юноша, - к тому же в такую ночь грех не выпить.
Его большие глаза поднялись к ночному небу, с какой-то невыразительной печалью устремившись ввысь, и Куроганэ ощутил слабую необъяснимую тревогу, будто пытался забрать часть внезапно охвативших Фая эмоций, облегчить тяжесть, столь же внезапно возникшую внутри. И мечник знал почему.
Этот мир, в котором они находились сейчас, мало отличался от родной ему Японии, если учесть поразившую схожесть культур. Поэтому, каждый раз попадая в подобные миры, стоило всего лишь притвориться, что чувствуешь себя как дома, или хотя бы попытаться. Но для Фая не было такого места как дом. Его мир погиб очень давно, а ставший ему заменой канул в небытие. Для его спутников, Куроганэ и Шаорана имелось место, где кто-то ждал их, кто-то любил. Место, с которыми связаны не только воспоминания, но и живые люди. А для, Фая? Было ли место, где кто-то так же ждал бы его, не как друга или гостя, а как самого дорогого человека, ради которого готов прождать вечность, если знаешь, что когда-нибудь он непременно вернется? Разумеется, в Клоу он по-прежнему оставался другом принцессы, как и в Японии мечника, однако то все было не то, не то... И, возможно, в глубине души, иногда всплывал страх остаться вновь в пустоте, где нет никого и ничего. Ибо, каким бы долгим не казался их путь, человек не способен жить вечно, а это значило, что рано или поздно их дорогам предстоит разойтись. Как для Шаорана, коего ожидает Сакура, так и для Куро, которого ждет Томое. Потому что он присягнул. Дал клятву вернуться.
А как же Фай? Кто ожидает его?
И мечник понимал. Понимал, что возможно маг приходит к нему, тянется изо всех сил, хочет успеть накопить достаточно воспоминаний, чтобы в момент последнего расставания не было так больно...
Мечник вздохнул, протягивая товарищу бутылку.
-Только не думай, что если нажрешься, я потащу тебя на своем горбу, - оскалившись, сказал он, наблюдая, как тот подносит ко рту горлышко.
- Даже мечтать не собирался, - донеслось в ответ.
Слушая дыхание мага, самурай втянул в грудь побольше свежего воздуха, новые мысли захлестнули прохладным потоком, приглушая расползавшуюся внутри меланхолию. Лунная весенняя ночь действовала удивительно, особенно учитывая присутствие того, кто сидел по левую руку на крылечке снятого для проведения оставшихся к следующему скачку в очередной мир домика. Того, кто, спокойно допивал его, Куроганэ, саке, попеременно дразня выдуманными кличками, совсем не обидными, однако выводившими из себя. Сам же Куроганэ злился лишь для поддержания авторитета, силясь скрыть, что присутствие Фая ему более чем приятно.
Тогда, в Токио, он впервые за долгое время по-настоящему испугался. Горький вкус потери обжигающим осадком сковывал тело. В тот момент, та самая, хорошо знакомая, боль прорвалась-таки в подсознание, цепко сдавив стальные клещи вокруг каждого нервного окончания, каждой клеточки, заставив его сорваться, шарахнуть кулаком об стену, схватить за грудки упрямого идиота, с острым желанием избить до потери сознания, чтобы выбить всю дурь...и смотреть, смотреть в украшенное виноватой улыбкой лицо, сдерживая рвущийся наружу вопль : "Живи!Живи, ублюдок!"...потому что если бы он умер...если бы умер... Это "если бы" Куроганэ не осмеливался представить, поэтому не мешкая отрезал себе руку в мире Целес, только чтобы вытащить этого придурка живым, а на последствия плевать, даже если он сам сдохнет, но маг будет жить, оно того бы стоило... Просто Куроганэ не мог позволить себе умереть. И не позволит. Ни себе, ни ему.
-Твою мать! - ругнулся мечник, таща еле переставляющего ноги мага по коридору, - предупреждал же! С тебя и двух глотков хватило! Теперь точно сухой закон в действии! Больше ни капли не получишь!
И маг шел, молча слушая матерящегося сквозь зубы, придерживающего его за талию Куро. Дошел покорно, послушно позволив уложить себя на футон, тут же сомкнув пушистые ресницы, но трудно было утверждать, спит он или нет. Несколько коротких мгновений Куроганэ стоял и смотрел на спящего, словно проверяя, спит ли тот на самом деле. Затем наклонился, дабы накрыть одеялом, но тут внезапно взметнувшиеся вверх хрупкие руки то ли бессознательно, то ли умышленно обвили за шею, не ожидавшего ничего подобного и не успевшего отреагировать, мечника и притянули к себе. Влажные губы мага прижались к губам Куро, без напора, ласково и нежно, хотя его прекрасные глаза по-прежнему оставались закрытыми. Теплое дыхание коснулось лица юноши. И в тот же миг захотелось целовать эти губы, выпить это дыхание, дотронуться до абсолютно гладкой кожи, спрятанной под слоем плотной ткани. В полной мере прочувствовать биение чужого сердца под своими ладонями и не отпускать, держать крепко-крепко...но что-то в подсознании зашевелилось, заставив мечника осторожно отстранится. Тонкие руки отпустили, безвольно упав на постель, и казалось, что последствия этих объятий должны были зависеть именно от реакции самого Куро, выбравшего отступить. И именно поэтому они разомкнули удерживающее его шею кольцо.
Немедленно покинув комнату, самурай на едва гнущихся ногах побрел вглубь по коридору, пока не остановился, прислонившись плечом к углу стены. Где-то по соседству спали Шаоран и Мокона. Он мог бы им только позавидовать, если б его мысли не были настроены в совершенно ином направлении.Он не понимал, что творилось в его собственной голове. Остывающее тепло на губах взывало к нежелательным позывам расстаться со здравым смыслом и полностью подчинится инстинктам. Он не мог понять сам, что вообще с ним происходит. Хотя нет, мог. Причем еще с приснопамятного Кислотного Токио, а может быть намного раньше. Спокойный, уравновешенный, хладнокровный, жаждущий убивать, каждого осмелившегося встать у него на пути... Но стоило только появиться этому проклятому чародею, как все спокойствие полетело коту под хвост. Только он, Фай, мог запросто вывести из себя, как огонь и лед. Только на его издевки Куроганэ реагировал столь бурно, и только его присутствие вызывало столько противоречивых эмоций.
- Черт! - мечник, едва успокоивший ураган, разошедшийся внутри, резко развернулся и быстрым шагом пошел обратно.
О том, было ли странное поведение Фая результатом алкогольного опьянения или сознательной реакцией, тот предпочитал не думать. Бесшумно прошествовав в комнату, он опустился на колени перед спящим товарищем.
Товарищем... Были ли они когда-нибудь товарищами, союзниками? Да, однако, слово "друг" вымолвить не поворачивался язык. Вообще, их отношения сложно было назвать дружескими, потому как кроме преданности Томое у Куро не было никого, кого бы он мог назвать другом. Только по прошествии времени, путешествуя в компании ворвавшихся в его жизнь подобно тайфуну людей, он понял как важно, когда у тебя есть близкие. Те, кому можно не задумываясь доверить свою жизнь, и за кого также, не задумываясь, готов ее отдать. И однажды обретя, терять их, Куроганэ не собирался. Но выросшая из ниоткуда, сплетшая судьбы воедино, связь с магом не могла ограничиться лишь дружбой, как понял мечник, лишившись руки за его спасение и получив механическую в обмен на магическую силу оного.
Рука мечника, не механическая - нормальная, потянулась вперед, аккуратно проводя подушечками пальцев по светлым волосам, пожалуй, слишком длинной челки. Затем пальцы переместились на бледную щеку, поползли в низ по подбородку и, совсем недавно целовавшим его, губам. Веки юноши слегка подрагивали. Что бы ему ни снилось, Куро не хотел больше видеть боль в этих глазах. Слезы, горячим потоком пролившиеся, когда обнаружилась правда и будущее, грозившее перерасти в реальность, если бы не жертва принцессы Сакуры - все это стоило оставить позади и впредь двигаться дальше.
Куроганэ наклонился к самому уху мага.
- Спи, Фай, ты больше не будешь одинок, у тебя есть друзья, которым ты очень важен. Спи, не видя кошмаров, они прошли и не вернутся. Спи, а я прослежу, чтобы твой сон не был прерван.
И Куроганэ сдержал слово, встретив рассвет в комнате мага, ни разу не шелохнувшись, не сводя взгляд со ставших вдруг такими желанными губ.

Глава 2

- Во рту небось кошки нагадили? - злобно оскалился Куроганэ, стоило лишь Фаю открыть глаза.
Утро только-только вступало в силу, розовые солнечные лучи веселым настойчивым дождиком сыпали в открытое окно полупустой комнаты, игриво подползая к лежащему на футоне магу, отплясывая на светлых прядях разбросанных по подушке волос. Зажмурившись от утреннего света, Фай медленно приподнялся на локтях, выжидающе посмотрев на, и не подумавшего убрать с лица неуместную гримасу, мечника.
- Да нет, - улыбнулся юноша откидывая одеяло, но, пока что, не намереваясь вставать.
Куроганэ сидел в каком-то полуметре от него, скрестив руки на груди, и старался придать себе побольше суровости, а в голос подпустить издевки. Однако зависшая неожиданно пауза заставила проглотить припасенные "на всякий не предвиденный" фразы. По лицу чародея тяжело было угадать, помнит ли он о произошедшем ночью инциденте или нет. Во всяком случае, спрашивать его об этом пока не собирались. Только продолжали наблюдать, как он себя поведет. Но маг, как ни странно, не выказывал ни малейших признаков того, что он вообще что- либо помнит. Только тихонько сидел и так же наблюдал за Куроганэ, даже с некоторым интересом, вот только улыбка его казалась до боли печальной.
- Куроганэ-сан, - сменившее было тишину напряжение, прервалось резанувшим по уху окликом. Тот, кого сейчас впервые за неизвестно, сколько времени назвали по имени, едва не поперхнулся от удивления. Услышать это, вместо приевшихся прозвищ, из уст мага самурай явно не ожидал.
- Спасибо, что остался на ночь в моей комнате, - Фай говорил ровно, и все-таки от Куроганэ не укрылись нотки иронии в интонации, с коей была произнесена эта, якобы благодарность.
- Так заметно? - уже без усмешки спросил Куро. От него не укрылся и тот факт, что всего за одну ночь Фай стал совсем другим, слишком серьезным что ли, будто натянул на себя чужую маску. Лишь чтобы начать этот разговор?
- Я ведь мог прийти за несколько минут до твоего пробуждения, просто чтобы посмотреть, нет ли у тебя похмелья, как в прошлый раз.
- Ну, способностями предсказателя ты вряд ли обладаешь, следовательно, не мог просто угадать, когда я соизволю проснуться, - Фай поднес указательный палец к правому глазу, давая понять о чем речь. - Глазик то все еще голубенький, магия помогает ощущать многие вещи, - было ли сказано это с намеком или с просветительской целью, Куроганэ не стал уточнять, просто, нахмурившись, слушал дальше, - как и ты, я могу ощущать ауру, только немного по-другому. Ты мог бы не беспокоиться, лунатизмом я не страдаю. Или случилось нечто настолько важное, что ты решил пожертвовать собственным сном ради моего? Я плохо себя вел, папочка?
"Он слышал!"
Догадка окатила мечника холодной волной, и он еще успел подметить, что не особо расстроился этому немаловажному факту. Но, если маг слышал те слова, то должен был помнить о поцелуе, на который Куроганэ хотел, однако не сумел ответить.
- Куро-пон, а зачем ты оставался здесь на ночь? - Следующий вопрос вывел Куро из короткого замешательства.
Очередная пауза оказалась еще напряженней предыдущей. Видимо маг, по какой-то причине, был настроен на долгий разговор, поскольку поднялся, сделав шаг навстречу мечнику, которому тоже пришлось последовать сему примеру. Фай поднял голову, что-то неопределенное скользнуло в его глазах, губы приоткрылись:
- Отвечай.
В этот момент мечник отдал бы все что угодно, лишь бы узнать, о чем тот думает, но выбора не было. Нужно было произнести хоть что-то, ибо появилось преувеличенно-острое желание побыстрее покинуть ставшее вдруг таким тесным помещение.
- Если я солгу еще раз, это удовлетворит твое любопытство? Или предпочтешь слушать правду? Но тогда и тебе придется отвечать за собственные поступки, - Куроганэ вовсе не хотелось быть грубым, однако голос, словно начавший жить отдельной жизнью излучал проступающую злобу.
"Какого черта этот маг вытворяет!? Зачем задавать дурацкие вопросы, если ответ известен заранее!?"
- Ты ведь слышал? Что. Я. Сказал. Ночью.
- Слышал, - еле шевельнулись губы.
- Тогда мне нечего добавить, - самурай развернулся и пошел прочь, и, похоже, в тот момент, когда до двери оставалось шага два, он понял, почему юноша ведет себя так странно.
"Он не умеет принимать подобного рода слова. Это страх оказаться брошенным, обманутым, отвергнутым. В темноте... Ведь если поцелуй был сознательным жестом, получается - я УЖЕ отверг его, не так ли?"
- Я сказал то, что ощущаю. Если тебя смутила моя откровенность - забудь. Но я не врал. У тебя теперь есть люди, ценящие твою жизнь. Хочешь ты того или нет, тебе придется научиться мириться с этим.
"Если не ретироваться, разговор станет еще бессмысленней" - мечник чувствовал пристальный взгляд на своей спине, кое-как гася желание перевести тему на вчерашнюю пъяную выходку. Однако, он не был уверен, что его красноречия хватит, дабы придать словам доходчивый смысл, ни на что не намекая.
Поэтому он просто протянул руку, чтобы открыть дверь, но внезапно та распахнулась сама, и в проем ввалился заспанный растрепанный Шаоран с подпрыгивающим на его макушке не то очень большим пончиком, не то очень маленькой булкой. Мокона сделал душевный прыжок, с размаху сменив шаоранскую макушку на макушку Куроганэ, даже не подумав посмотреть, на чьей же голове теперь выплясывает.
- Фай-сааааааан!!! - Кричал белый "колобок" размахивая своими маленькими ручками, - вы не видели Куроганэ-сан, его комната пустая, и я, и я.., а принцесса Томое хотела с ним поговорить... он должен вернуться в свою Японию...чтобы...
Куроганэ почувствовал, как замерло сердце. Он знал, что рано или поздно его призовут обратно, однако совсем не рассчитывал на подобное "счастье" так скоро. Поймав на себе недоуменный взгляд мальчишки, он так резко обернулся к чародею, словно ища у него поддержки, что даже не заметил, как стряхнул Мокону со своей головы, и тот с визгом поздоровался с твердыми досками радушно поприветствовавшего его пола.
Они не говорили и не делали ничего, просто смотрели друг на друга полными смятения взглядами. Слова умерли на языке. На миг запала гробовая тишь.
"Ты не один, ты не останешься один" - мысли со скоростью света носились по черепной коробке Куроганэ, мешались, сталкивались, однако так и не сложились в членораздельное предложение, чтобы хоть как то утешить, успокоить...
- Куроганэ-сан! - обрадовано прокричало пушистое существо, забыв обидеться за то, что его так бесцеремонно сбросили со столь огромной для его маленького роста высоты, - а чего это ты делаешь в комнате Фая в такую рань?
Пауза стала не просто напряженной, она стала неловкой.
- Эммм...- Мокона похоже попытался сообразить за всех, но прежде, чем он выдал какую-либо фразу, он был схвачен широкой ладонью мечника.
- Ты, ушастый, идешь со мной, а вы, - Куро покосился на замерших друзей, - ждите здесь.
Дверь за ним тихо закрылась.
Неся Мокону по коридору, самурай размышлял о том, что ему делать. Он не ощущал тоски по родине, потому что мог вернуться туда в любой момент. Но! Он не хотел возвращаться туда сейчас, вообще в ближайшее время. Его связывала лишь клятва. И он не смел её нарушать. Однако если бы пришлось выбирать между долгом и друзьями...Фаем...ему было бы неимоверно сложно признаться, что он скорее всего выбрал бы не долг.
Закрывшись в собственной комнате, мечник опустился на колени, положив Мокону перед собой.
- За работу, пончик!
Мокона повиновался без возражений, и уже через секунду под потолком заполыхало знакомое изображение.
- Куроганэ-сан, - мелодичный голосок Томое разлился по помещению, - я не хотела отрывать вас от путешествий, но подумала, что пора тебе навестить собственный мир...
- Томое-химе... - кулак Куроганэ нервно вжался в пол - я...
"Я не хочу возвращаться, не хочу возвращаться без НЕГО. Не хочу оставлять ЕГО в одиночестве."
Даже если это было и не совсем правдой, - ведь с Фаем был еще и Шаоран - мечник знал наверняка, что только между ним и магом существует связь, которую нельзя нарушать.
- Сейчас мы празднуем Сакура Мацури, - принцесса говорила непринужденно и весело, и охватившее Куроганэ беспокойство понемногу отступало, однако сердце все еще сжималось от того, что, возможно, ему предстоит услышать, - я подумала неплохо было бы, если бы ты и твои друзья отпраздновали с нами. Вы заслужили отдых, да и Шаорану будет легче связаться с Сакурой, он ведь так давно ее не видел.
-Вы...вы хотите просто пригласить нас на праздник? - похоже что-то в мечнике выдало-таки его тревогу, поскольку по реакции Томое было видно, что она понимает.
- Тебе незачем волноваться за Фай-сана, - мягко промолвила девушка, - это правда, что ты дал клятву и исполнишь ее. Но ведь ты поклялся вернуться в Японию, а не обязался навсегда здесь остаться.Куроганэ непонимающе уставился на свою госпожу.
- Сейчас в стране нет ни войн, ни катастроф. Твоя помощь, как сильнейшего из воинов пока не нужна. Можешь продолжать путешествия, пока она не понадобится, но и потом никто не заставит тебя остаться здесь против воли. Ты ведь беспокоишься за Фая, не так ли? - Мечник кивнул, с трудом осознавая, куда та клонит. - Знаешь, говорят в жизни нет совпадений. И не все верят в судьбу. Ватануки сказал мне кое-что, то, что говорила сама Юко-сан: вы с Фаем связаны судьбой, вы не можете жить в разных мирах. Вы можете жить вместе, но для этого тебе предстоит разобраться с собой. И сделать это самостоятельно. Выбрать, так же, как предстоит выбрать магу. А для этого как раз подойдет праздник Сакуры. Волшебные цветы с волшебным же ароматом...
Принцесса улыбнулась на прощание, и картинка пропала. Комната погрузилась в утренний полумрак, предоставив мечнику обдумать услышанное. Во всяком случае, его сердце успокоилось, волнения затухали. Обескураживало только то, что, похоже, о происходящем между ним и чародеем окружающие догадались раньше, чем они сами. Хотя принцесса Томое всегда отличалась проницательностью...
В памяти почему-то всплыли слова, расплатившегося за механическую руку мага: "Я больше не буду искать смерти".
Значило ли это что с прошлым покончено? Что он действительно согласен идти дальше?
Чтобы прийти в себя и разобраться с мыслями, самураю понадобилось несколько минут. Затем он встал, оставив возмущенного Мокону прыгать по полу, и пошел туда, где находились Фай и Шаоран.
Сакура Мацури. Хотела ли принцесса сказать, что судьба Фая и судьба его, Куроганэ, решится именно там? Того, что их связывало, влекло друг к другу, не отпускало?
"...ты больше не будешь одинок..." прозвучало скорее как "я не оставлю тебя одного, я буду тебя защищать". Разве Куроганэ не защищал Фая раньше?
Горько усмехнувшись, мечник подумал, что подобные обещания в Японии практически означают признание в любви. Был ли поцелуй мага тоже неким признанием, попыткой самому сделать первый шаг, пускай даже под воздействием спиртного?

- Вы, двое! - не скрывая улыбку проговорил Куроганэ томящимся в ожидании друзьям, - принцесса Томое приглашает нас на праздник Сакуры, так что собираем манатки. Выступаем после завтрака, - он с нескрываемым удовольствием следил, как сползает с лица Фая маска серьезности, сменяемая искренней радостью. - В конце концов, это тоже путешествие, как и многие другие, но и там мы не задержимся надолго.
И, пожалуй, сия отобразившаяся на лице мага радость, была бы лучшей наградой, какую можно лишь пожелать.
"Я не позволю вырасти между нами новому барьеру! Хотя бы для того, чтобы остаться друзьями, если большее станет невозможным".

Глава 3

Нежный аромат. Лиловая полутьма затягивает в дремоту. Держит мягко и не навязчиво. Просто играет, дает возможность ощутить легкость и сладкое прикосновение сна. Сна, когда не спишь. Чувствуешь, как слабый ветер гуляет по коже, проползает по складкам одежды, прячась в темных, чернее ночи волосах. Когда чувствуешь спиной грубую кору дерева, в корнях которого сел, чтобы хоть на миг отринуть заботы и разогнать надоедливый сонм теребящих сознание мыслей. Когда понимаешь, что меняясь, остаешься прежним, и немного боишься того, что последует за этими переменами дальше. Всего лишь страх или нечто большее?
Поистине волшебный аромат, дурманящий и манящий. Так не хочется открывать глаза. Не хочется двигаться, но поддаться, и падать, бесконечно падать во мрак, такой бархатный, обещающий тепло и уют...
Ветви тихо подрагивают - ощущается даже в полузабытьи. Маленькие лепестки розовым снегом сыплются на землю и на того, кто, прислонившись к толстому стволу, попытался найти временный покой от повседневной суеты. Не видно: ведь глаза закрыты. Ресницы не шелохнуться, как и сам их обладатель. Лицо расслабленно, но брови так же, как и всегда, слегка сдвинуты, придавая даже умиротворенному выражению некую суровость. Кисти рук спрятаны в широких рукавах праздничного кимоно. Сакура Мацури продолжается. В стенах дворца и за их пределами слышен шум фейерверков и счастливый смех.
А ведь где-то в совершенно другом мире этот праздник празднуют совсем не так. Любование цветами сакуры. Да...
А он сбежал, даже не так - ушел, решил остаться на час-другой в одиночестве, в том одиночестве, от которого хотелось когда-то спастись и спасти... Чтобы подумать, поразмыслить, однако это дерево, то самое, в чьих ветвях они нашли душу принцессы, заворожило, окутало, утянуло в дремоту, словно так же спасая от чего-то. Пришел ли он сюда случайно, или чтобы искать ответ?
Шелковый лепесток, едва касаясь, скользнул по щеке.
"Ты ведь дерево. Можешь ли ты подсказать, дать ответ? Священное дерево. И, тем не менее, только лишь дерево. Я ведь способен найти его сам, я уже знаю, но...не могу, пока не могу..."
Светлые волосы, большие смеющиеся глаза, в которых совсем недавно было столько боли и отчаяния. Улыбка, некогда фальшивая, пропитанная ложью и лицемерием, а теперь ласковая, искренняя и загадочная. А еще губы. И короткий поцелуй. Дыхание, пахнущее алкоголем, пьянящее, сводившее с ума...хотя тот, кому этот поцелуй предназначался никогда прежде не пъянел...
И данное обещание.
Грудь медленно вздымалась. Под тонкой материей ритмично билось сердце, чей стук убаюкивал, будто колыбельная, окунал в призрачный водоворот наваждений, обрывков воспоминаний смешаных с собственными желаниями.
"Я вытащил тебя из умирающего мира. Я отдал за тебя руку, а ты - часть своей силы, своей магии и вернул потерянное. Что связывает нас? Что отталкивает? Я никогда не спрашивал ни себя, ни кого-то еще. Я просто хотел идти рядом с тобой, хотел знать, что ты и дальше будешь улыбаться своей новой улыбкой, хотел убедиться, что ты больше не боишься... Возможно, это мой личный эгоизм, однако глубоко в душе, я все же надеялся, что толика твоего страха останется, чтобы и ты мог остаться рядом. Может стоило всего-навсего спросить об этом?"
Крадущиеся шаги. Куроганэ открыл глаза, но не сдвинулся с места.
- Без сакэ? - Фай остановился, когда веки самурая дрогнули. Теперь между ними оставалось всего несколько метров.
Белое кимоно, черная лента, перетягивающая прядь стекающих с узкого плеча волос. Почти совсем как тогда, когда он пришел навестить очнувшегося Куроганэ. И до сих пор неизвестно, то ли для того, дабы треснуть по затылку, то ли принести свои соболезнования на счет потерянной руки.
- Я предполагал, что ты припрешься, поэтому выпил все, прежде чем прийти сюда, - Куро уставился на мага, не моргая, давая понять, что тот не вовремя решил составить ему компанию.
- Жадина, - шутя засмеялся юноша, - а ты зря сбежал, было весело.
- Я уже праздновал раньше, сегодня мне не интересно, - Куроганэ стряхнул с волос несколько застрявших там лепестков, однако зрительного контакта так и не прервал, - остался бы с мальчишкой, для него этот праздник тоже впервые.
- Ооо! - протянул маг, - Томое-химэ устроила Шаоран-куну переговоры с принцессой Сакурой. Он был так рад, что я просто не мог донимать его просьбами праздновать со мной, после того, как Курорин смылся, не сказав ни слова. Не думал я, что тебе так быстро наскучит.
Его голос, разбавленный издевкой, продолжал смеяться. Его чертов голос, ставший таким родным и необходимым.
"Ублюдок!"
- Много себе позволяешь, - самурай поднялся, сделав большой шаг на встречу. Похоже, в его рубиновых глазах что-то отразилось, поскольку улыбка мгновенно покинула губы мага, и он дернулся, едва удержавшись, чтобы не попятиться назад.
"Ты сам боишься принимать будущее, не так ли? Ты тоже оттягиваешь момент истины, ибо знаешь - если переступить грань, дороги назад уже не будет. Хотя еще вчера ты предпринял попытку сделать этот шаг. Так почему же остановился теперь? Или, может, это и впрямь было действием спиртного на твою больную, многострадальную голову?"
Тишина. Лиловый полумрак стал непроглядным. Барьер начал расти. Худенькая белая фигурка мага и высокая крепкая фигура воина - то, что пока не поглотила темнота их собственных сомнений.
- Хватит Фай, - голос Куроганэ проталкивался сквозь барьер, не позволяя толстым стенам заглушить себя, - как долго нам предстоит поддерживать это бессмысленное отступление? Как долго мы будем убегать?
Фай молчал, он уже понял, к чему тот клонит. Но разве не за этим он пришел сюда? Разве не был этот праздник просто предлогом разрушить сковывающие их цепи?
Их притягивало друг к другу, даже если один отрицал, а второй не делал ничего, чтобы подтвердить.
Вопрос Куро остался без ответа. Вообще не прозвучало ни звука более. Еще несколько шагов, и баръер рухнул. Рухнул навсегда, потому что Фай уже тогда, своим поцелуем, изменил все, что не решались изменить оба. Время застыло на пару долгих секунд. Они, наконец, поняли и прияли. Сакура Мацури оказался действительно предлогом, предлогом дать им возможность сделать выбор. Правильный выбор: идти вперед, или стоять на месте в тесном кругу сожалений.
Они выбрали. Выбрали давно. Не было лишь повода пересечь черту.
Голова кружится. Сильные руки обнимают изо всех сил, бледные пальцы вжимаются в ткань за широкой спиной. Тихий не то всхлип, не то смешок уткнувшегося в грудь лица. Успокаивающие объятия. Затаённое дыхание, когда губы касаются губ, но уже без страха, а решительно и властно. Мозолистая ладонь покоится на гладкой щеке, вплетая пальцы в длинную челку. Теперь можно пить. Запреты исчезли, растаяли весенним снегом.Вчерашний поцелуй получил продолжение.
Только огромное цветущее дерево покачивается, осыпая прижавшихся друг к другу дождем из лепестков.
Исчезло все вокруг. Посторонний шум утих, позволяя сконцентрировать внимание лишь на чувствах. Лунная ночь и небо, украшенное паутиной фейерверков, стали убежищем, укрытием, где никто не помешает, не найдет, пока за горизонтом не задребезжит рассвет.
А до него еще далеко.
Их не услышат: сдавливаемые стоны, искусанные губы, пузырящаяся на них кровь, горячее дыхание, обдававшее тела, кожа к коже, пальцы, сплетенные с пальцами...
Куроганэ пытался быть осторожнее, но, похоже, все-таки не сумел сдержаться. Прикосновение его языка, вес его тела - все это сводило сума, поглощало контроль, разрывало разум на мельчайшие кусочки. Жажда оказалась слишком велика, и чтобы утолить ее понадобится не только эта одна никчемная ночь.
Чтобы признать им понадобились не те два дня и не разговор в комнате мага в альтернативной Японии. Им понадобилась та часть жизни, которую они провели путешествуя, и судьба сама дала толчок, поскольку тоже утомилась ждать. Те, кто предназначен друг другу, те, кто в вечных поисках найдут, что ищут, если не опустят руки, не сдадутся, а продолжат шагать, искать то, что дороже всего на свете. И легкие разрывает вопль, а выпустить его наружу никак нельзя, только утолить жажду горячим срывающимся дыханием и пить, пить, пока жажда сия не испариться, дабы вскоре появиться вновь.
И уже засыпая, проглотив ЕГО стоны, боль и наслаждение, Куроганэ почему-то вспомнил слова Сакуры, которые повторяла она в последней битве: "Все хорошо, все хорошо. Все непременно будет хорошо".
Воин поверил - теперь все будет действительно хорошо. Ничего не изменится. Впереди бесконечная дорога и множество путешествий. Только барьеров больше нет, и границ нет. Нет нерешительности и напряженной зловещей тишины, потому что на его плече, обняв механическую руку, спит маг, дыхание ровное, кошмары прошли, и он улыбается. Он не один. И Куроганэ больше не один. Они нашли друг друга и не собираются терять приобретенное.
Лиловая полутьма, аромат цветущей вишни... Воин смежил веки, погружаясь в настоящий уже сон, зная - завтра утром этот несносный маг снова назовет его каким-нибудь дурацким прозвищем. Белая булка будет прыгать вокруг и спрашивать, почему у Фая такие распухшие губы. Мальчишка, возможно, догадавшись, отведет взгляд, и только принцесса Томое посмотрит с пониманием. Пожелает доброго пути, непременно счастья.
Да. Ничего не изменится. Только теперь ничто не помешает им держаться за руки, а Куро не посмеет отказаться от следующего поцелуя ЕГО губ, и будет пить ЕГО дыхание, пока хватит сил, пока не напьется. Пока его сердце стучит, и пока прекрасные глаза мага будут смотреть на него так, как смотрели сегодня под кронами цветущей вишни...


- Значит, Юко-сан была и впрямь права, - задумчиво пуская дымок из трубки, произнес Ватануки, - хотя стоило ли вообще сомневаться...
- Ведьма Измерений не стала бы разбрасываться словами, - Томое склонилась поближе к мерцающему над полом изображению, лукаво улыбаясь, - странно, что ты это запомнил.
Щеки мальчика залило слабым румянцем. Похоже, что он не нашелся что сказать, лишь заново затянулся трубкой.
- Судьба непредсказуема, я уверена, что этим двоим, при всем их желании, никогда бы не удалось оставаться просто друзьями или расстаться.
- И Вы решили помочь ускорить процесс развития их отношений? - Ватануки выпустил очередную струйку, отвлекшись на оклик на заднем фоне: "Доумеки пришел!"
- Вовсе нет, - хихикнула принцесса, - я пригласила их на Сакура Мацури.

@музыка: FLOW - Sign

@темы: Tsubasa:RC, Яой, Kurogane\Fay, PG-13

---

Новогоднее

[НейроКонструктор]

Название: Кто будет Дедушкой Морозом?
Автор: Гаджестянщик
Фэндом:TRC
Персонажи:Фай,Курогане, Ашура
Рэйтинг, жанр:G, наверное пьесса?
Об авторских правах и обязанностях:Персонажи принадлежат CLAMP
Предупреждения и пожелания:Мне нужен человек, который поможет довести это до ума.


Фай, в своей шубе, с каким то мешком стоит на сцене.
Фай*широко улыбаясь*: Здравствуйте дети,сегодня я буду вашим Дедом Морозом!
Зажигается еще один прожектор, в его лучах стоит Курогане в красном костюме Санты и тоже с мешком.
Курогане*сурово хмурясь*: Это я Дед Мороз.
Фай*широко улыбаясь,переходит на быстрое лопотание*: Но послушай, Курорин, роль Деда Мороза тебе не подойдет!
Курогане*хмурится, с вызовом*: Это почему это тебе подойдет а мне не подойдет?
Фай*наигранно задумался*: Ну тебе больше подойдет роль...Как же это называется...
Курогане*заинтересованно*: А?
Фай*хлопая кулачком по раскрытой ладони*: ОЛЕНЯ!
Курогане: КОГО???
Зажигается третий прожектор, в его лучах мы видим величественно восседающего на троне короля Ашуру, в парадном одеянии и с посохом.
Ашура*пафосно*: Я Дед Мороз! Я правитель Целеса - самого снежного и холодного мира, я буду Морозом!
Фай внимательно слушает. Курогане удивленно смотрит на короля
Курогане: Это еще что за?...
Фай*наигранно задумался, потом его лицо озарила догадка*: ОЛЕНЬ! *подняв пальчик*
Курогане,Ашура в шоке
Ашура *пришел в себя,восстановил пафос*: Я Дед Мороз! А ты..*смотрит на Фая нежно-убийственным взглядом*
Курогане *изобразив задумчивость,затем озарение,стукнув кулачком по раскрытой ладони*: СНЕГУРОЧКА!*довольно ржет*
Фай в шоке. Теперь Ашура смотрит на Курогане убийственным взглядом.
Ашура: Фаюшка, ты где этого лося нашел?
Фай: Ой, он сам приблудился.
Курогане: Так, ну вы, снежинки, вам в хоровод не пора лететь?или помочь?
Ашура*смотрит нежно и страстно на Фая*: Ну что же ты, Снегурочка, не идешь к своему Дедушке Морозу?
Фай*улыбаясь,понимая масштабы трагедии*: А я, пожалуй, и полечу...*кружа упархивает за сцену*
Свет на Ашурой вдруг гаснет
Курогане: Отключили за неуплату?
Ашура*удаляющийся голос из темноты*: Нет,это полярная нооочь...
Курогане*остался один на сцене,поворачивается к залу*: Итак, детишки, сегодня я буду вашим Дедом Морозом!Ребята,что вели себя хорошо - получат подарки. А кто вел себя плохо*хмурится и прикрывает глаза, фигура становится напряженнее* тому будет наказание *щелкает катаной*. Но сначала, я найду Снегурочку и отдам ей..ему его "подарок" *с угрожающим рычанием* за оленя...
Курогане покидает сцену

@темы: Fay, Джен, Kurogane, Tsubasa:RC, Asyura, PG

---

В честь наступающего!

[Boku wa Sakana]

Название: Первый поцелуй.
Автор: La Trapera.
Бета: нет.
Фандом: Tsubasa Chronicle.
Пейринг: Курогане/Фай.
Рейтинг: PG.
Жанр: Romance
Об авторских правах и обязанностях: всех имеет CLAMP.
От автора: в преддверии Нового Года захотелось чего-нибудь тёплого и мягкого. Надеюсь, вышло. С наступающим!

Чи-итать?

В первый раз - было наваждение.
Кажется, они разговаривали. Один из тех редких разговоров, когда Фай не вставал сразу же после первого вопроса и не уходил, неслышно прикрыв за собой дверь. Но, в принципе, и не отвечал. Один из тех разговоров, когда стараешься как можно больше выведать у собеседника и как можно меньше рассказать своего.
Курогане спросил о короле, от которого убегает маг - какой он?
Фай спросил о госпоже ниндзя, принцессе Томойо, - какая она?
Тогда Курогане задал следующий вопрос, изучая безмятежное лицо мага. Кажется, Фай снова ушёл от ответа.
Когда звучало имя Ашуры, Фай бледнел, едва заметно. Его улыбка становилась шире и неуловимо напрягались плечи. Ему было больно - Курогане видел. Но маг улыбался - той самой фальшивой улыбкой и прикрывал глаза. Это выводило ниндзя, и так не отличавшегося терпением, из себя. Не пробить, не заставить снять эту дурацкую маску - не заставить открыто показать свою боль. Будто не живой - с его искусственными эмоциями.
Это было наваждение.
До конца не осознавая своих действий, Курогане перегнулся через стол и впился в приоткрытый рот Фая поцелуем. Кусая губы, стараясь больше причинить боль, нежели лаская - Курогане неотрывно смотрел магу в глаза. Маска треснула - искреннее непонимание и недоверие. И взгляд как у несправедливо обиженного ребёнка. Курогане, удовлетворённо прикрыв глаза, отстранился. Не сказав ни слова вышел, оставив ошарашенного Фая в комнате.

Второй раз - было желание.
Адреналин будоражил кровь и затуманивал голову, вытесняя все более или менее связные мысли. Кровь от ран, не замеченных в пылу битвы, оказывала странное возбуждающее действие. Весь мир кружился в странном танце, вырывая почву из-под ног - возможно от потери крови, возможно от желания.
Глаза мага, вопреки обыкновению принимавшего участие в сражении, горели сумасшедшим огнём даже в полумраке. Не соображая, повинуясь дикому желанию и адреналину, Курогане грубо толкнул Фая к кирпичной стене и вцепился в его губы жадным поцелуем. Фай, находясь в странном оцепенении, сначала замер, а потом ответил, целуя так же отчаянно и глядя огромными мутными глазами.
Не думая о том, что их могут увидеть, не боясь, что на них снова нападут, они исступлённо целовались посреди тёмной улицы и всё, что они могли слышать - собственное сорванное дыхание и шум крови в ушах.
...Как дошли до дома и добрались до комнат - ни Фай, ни Курогане не помнили. От поцелуев горели искусанные губы и руки всё ещё помнили жар чужого тела.

Третий раз - был страх.
Фай всегда спал, уткнувшись лицом в подушку. Поза была расслабленной, он никогда не ворочался - но по напряженным плечам и стиснутым пальцам можно было понять, что ему снятся далеко не радужные сны. Он никогда не стонал и не кричал - маг стискивал зубы так сильно, что от напряжения сводило челюсти.
Курогане спал очень чутко, даже во сне был готов к нападению - что не раз спасало ему жизнь. Однако проснувшись той ночью, он не сразу определил, что его разбудило. В комнате было тихо, слышно было лишь мерное тиканье часов. Ниндзя взглянул на спящего мага и понял причину своего пробуждения.
Фай спал, сжавшись, свернувшись под тонким одеялом, напряжённый до предела и что-то бессвязно, едва слышно шипел сквозь стиснутые зубы. Курогане стремительно поднялся на ноги и подошёл к его кровати, но остановился в нерешительности. Стараясь не думать о том, что собирается делать, Курогане присел на краешек постели потянулся к Фаю. Аккуратно расцепив его пальцы, перевернул на спину и склонился над спящим магом. Бледное лицо было напряжено - сомкнутые ресницы подрагивали, светлые брови нахмуренны. Ниндзя легонько коснулся его губ, даже не стараясь разжать судорожно стиснутые зубы и углубить поцелуй. Он осторожно прикасался к губам Фая, невесомо целуя, согревая дыханием и удерживая его холодные ладони в своих руках. Постепенно Фай расслабился, словно успокоенный чужими прикосновениями и теплом. А Курогане почти до самого рассвета изучал в полумраке лицо Фая и ни о чём не думал.

В четвёртый раз была только нежность.
Поцелуй был несколько неуклюжим, неуверенным. Ни Фай, ни Курогане не запомнили, кто начал его. Просто они были на кухне, просто говорили о всяких пустяках, а потом миг - и они стоят слишком близко, соприкасаясь губами. Курогане запустил руку в шелковистые лёгкие волосы Фая, притягивая того ближе и неуверенно коснулся уголка его губ. Фай осторожно обнял ниндзя за плечи и вздохнул.
Неумело лаская друг друга, притягивая ближе и чувствуя тепло в груди, ни Фай, ни Курогане не подумали о том, что Шаоран или Сакура могут вернуться на кухню...
Всё, что было вокруг, стало условностью, дешевой декорацией. Единственное, что ощущалось как реальность - чужие тёплые губы и нежность, затопившая сознание.
И это был их первый поцелуй...

@темы: Tsubasa:RC, Яой, Kurogane\Fay, PG

---

Предновогодний стёб

[Yharnam]

Название фанфика: Как-то еще не придумалось.
Автор: VardaElbereth aka Цветок Коноплянника
Фэндом: xxxHolic
Пэйринг: Доумеки/Ватануки
Рэйтинг, жанр: PG; Humour, возможно OOC, почти что Song fic.
Об авторских правах и обязанностях: Всё принадлежит CLAMP
Размещение: с согласия автора
От автора: Спасибо моей музе и бете Такхизис за то, что вдохновила на такой бред.
Сильно не бить ^^
Всех заранее с наступающим Новым Годом.



*поётся на мотив небезызвестной песенки про Снегурочку и Ко*

Клоу Рид: *ехидно*
- Расскажи, Снегурочка, где была?
Ватануки: *зло*
- Расскажи-ка, милая, с кем пила?
Юко: *устало лежит на диване*
- За тобою бегала, Клоу Рид,
Так что весь испортила аппетит!
*хлопает в ладоши*
- А ну-ка! Ватануки! Нам саке сюда!
Ватануки: *хватается за голову*
- Ну, Юко-сан! Ох, Юко-сан! За что Вы – такая беда?...

Юко: *невъепенно ласковым тоном*
- Ждёт моих подарочков ребятня…
Мару и Моро: *водят хоровод на заднем плане*
- Ре-бят-ня! Ре-бят-ня!
Юко: *угрожающе надвигается на Ватануки*
- И тебе достанется от меня!
Белая Мокона: *прыгает на голову Ватануки*
- Мекьё!!!
Доумеки: *ловит падающего Ватануки в свои объятия, изображает подобие довольной улыбки*
- И наконец сбываются все мечты…
Лучший мой подарочек – это ты!
Ватануки: *возмущённо*
- А-а-а-а-а-а-а!!! Отпусти, извраще…м-м-м!..
Юко: *умилённо каваится и някает*
- Ватануки! Доумеки! Идите сюда!
*Юко освобождает место на диванчике, приняв более-менее сидячее положение*
Амевараши: *Уводит окончательно охреневшую Зашкивараши куда подальше*
- Заткнись и иди! Назад не смотри! Ну это ж почти что НЦа!...

*комментарий автора*
- И не было там никакой НЦы! И вообще ничего не было! ^___^
*комментарий музы автора*
- Не верьте автору, он лжёт!..

@темы: xxxHolic, Яой, Doumeki\Watanuki, PG

---

Кофе

[Аш Малкавиан]

Название фанфика: Кофе
Автор: Аш Малкавиан
Фэндом: TRC
Пэйринг: КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG-13; романс, плавно переползающий во флафф.
Об авторских правах и обязанностях: Как всегда - герои не мои, мои только извращенные фантазии, кои я на них проецирую.
Предупреждение: Ночные ваяния продолжаются. На этот раз написано по заявке на Clamp fetish:
Tsubasa Reservoir Chronicle. Курогане/Фай. Таймлайн: АУ, пост-Цубаса. Все путешественники теряют память о проведенном вместе времени. Курогане и Фай остаются в одном мире и случайно встречаются, вспоминая друг друга после первого прикосновения. Романс, но не сопли в сахаре. Без тотального ангста и Ашур/Томойо сбоку, любовь и взаимность. Рейтинг любой (не джен).

Читать?

Ох, и что же такое? Даже в любимом кафе не посидеть после трудного рабочего дня в одиночестве.
И кто же он, хмурый, неулыбчивый парень с черным ежиком на голове, подсевший буквально полминуты назад? Как будто мест свободных мало. Даже не спросил, только буркнул "здрасте", и все тут. Он так странно смотрит на кофе, совсем как я, когда Сина предложила мне попробовать. Я тогда даже спросил: "А эту грязь действительно можно пить?"
- Слушайте, а эту дрянь действительно можно пить?
Боги, я чуть было не упал со стула от удивления и желания рассмеяться одновременно. Он что, тоже первый раз видит кофе? Кажется, мой порыв не остался незамеченным, и это чудак разозлился.
- Чего ты ржешь?
- Вы в первый раз видите кофе?
- Ну... - странно. Он что, смутился? С чего бы? - Может и не в первый. Не помню я.
Я ахнул. Ничего себе, вот это новость. Так я не один такой растеряша, всю память растерял? Хотя, мне же говорили, что здесь часто такие встречаются. И чему я удивился? Он посмотрел на меня, и в глазах мелькнул вопрос. Кажется, мне пора бы перестать на него удивленно моргать, чего гляди решит, что я чокнутый.
- А я тоже не помнил, что его можно пить, пока мне вон та рыженькая официантка не предложила. - Пришлось временно растерять приличия и ткнуть в девушку пальцем. Она заметила движение и улыбнулась.
- Твоя знакомая?
- Теперь да. А когда мы успели перейти на ты?
Брюнет пожал плечами.
- Само получилось. Меня Фай зовут.
Это имя показалось мне знакомым, только я не смог сразу понять почему.
- А я Куро. Я правда не уверен, что это мое настоящее имя, но это было первым, что я произнес, придя в сознание.
Он засмеялся. Мне сразу понравилось, как он смеется - открыто так и слегка грубо. Но почему-то приятно.
- Не поверишь, но та же ситуация. Первым, что я произнес было "Фай", и меня так назвали. А потом уже я привык откликаться.
Мне оставалось только улыбнуться. Какое забавное совпадение, черт возьми.
- Так говоришь, это можно пить?
- Можно. Только он очень горький без сахара.
Фай кажется даже обрадовался.
- О! Как хорошо. Наконец, хоть что-то несладкое. А-то там, где мне обычно приходится есть, даже зеленый чай отвратительно сладкий.
- А я люблю сладкое.
Почему-то мне доставило своеобразное удовольствие наблюдать за его расширяющимися глазами, когда я накладывал в свою кружку четыре ложки сахара. Нет, обычно я кладу не больше трех, но тут не удержался от четвертой. Ничего, пить можно, а зрелище того стоило.
- У тебя нигде ничего не слипнется?
Я с видимым наслаждением отхлебнул черный напиток и скосил на него глаза, облизываясь.
- Ничуть. У меня работа нервная, требующая мозговой деятельности. А сахар для мозга полезен.
- И кем же ты трудишься? - он осторожно попробовал свой напиток и удовлетворенно кивнул. - И в правду пить можно.
- В библиотеке на соседней улице. Я архивариус.
- Это в бумажках копаешься с утра до ночи?
- Ну не совсем до ночи и не только в бумажках, но в целом ты прав.
Он хмыкнул.
- Ничего работка.
- А ты, Фай?
- Я тренер по кендо. Видимо, я занимался им профессионально до потери памяти, потому что навыки остались. Предлагали участвовать в соревнованиях, но мне как-то не с руки. Да и ощущение у меня, что биться ради забавы я не смогу.
- А ради чего сможешь?
И кто меня за язык тянул? Знакомы всего минут десять, двадцать от силы, а я уже на откровения вызываю. Но он почему-то ответил.
- Ради силы. Чтобы стать сильнее и защитить тех, кто дорог.
Я кивнул. Мне понравился ответ, было в нем что-то знакомое.
- А есть такие?
- Какие?
- Ну те, кто дорог?
- Почему спрашиваешь?
- Не знаю. Просто стало интересно. У меня вот нет.
Он даже не удивился.
- У меня вот сейчас тоже. Точнее, я чувствую, что есть, но не знаю, кто это и где. Понимаешь?
- Понимаю.
Я и правда понимал. Меня самого с момента прихода в сознание не покидало странное чувство потери чего-то родного. Наверное, где-то был кто-то, кто ждет меня и ищет. Только вот не нашел пока.
- Темно уже.
Его голос вывел меня из задумчивости.
- И правда. Пора бы.
Я подозвал официантку и попросил счет.
- Далеко живешь?
Кому-то другому о своем месте жительства я бы не рассказал, а тут язык-предатель сам все выдал.
- На Тенистой улице, в дальнем отсюда конце.
Он улыбнулся, нахально так.
- А я еще дальше, около Цветочной аллеи. Похоже, нам по пути.
Обычно, я вызывал такси, но сейчас не захотелось. А захотелось пройтись с этим парнем по темной улице. Почему-то я уже знал, что с ним спокойно.
- Похоже что так.
И мы вышли на улицу.

- Не думаю, что мне бы это понравилось, Фай.
Ты покачал головой.
- Почему же? Ты совсем не выглядишь способным себя защитить. Я бы мог неплохо потренировать тебя.
- Да ладно.
- Вот только не говори, что ты считаешь совсем безопасными походы по ночным улицам!
Ты посмотрел на меня так сурово, что я не выдержал и расхохотался.
- А я по ним и не хожу. Я на такси езжу.
Ты кажется опешил.
Черт, когда в моих мыслях "он" переросло в "ты"? Я не заметил, Но называть его мысленно "ты" мне было приятно.
- То есть ты, вдруг, ни с того, ни с сего, решил пройтись с абсолютно незнакомым человеком?
- Ну почему сразу незнакомым? Мы с тобой познакомились.
У меня создалось ощущение, что ты сдерживаешься, дабы не отвесить мне подзатыльник. Странное чувство кольнуло где-то в сердце.
- Если хочешь, - я постарался ничем не выдать внезапную грусть. - Можем познакомиться официально. Я Куро.
Я протянул тебе руку, и ты сжал мою ладонь. И в этот момент мир перевернулся. Стало трудно дышать, а голова помутилась. Сквозь пелену странного тумана я заметил, что с тобой тоже что-то творится. А потом как будто кто-то открыл заслонку на моей памяти, и оттуда высыпались образы, воспоминания, звуки, запахи, лица. Так много и так сразу, что я чуть было не упал. Успел ухватиться за стену. Ты прижался к ней рядом со мной, не отпуская моей руки. Ты еще крепче сжал ладонь, почти до боли. Я ответил тем же. Это отрезвило слегка, и вмиг стало легче.
Понимание, осознание себя, пришло неожиданно. Я поднял глаза на тебя. Ты посмотрел абсолютно невероятным взглядом, и я понял - ты тоже все вспомнил.
- Значит Фай?
- Значит Куро? Странно, что не Курорин или Куротан.
- Кажется, я тогда хотел назвать тебя Курованван, но не смог договорить и снова потерял сознание.
- Идиот.
- Конечно.
- Ничего не изменилось?
- Изменилось. Но ты нет.
- Ты тоже.
Мне хотелось прижаться ближе, но я не знал, что будет. Одно касание твоей ладони к моей отрезвило нас, вновь напомнило обо всем, что случилось. Но что дальше? Что помнишь ты, и что помню я? Наверное, не стоит пока ничего делать. Оставим как есть, а дальше посмотрим, что будет.
И я бы оставил. Но ты же не умеешь терпеть. Я даже не понял, как ты оказался близко, слишком близко. Я только ощутил, что в моей руке больше нет твоей ладони, и от испуга не сразу понял, что твои руки уже на моих щеках. И не сразу услышал это тихое и твердое:
- Ты.
Просто "ты", но в нем было так много. Слишком много для меня, привыкшего довольствоваться малым.
А мне голос отказывал. Получалось только ловить ртом воздух, который ты выдыхал. Даже руки поднять и обнять тебя сил нет. А так хотелось. Но ты, кажется, все понял правильно.
Я давно забыл, как это - чувствовать твои поцелуи. Наверное, будь сейчас день, на нас бы натравили стражей порядка. Шутка ли, целоваться прямо посреди оживленной улицы? Но сейчас ночь, и темнота успокаивает расшатанные нервы.
Я с трудом разбираю шепот, перебиваемый влажными звуками. И совсем не сразу понимаю, что это я шепчу тебе:
- Люблю... люблю...
А ты не отвечаешь, но это так правильно. Ты и сказал-то мне это всего один раз, когда признался. Я не хотел тогда слышать, поэтому ты и сказал. А потом слова стали совсем не нужны. Я ведь люблю не ушами, а телом и душой. А у них плохо со слухом.
А потом откуда-то появились силы, и я прижался к тебе как можно крепче. Уткнулся носом тебе в шею и, кажется, разрыдался. Будь это мы, которые существовали раньше, ты бы, наверное, сказал что-то колкое. А здесь ты просто обнимал меня и прижимал губы к моему виску. Это было так тепло.
Потом мы шли ко мне домой молча, крепко держась за руки. Хотелось рассказать тебе обо всем, что со мной произошло. Услышать твои язвительные комментарии, а они будут, я уверен. Придумать тебе еще сотню-другую прозвищ. Вспомнить, как я убегал от тебя после каждого из них, и укусить тебя за ухо. Теперь погоня - это "игра". Или она всегда была нашей неосознанной игрой без договоренности? Как знать?
Насколько я соскучился по тебе, я понял, только когда почувствовал твои ладони на своей голой коже. Начинать все с секса может и не самая лучшая идея, но нам так захотелось. Это так приятно - идти на поводу у своих желаний.
Первую минуту мое тело настороженно принимало твои ласки. Как будто оно не могло поверить, что это снова ты. Тот, кому разрешен доступ в самые тайные места. Тот, у кого единственный в своем роде экземпляр ключей от моего сердца.
А потом накатило, и все смешалось. Я уже не вспомню ни одной детали, настолько все было быстро и невероятно прекрасно. Так умирающий от жажды чувствует себя, промочив губы водой, а потом с жадностью захлебываясь ею. Мне казалось, что я также перестараюсь и умру, захлебнувшись тобой. Но ты не давал мне умереть, отрезвляя и снова возвращая к жизни.
Когда я вновь смог ощутить себя и открыть глаза, то задохнулся на миг. Я никогда не видел в твоих глазах столько нежности. В последних мирах твои глаза теплели, когда ты смотрел на меня, но все было не так. Сейчас выплескивалось все, что накопилось за время нашего расставания. И даже простое прикосновени ладони к щеке казалось волшебством.
Ты уже спишь, Курогане, а я не могу. Никак не налюбуюсь тобой. Я ведь романтик, ты не знал? Теперь вот узнаешь. Наверное, если я начну с завтрака в постель, это будет выглядеть глупо. Но я точно сварю тебе лучший в мире кофе, чтобы ты полюбил его. Ведь если бы не кофе, кто знает, смогли бы мы не пройти мимо друг друга?
Спокойной ночи, Курорин.

@темы: Tsubasa:RC, Яой, Kurogane\Fay, PG-13